— Денис, ну что ты решил? Мать ведь ждет тебя. Целыми днями ждет.
— Приеду я, тетя Соня, только вот когда – не знаю пока. Работы много.
— Так ты на выходных приезжай, выходные же у тебя есть? Алевтина уже и вещи собрала, ты же говорил ей, что к осени заберешь ее к себе. Уже зима на дворе, а ты носу не кажешь. Некрасиво, Денис.
— Я приеду, тетя Соня. Приеду, как только возможность появится. Так и передайте маме.
Он положил трубку, а потом обхватил голову руками. Ну куда он приедет? Зачем? Чтобы посмотреть в глаза матери и сказать ей о том, что ничего не получится? Скажет ей, что планы поменялись, и теперь Алевтине Анатольевне снова придется несколько лет провести в полуразрушенном доме с печным отоплением и отсутствием санузла и горячей воды?
Еще год назад Денис твердо пообещал матери, что заберет ее в город и поселит в своей старой квартире. Тогда он вложился в долевое строительство, был уверен, что уже через год он вместе с женой и двумя сыновьями переберется в новую трехкомнатную квартиру, а однушку оставит матери.
Однако, планам было не суждено сбыться. Стройка прогорела, дом был недостроен, а судебные тяжбы грозились продолжаться не меньше нескольких лет. Да и толку от этих тяжб, если все равно жилья не будет?
— Ден, ты домой собираешься? — к нему в кабинет заглянул заместитель.
На часах шел восьмой час вечера, все сотрудники давно разбежались по домам, а вот Дениса ноги как будто вовсе не несли в сторону своей квартиры.
— Еще немного посижу, работы много, — соврал он, а потом увидел на лице у своего заместителя усмешку.
Уж ему ли не знать о том, что никакой работы не было: компания находилась в стадии поиска новых проектов, поэтому поводов для вечерних задержек не имелось.
Посидев еще несколько часов и дождавшись, когда в городе рассосутся пробки, Денис вышел на улицу и вдохнул свежий морозный воздух. Посмотрел на часы, шел одиннадцатый час вечера, следовательно, дети уже спали, а жена, наверняка, ждала его. С очередной порцией негатива, претензий и злобы.
Лариса была на грани. Жить в однокомнатной квартире с двумя мальчишками-погодками было нелегко, а еще у них имелась старшая дочь, вышедшая замуж и платившая ипотеку за свою квартиру.
Денис крутился как мог, выкраивая каждую копейку и пытаясь вложить ее в строительство новой квартиры, но как только выяснилось, что дольщиков обманули, экономия потеряла всяческий смысл. Не было ни квартиры, ни надежд на исправление ситуации в лучшую сторону.
— А я тебе говорила! — каждый вечер Лариса заводила одну и ту же пластинку, обвиняя мужа в недальновидности. — Не нужно было лезть в эту стройку! Чем все закончилось? Тем, что нам еще сто лет придется жить в этой халупе.
— Мы выкрутимся, — пытался успокоить свою жену Денис, но сам понимал, что для того, чтобы выкрутиться, потребуется не один и не два года.
А мать, которой уже перевалило за восьмой десяток, ждала своего сына и надеялась на то, что он перевезет ее в город и избавит от необходимости жить в невыносимых для ее возраста условиях.
Домой он вернулся ближе к одиннадцати. Лариса сидела на кухне, молча щелкая пультом от телевизора. Ее напряженная поза, грязная посуда на столе, включенная вода в раковине – все это свидетельствовало о том, что ситуация не улучшилась со вчерашнего дня. Супруги в последние недели почти не разговаривали, а если и говорили о чем-то, то поводом для диалога были несбывшиеся планы и надежды.
— Почему ты так поздно? — не оборачиваясь, спросила Лариса. — Я, может быть, тоже хотела бы вернуться в эту конуру, когда все спят, но я не могу себе этого позволить. У меня дети!
Денис тяжело вздохнул. Что он мог ответить жене? Что он снова мог сказать в свое оправдание? Да, это он принял решение о долевой стройке, это он вбухал все средства семьи в несуществующую квартиру, что теперь? Пойти и повеситься?
— Еще тетя Соня звонила, — произнесла Лариса ледяным голосом, и все внутри у Дениса опустилось.
Снова болезненно сжалось сердце при упоминании о матери. Нужно было что-то делать, но что?
— Что сказала? — стараясь оставаться спокойным, спросил Денис.
Лариса подскочила со стула, потом подбежала к мужу и уставилась ему в лицо красными глазами. То ли от слез, то ли от недосыпа, вообще Лариса в последние недели выглядела уставшей и измотанной.
