В основу статьи, которую вы читаете, легли записи и рассказы моей бабушки Лидии Никитичны. Местами я сохранила её формулировки, на мой взгляд, очень точно отражающие дух советского времени.
Итак, 4 августа 1912 года в городе Ростове в семье белошвейки Ульяны Филипповны и запасного рядового Моисея Ивановича родился второй ребёнок. Младенца тотчас крестили и, согласно церковному календарю, нарекли Марией в честь равноапостольной Марии Магдалины. Младенцем была моя прабабушка Мария Моисеевна.
Детство Маруси было суровым. Родного отца она не помнила. Зимой 1914 года он погиб, сорвавшись с обледенелых лесов на стройке, где трудился прорабом. С тех пор мать девочки, Ульяна Филипповна, много работала, чтоб прокормить дочь и старшего сына Сашу, а спустя несколько лет отдала Марусю-подростка в няньки к поповым внукам. Выходных в поповом доме у Маруси не было. Только на Пасху отпускали её домой повидаться с родными. Расчётом за круглосуточный труд была еда да кой-какая одежонка.
Так, в постреволюционной неразберихе, страшном голоде и нужде прошли Марусины ранние годы. Гражданская война, страшный голод, раскулачивание зажиточных крестьян и ссылка их из родных мест, организация колхозов — бесконечным мрачным караваном тянулись события тех тягостных лет перед глазами сначала ребёнка, потом юной девушки.
В 30-е годы, как и многие её сверстники, Маруся вступила в ВЛКСМ. Среди молодых комсомольцев она, однако ж, не затерялась. Бойкая, инициативная девушка была ярой активисткой-общественницей, хорошо известной в комсомольских кругах. К тому времени семья переехала на родину Ульяны Филипповны в слободу Белую Курской области, где Маруся училась в школе рабочей молодёжи, помогала в организации пионерского лагеря и трудилась пионервожатой. Там же, работая в районном комитете комсомола, познакомилась она с сотрудником партийного комитета Безугловым Никифором Филипповичем и в 1935 году вышла за него замуж.
Трудовая и общественная деятельность супругов не прервалась даже с рождением в 1936 году дочери Риммы, воспитание которой по большей части легло на плечи тёти Маши, незамужней сестры Никифора Филипповича. Своих детей у тёти Маши не было, а потому всю любовь и заботу отдавала она маленькой Римме, почти заменяя ей мать.
И неудивительно: с 1937 года уже не Маруся, а Безуглова Мария Моисеевна стала членом Партии. С того момента то и дело командировали её в соседние сёла района для проведения партийно-массовой работы в местных сельсоветах. Всё время и силы отдавала она партийной работе на должности инструктора Беловского райкома ВКП(б) вплоть до начала Великой Отечественной войны.
Война. Враг неумолимо продвигался вперёд, захватывая район за районом. Отчаянно сражаясь, Советская армия продолжала отступать, и вскоре Курск с близлежащими сельскими поселениями (включая слободу Белую) оказался под контролем немецко-фашистских захватчиков.
Предвидя оккупацию, власти на местах начали эвакуировать население в Сибирь, параллельно сколачивая организаторские группы для проведения подрывной партизанской работы в тылу врага. Недолго думая, Мария Моисеевна изъявила желание остаться и присоединиться к партизанскому отряду, однако ей было отказано. Партийная активистка, она была хорошо известна в районе и очень приметна на лицо: в детстве Маруся тяжело переболела оспой, поэтому осталась рябой, а на правом глазу её отчётливо виднелось бельмо величиной с пшеничное зёрнышко.
Пришлось Марии Моисеевне в месте с дочкой Риммой как можно скорее эвакуироваться из слободы Белой. Уезжала она с последним эшелоном под бомбёжками фашистских самолётов, оставив в оккупации сестру и мать, которые категорически отказались покидать родные места. Муж её, Никифор Филиппович, тем временем отправился на фронт.
Далёкая, неведомая Сибирь. Мария Моисеевна не знала и знать не могла что ждёт их с дочкой в чужой стороне. Нелегкой и неблизкой была дорога до места эвакуации. И вот группа партийных работников из Слободы Белой остановилась на Алтае в городе Алейске. Оттуда Мария Моисеевна была незамедлительно направлена в село Красный Яр Алейского района на должность председателя сельсовета.
А в Красном Яре жизнь текла своим чередом. Женщины, дети, старики и вернувшиеся с фронта калеки трудились в меру своих сил: пахали, сеяли, убирали хлеб, растили скот, катали валенки и шили меховые вещи. Трудилась и Мария Моисеевна.
