Небо над городом было цвета старого телевизора, настроенного на пустой канал. Серые облака ползли, как ленивые амебы под микроскопом Бога, если бы у Бога был микроскоп и если бы Он существовал, в чем я сильно сомневался после развода и пяти лет одиночества.
Я сидел на скамейке в парке, который был таким же унылым, как моя жизнь. Деревья вокруг стояли голые и дрожащие, словно новобранцы в армии абсурда. Их ветви тянулись к небу, как руки утопающих, но небо оставалось равнодушным к их мольбам.
В руке я держал бутылку пива. Пиво было теплым и безвкусным, но я пил его, потому что так делают люди, когда их жизнь превращается в бесконечное ожидание чего-то, что никогда не произойдет.
И вдруг произошло.
На соседней скамейке сидела девушка. Она сидела, сгорбившись, словно пыталась стать меньше и исчезнуть из этого мира. Рядом с ней стояла сумка, такая же одинокая, как и её хозяйка.
Девушка плакала. Тихо, почти беззвучно, но я видел, как дрожат её плечи. Её слезы падали на землю, и я подумал, что, может быть, однажды из них вырастут цветы печали. Если бы мир был справедлив, он бы превращал наши страдания во что-то прекрасное. Но мир не справедлив, он просто есть.
Я смотрел на неё и думал о том, как странно устроена Вселенная. Вот я, человек, который пять лет жил как отшельник в бетонной пещере многоэтажки. И вот она, девушка, чья боль была такой осязаемой, что, казалось, её можно было потрогать рукой.
Возможно, это было пиво. Или, может быть, это была та часть меня, которая еще не забыла, как быть человеком. Но я вдруг услышал свой голос:
"Эй, красавица, что случилось?"
Она подняла голову и посмотрела на меня. Её глаза были красными и опухшими.
"Всё нормально", – сказала она голосом, который явно противоречил её словам.
"Ага, а я – космонавт на пенсии", – ответил я, удивляясь собственной смелости.
Она улыбнулась. Это была слабая улыбка, словно солнечный луч, пробившийся сквозь плотные тучи, но она была.
"Проходите мимо", – сказала она, но в её голосе уже не было уверенности.
"Не могу", – ответил я. "Видишь ли, я застрял во временной петле. Обречен сидеть на этой скамейке и пить это ужасное пиво, пока не узнаю твою историю".
Она рассмеялась. Это был короткий смех, больше похожий на всхлип, но это был смех.
"Ты странный", – сказала она.
"Это мое лучшее качество", – ответил я. "Так что случилось?"
И она рассказала. О том, как поругалась со своим парнем. О том, как он выставил её за дверь. О том, что в этом городе у неё нет ни друзей, ни родных. О другом городе, таком далеком, что до него можно добраться только на самолете или поездом за полтора суток. О старенькой маме, которая не может помочь.
Я слушал и думал о том, как жестока бывает жизнь. И о том, как странно она иногда поворачивается.
"Меня зовут Лана", – сказала она, закончив свой рассказ.
"А я – Виктор", – ответил я. "Знаешь, Лана, у меня есть предложение. Оно может показаться странным, но, поверь, оно не страннее, чем эта ситуация".
Она посмотрела на меня с любопытством.
"У меня есть двухкомнатная квартира", – сказал я. "Она не очень большая и не очень чистая, если честно. Но там есть диван, на котором ты могла бы переночевать. Если хочешь, конечно".
Лана смотрела на меня так, словно я предложил ей полететь на Марс.
"Ты что, серьезно?" – спросила она.
"Абсолютно", – ответил я. "Послушай, я знаю, как это звучит. Незнакомец предлагает незнакомке переночевать у него. Звучит как начало фильма ужасов. Но я клянусь, я не маньяк. Просто человек, который понимает, каково это – оказаться в чужом городе без денег и крыши над головой".
Она молчала, и я видел, как в её глазах борются страх и надежда.
"Знаешь что", – сказал я, – "вот мой паспорт. Можешь сфотографировать его и отправить кому-нибудь. Так будет безопаснее".
Я протянул ей паспорт, и она взяла его дрожащими руками.
"Ты правда не маньяк?" – спросила она, листая страницы.
"Клянусь своей коллекцией консервных банок", – ответил я. "Это самое ценное, что у меня есть".
Она снова рассмеялась, и на этот раз смех был настоящим.
"Ладно", – сказала она. "Я согласна. Но если что, у меня есть перцовый баллончик".
"Отлично", – ответил я. "Я люблю острое".
Мы пошли к моему дому. Осенний ветер гнал по улицам опавшие листья, словно маленьких беженцев, спасающихся от наступающей зимы. Лана шла рядом со мной, крепко прижимая к себе сумку, словно это был её единственный якорь в этом мире.
Моя квартира встретила нас тишиной и запахом одиночества. Я включил свет, и Лана огляделась.
"Ну вот", – сказал я. "Добро пожаловать в мою берлогу".
"Уютно", – сказала она, и я понял, что она врет, чтобы быть вежливой.
"Не стоит", – ответил я. "Я знаю, что здесь бардак. Пять лет холостяцкой жизни, знаешь ли".
Я показал ей ванную и кухню, дал чистое полотенце и постельное белье.
"Располагайся", – сказал я. "Чувствуй себя как дома. Хотя, наверное, дома тебе сейчас лучше не чувствовать".
Она улыбнулась, и я заметил, как красиво загораются её глаза, когда она улыбается.
"Спасибо", – сказала она. "Ты добрый".
"Не привыкай", – ответил я. "Обычно я ворчливый и несносный".
