Лизе повезло – Максима отправили в командировку, и у нее появилась возможность оттянуть неприятный разговор. Она понимала, как важна честность в отношениях, особенно теперь, когда ее жизнь прошла в сплошном обмане. Но боялась признаться, что лгала ему о маме.
Этой ночью ей снился сон: Максим узнал о ее обмане и бросил ее. Подсознание выдало ей совсем другого Максима – не того доброго и заботливого молодого человека, каким он был в реальной жизни, а безразличного, кидающего ей в лицо обидные слова и упреки.
Проснувшись, она еще долго отходила от тумана сновидения, которое подсветило ей ее страхи.
Прежде чем начать с Максимом серьезный и честный разговор, Лиза должна была разобраться со всем самостоятельно.
Лиза тянулась к ящику с письмами и одергивала руку, словно ее било электрическим разрядом. Она выполнила дыхательные практики, чтобы успокоиться: как-то она читала, что их можно делать посредством мощных вдохов, задержек дыхания и выдоха ртом. Попробовав сделать так несколько раз, Лиза почувствовала внутри себя силу.
Ну что страшного может случиться, если я прочту эти письма? Всё самое ужасное уже произошло: я жила без мамы восемнадцать лет, думая, что она умерла. А теперь эти письма…
Лиза уселась в кресло, взяла пару конвертов и вскрыла их. На нее смотрел листочек в клеточку, исписанный красивым, практически каллиграфическим почерком. Девушка начала читать.
Письмо
Здравствуй, моя родная деточка!
Ты не ответила ни на одно мое письмо, а я все продолжаю писать. Я не виню тебя, скорее облегчаю свое сердце, которое невыносимо болит всякий раз, когда мысль возвращается к тебе или в тот вечер, когда ты родилась.
Важнее всего здесь не то время, а то место, в котором я находилась. Возможно, ты подумаешь, что это тюрьма. Это невероятно близко, дочь, но нет, я не находилась в местах лишения свободы. Я лишила себя свободы практически добровольно.
Когда я забеременела, твой отец тут же меня бросил. Это было больно, неожиданно и страшно. Но я ни в коем случае не собиралась избавляться от тебя.
Лиза скомкала лист и расплакалась: не собиралась, но избавилась. Слезы текли по щекам, и Лиза не успевала их смахивать с лица. Успокоившись, она расправила бумагу и продолжила читать.
У меня ничего не было, родители настаивали на… боже, у меня и рука не может вывести это слово, да и тогда я помыслить не могла, чтобы лишить тебя жизни. Я собрала кое-какие вещи и ушла из дома. Слонялась, искала ночлег. И встретила красивую, интересную женщину, которая рассказала мне о том, что неподалеку от города находится община, где царит мир и спокойствие, где все счастливы и живут в гармонии.
Если ты читаешь, то скажешь: мама, как ты могла быть такой наивной? На земле не существует таких мест! Я и не рассчитывала на это, мне просто нужно было где-то обустроиться! Поначалу я так втянулась в эту прекрасную сельскую жизнь, что ощущала полную радость. Во мне теплилась жизнь, во мне билось два сердца, и это было настоящим счастьем. Мы возделывали землю, и овощей и фруктов хватало для пропитания. Питались козьим сыром, делали творог, масло. Выбирались в лес, чтобы собрать грибов, ягод и орехов.
Но моя идиллия закончилась, когда однажды меня позвали к старшему. Мой живот рос, и от меня потребовали объяснений. Я рассказала правду: мне нечего было стесняться. Тем более я думала, что этих людей, находящих смысл в мирном существовании, не смутит наличие здесь младенца. Как же я ошибалась!
Меня поместили в специальную комнату для провинившихся, и на протяжении четырех месяцев я уже не покидала свою тюрьму. Сначала я билась в двери, кричала, что это какая-то ошибка, что на такие условия я не согласна и мне лучше покинуть общину.
Но никто не обращал на меня внимания, люди продолжали заниматься своими делами, словно ничего не произошло.
Лиза отложила письмо, потому что глаза вновь наполнились слезами. Взаперти. Ей вспомнились дни, когда тетя так же наказывала ее за проступки: просто закрывала ее в комнате и не выпускала, запрещала выходить даже в туалет. Где же была она, когда ее сестра так страдала? Не знала? Не хотела знать?..
Я понятия не имею, как мы с тобой выжили. Есть мне приносили как преступнику. А когда пришло время рожать, наконец выпустили. Я вдохнула свежего воздуха, а потом резануло живот, скрутило… Дальше все как в тумане, взяли под руки, повели куда-то, а потом… Потом я пришла в себя, но тебя не было рядом. Я снова находилась в той комнате. Кричала, била в стены и дверь, пыталась выбить окно – бесполезно.
Уже позднее я узнала, что община отыскала мою сестру и передала тебя ей. После этого меня выпустили. И они… они вели себя так спокойно, словно ничего этого не было! Так же занимались огородом, ходили в леса, спали и ели…
Я стала искать выход, но его не было. Все пространство было окружено стеной высотой в три метра. Оказалось, даже лес входит в эту огороженную территорию. Я порезала себе руки в надежде, что меня отправят в больницу. Но у них был свой лазарет. Я ни с кем не могла поговорить, чтобы мне помогли бежать.
Годы шли, я медленно умирала. А потом я стала рыть землю. Как дикое животное я вставала на колени и руками разгребала землю под стеной. На это ушло столько времени, что я сбилась со счету дням. На обратной дороге мне еще предстояло собрать трав или ягод – иначе они могли что-то заподозрить.
Однажды я поняла, что вырытой ямы может быть достаточно, чтобы я пролезла. Так и вышло! Я и не думала возвращаться за своими вещами – убежала сразу.
Попав в реальный мир, я искала прохожих, чтобы рассказать им о секте, этой общине умиротворенных. Я вообще не понимала, что делать. Мне нужно было раздобыть телефон, узнать номер твоей тети…
В один из дней моих новых блужданий у меня все получилось. Только она не хотела тебя отдавать. Сказала, что ты думаешь, будто мама умерла, не нужно травмировать психику ребенка и все в таком духе. Думаю, ей просто не хотелось лишаться денег за опекунство…
Интуиция подсказала мне, что нужно писать. Ты обязательно найдешь хотя бы одно послание и сможешь прочитать мою историю.
Прощаюсь с тобой, дочь. До встречи. Я знаю, что когда-нибудь она состоится.
Остальные письма были такого же содержания. Где-то прибавлялись детали, менялись слова, Лиза чувствовала, что, в зависимости от настроения, мама то сильно гневалась на сестру, полагая, что та намеренно прячет от Лизы письма, то была ей благодарна за то, что вырастила племянницу. Но история оставалось той же… Такой же страшной, трагичной как для Лизы, так и для ее мамы.
Теперь оставалось дождаться Максима и отправиться на поиски мамы.
Уважаемые читатели! У этой истории может быть продолжение - воссоединение и идея всепрощения. Поставьте в комментариях любые смайлики, чтобы я поняла, нужно ли работать над продолжением 👐