Вскоре с фронта ей пришло известие о смерти мужа. А вот связи с родными из Курской области не было до весны 1943 года. Слобода Белая и весь Беловский район был освобождён от немецких захватчиков в 20-х числах февраля 1943-го, и немного спустя беловским эвакуантам удалось получить долгожданную весточку от родственников. Всё же родные оставались на другом конце страны, за тысячи километров от необъятных просторов Сибири, куда забросила Марию Моисеевну эвакуация…
По прибытии в Красный Яр вновь назначенного председателя Безуглову поселили на квартире у местной жительницы Александры Васильевны, в семью которой в 42-м с фронта вернулся младший брат Никита. Никита Васильевич был тяжело ранен и контужен на фронте. После сложнейшей операции на головном мозге и долгого восстановления в военном госпитале, домой к сестре его привезла сердобольная медсестра Лида, выходившая солдата после ранения.
Никита Васильевич 34-х лет от роду был холостяком, однако по возвращении с фронта недолго им оставался. Весной 43-го он женился на квартирной постоялице сестры, а в конце года в семье родилась дочь Лида (названная в честь той самой медсестры), ровно через полвека ставшая моей бабушкой.
Закончилась война. Долгие месяцы в эвакуации только об одном и мечтала Мария Моисеевна – повидать поскорее родных и близких, оставшихся слободе Белой, а потому как только представилась возможность, вместе с мужем-инвалидом и двумя дочками выезжает она в Беловский район Курской области, который в спешке покинула ещё в 41-м.
Жизнь в освобождённом от фашистских оккупантов районе постепенно начала налаживаться: залечивались раны, нанесённые войной, восстанавливалось хозяйство. Вернувшись из эвакуации, Мария Моисеевна вступила в должность председателя колхоза «Красный Бахмутец» Вишневского сельсовета. Опытный, инициативный руководитель в её лице пришёлся в послевоенные годы как никогда кстати.
Между тем напомнили о себе ранения Никиты Васильевича, и самочувствие его резко ухудшилось. По совету врачей семья приняла решение вернуться на Алтай, в более благоприятный для здоровья фронтовика климат. Теперь уже насовсем покинула Мария Моисеевна родной Беловский район и отправилась в Красный Яр, где председательствовала ещё в эвакуации.
Колхозники Красного Яра хорошо помнили бывшего председателя. Помнили, что умела она не только организовать и потребовать, но и поддержать и защитить нуждающихся, а потому вновь избрали её председателем местного колхоза имени Н. Островского. Так, в третий раз довелось Марии Моисеевне встать во главе доверенного ей колхозного хозяйства.
Шло время. В начале 50-х колхоз укрупнили, соединив его с двумя другими. Всё это время Мария Моисеевна находилась на должности председателя, почти полностью отдавая себя работе. А ведь в семье её было уже четверо детей: дочери Римма и Лида, сыновья Коля и Витя. Семейной женщине на руководящей должности работать с пользой для хозяйства стало не по силам. Не раз просила Мария Моисеевна освободить её от этой партийной обязанности, и не раз ей в этом отказывали: найти достойную замену такому опытному, деятельному председателю было не так-то просто.
Все же спустя время Мария Моисеевна оставила свою руководящую должность. Оставила, да с запозданием. В семье трагедия. Умер двухгодовалый сынишка Витя, тяжело заболела дочь Римма. Да и сама Мария Моисеевна уже не здорова: появилась ишемическая болезнь сердца. Однако ж, не смотря на все невзгоды, продолжает она свой нелегкий трудовой путь рядовым почтальоном, скромной труженицей, вплоть до заслуженной пенсии в 1967 году.
Теперь после выхода на пенсию, после смерти мужа в 68-м, всю душу и сердце вкладывала Мария Моисеевна в уже подросших внуков, отдавая им силы и внимание, которого так не хватало её собственным детям.
Голодные постреволюционные детство и юность, тяготы войны и гнетущая неизвестность эвакуации, самоотверженный труд на пользу общества, потеря близких и родных — натруженное сердце бабушки Маруси (так ласково называли Марию Моисеевну внуки) остановилось 21 августа 1981 года.
Её младшая дочь Лида говорит так: «Мама была истинной патриоткой своей страны, активисткой в больших и малых делах, атеисткой в душе и на деле, но глубоко верующей в идеи Коммунистической партии. Мир праху её…»