— Сказала, что твоя мать тебя ждет! Что хочет переехать в город. Но куда? К нам на голову? Будет спать на коврике в прихожей? Или ты сделаешь широкий жест и снимешь ей квартиру? Порой мне кажется, что это облегчит всем нам жизнь: ты съедешь отсюда со своей матерью, будешь платить мне алименты, а я наконец вздохну полной грудью!
Денису стало не по себе. В ту ночь ему приснилась Алевтина Анатольевна. Она сидела на крыльце со своими пожитками, упакованными в холщовые мешки, по щекам ее текли слезы, и, проснувшись утром, Денис испытал такое чувство безысходности, хоть на стенку лезь.
Но вместо того, чтобы поехать на работу, он отправился в деревню к матери. Все, хватит делать вид, что все в порядке. Хватит обещать и себе, и матери то, что он должен сделать прямо сейчас. Пусть Лариса устраивает истерики, кричит, скандалит, но не забрать старую мать, нуждавшуюся в помощи, он не мог. Алевтина Анатольевна в одиночку воспитала его, подняла на ноги, и не она виновата в том, что Денис так оплошал с покупкой новой квартиры.
— Сынок! — мать встретила Дениса в сенях, такая старенькая, совсем худая.
Протянула к сыну руки, обняла его крепко, а Денис едва сдерживал слезы. Обстановка в доме была убогой, везде было грязно, даже сквозь окна почти ничего не было видно.
— Я приехал за тобой, мама.
Лицо Алевтины Анатольевны просветлело. Она радостно улыбнулась, захлопотала у печи, налила сыну чай. Денис выпил его, едва заметным движением смахнул с щеки слезу и улыбнулся матери.
Погрузил ее сумки в багажник, усадил Алевтину Анатольевну на переднее сиденье, потом бросил прощальный взгляд на старый покосившийся дом и нажал на педаль газа. Давно нужно было сделать это, слишком долго он собирался с духом и прятался от своих обязательств.
Но, чем ближе машина подъезжала к городу, тем меньше уверенности оставалось у Дениса. Правильно ли он поступает? Что скажет ему Лариса? А если выгонит вместе с матерью куда глаза глядят? Ладно, разберется по ходу дела, если что – можно будет снять квартиру на первое время.
— А сумки? — нерешительно спросила мать, когда Денис уже подвел Алевтину Анатольевну к подъезду.
— Потом подниму, — ответил он, а про себя подумал о том, что, возможно, к сумкам матери скоро прибавятся и его собственные.
Лариса, открывшая дверь, явно опешила. Окинула мужа и его мать презрительным взглядом, буркнула что-то вроде приветствия и прошла в глубь квартиры.
— Что-то Лариса не очень довольна, — пробормотала Алевтина Анатольевна, а сын только крепко сжал ее сухонькую руку.
— Все в порядке, мам. Посмотри на пацанов, как они выросли!
И мать словно расцвела. Она уже не была похожа на ту сморщенную старушку, которую Денис увидел в деревенском домике. Вместе с внуками она сидела на диване, рассматривала фотографии, рассматривала их с интересом и любовью.
— Зачем ты ее привез? — злобно спросила Лариса. — Денис, ты смeрти моей хочешь?
— Я не могу оставить ее там, она моя мать. Ей нужна помощь, врачи, нормальная жизнь. Еще одну зиму в том доме она просто не переживет.
— А обо мне ты подумал? — голос жены дрогнул. — Как я буду жить здесь? В этой однушке, набитой людьми? Господи, Денис, все катится в какую-то пропасть, из которой нам уже не выбраться.
Она вдруг замолчала. На входе в кухню стояла Алевтина Анатольевна, что-то комкая в руке. Подошла к сыну и протянула ему серый, слегка измятый конверт.
— Не ссорьтесь, милые мои. Мне хоть и за восемьдесят уже, я прекрасно соображаю и понимаю, что мой приезд для вас – как снежный ком на голову. Не хочу я вас стеснять, да и вы не жаждете жить со мной под одной крышей. Тут, Дениска, моя сберкнижка. На ней деньги. Я долго копила, думала, что когда-нибудь помогу тебе и твоей семье. Ты поможешь мне, а я тебе. Там не очень много, но на что-нибудь да хватит.
Денис осторожно развернул конверт, достал голубую книжечку, открыл ее и едва заметно ахнул. Подошел к матери, обнял ее.
— Мам, зачем? Я не заслуживаю этого.
Алевтина Анатольевна хрипло рассмеялась:
— Заслуживаешь. Еще как! Мне эти деньги уже ни к чему. А я, если сделаю вас более счастливыми, то буду счастлива сама и, дай бог, протяну еще несколько годков. Рядом с вами...
❤ ❤ ❤