Той ночью я долго не мог уснуть. Лежал в своей комнате и думал о том, как странно повернулась жизнь. Еще утром я был одиноким холостяком, а теперь в соседней комнате спала красивая девушка. Жизнь иногда преподносит сюрпризы, и не всегда эти сюрпризы неприятные.
Утром я проснулся от запаха кофе и яичницы. На секунду мне показалось, что я все еще сплю. Но нет, запахи были настоящими.
Я вышел на кухню и увидел Лану. Она стояла у плиты, напевая что-то себе под нос. На ней была моя старая футболка, которая доходила ей до колен.
"Доброе утро", – сказала она, увидев меня. "Я надеюсь, ты не против, что я воспользовалась твоей кухней".
"Против?" – переспросил я. "Да я готов отдать тебе эту кухню в вечное пользование, если ты будешь так готовить каждое утро".
Мы сели завтракать, и я не мог поверить, что это происходит на самом деле. Моя кухня, которая годами видела только бутерброды и растворимую лапшу, вдруг ожила.
"Слушай", – сказала Лана, допивая кофе. "Я знаю, что это может показаться наглостью, но... можно я поживу у тебя еще пару дней? Мне нужно время, чтобы все обдумать и решить, что делать дальше".
Я посмотрел на неё. На её растрепанные волосы, на её глаза, в которых все еще была тревога, но уже появилась надежда. И я понял, что не могу ей отказать.
"Конечно", – сказал я. "Оставайся сколько нужно. Только, если можно, продолжай так готовить".
Она рассмеялась, и я подумал, что её смех – это самый прекрасный звук, который я слышал за последние пять лет.
Следующие дни пролетели как сон. Я ходил на работу, а Лана оставалась в квартире. Каждый вечер, возвращаясь домой, я обнаруживал, что моя берлога постепенно превращается в уютный дом. Свежие занавески на окнах, чистота на кухне, книги на полках расставлены по алфавиту.
Мы проводили вечера за разговорами. Лана рассказывала о своей жизни, о мечтах, о страхе перед будущим. Я рассказывал о своем разводе, о годах одиночества, о работе, которую нелюбил, но не мог бросить.
"Знаешь", – сказала она однажды вечером, когда мы сидели на балконе и смотрели на звезды. "Я никогда не верила в судьбу. Но теперь думаю, что, может быть, все происходит не просто так".
"Ты о чем?" – спросил я, хотя уже догадывался о ответе.
"О нас", – сказала она. "О том, как мы встретились. О том, как ты предложил мне помощь, хотя мог просто пройти мимо. О том, как легко нам вместе".
Я посмотрел на неё. В свете луны она казалась нереальной, словно видение из другого мира.
"Я тоже об этом думал", – сказал я. "Знаешь, до встречи с тобой моя жизнь была похожа на бесконечный понедельник. А теперь..."
"А теперь?" – спросила она, глядя мне в глаза.
"А теперь каждый день как праздник", – сказал я и сам удивился своим словам.
Она улыбнулась и взяла меня за руку. Мы сидели так, глядя на звезды, и я думал о том, как странно устроена жизнь. Как случайная встреча может изменить все.
Прошла неделя. Лана собрала вещи и сказала, что пора возвращаться домой.
"Спасибо тебе за все", – сказала она, стоя у двери с сумкой в руках. "Ты спас меня. Правда".
Я смотрел на неё и чувствовал, как внутри что-то обрывается.
"Знаешь", – сказал я, собравшись с духом. "Я мог бы купить тебе билеты. Ты могла бы приехать снова. Если захочешь, конечно".
Она посмотрела на меня с удивлением.
"Ты серьезно?" – спросила она.
"Абсолютно", – ответил я. "Послушай, я знаю, что мы знакомы всего неделю. Я знаю, что это звучит безумно. Но эта неделя была лучшей в моей жизни. И я не хочу, чтобы она заканчивалась".
Лана молчала, и я видел, как в её глазах борются сомнение и надежда.
"А знаешь что", – сказала она наконец. "Давай попробуем. В конце концов, жизнь слишком коротка, чтобы упускать шанс на счастье".
И она осталась.
Прошло восемь лет. Мы поженились, у нас появились дети. Двое прекрасных, но иногда невыносимых созданий, которых я в шутку называю "чертятами", хотя на самом деле люблю их больше жизни.
Наша жизнь наполнилась обычными радостями и проблемами. Работа, дом, счета, детский сад, школа. Мы ссоримся и миримся, смеемся и плачем, любим и иногда не понимаем друг друга. Но каждый день я благодарен судьбе за тот случай в парке.
Однажды вечером, когда дети уже спали, а мы с Ланой сидели на балконе, глядя на звезды, она вдруг спросила:
"Виктор, ты веришь в судьбу?"
Я посмотрел на неё. Восемь лет прошло, а она все так же прекрасна. Может быть, даже прекраснее, чем в тот день в парке.
"Знаешь", – ответил я, – "раньше не верил. Думал, что жизнь – это просто случайный набор событий. Но теперь... Теперь я думаю, что, может быть, во Вселенной есть какой-то план. Или, по крайней мере, чувство юмора".
Лана рассмеялась. "Чувство юмора?"
"Ну да", – сказал я. "Подумай сама. Ты – красивая молодая девушка, я – угрюмый разведенный мужик. Ты плачешь на скамейке в парке, я пью теплое пиво и жалею себя. И вдруг – бам! – мы встречаемся, и наши жизни меняются навсегда. Если это не космическая шутка, то я не знаю, что это".
Лана задумалась. "Знаешь, а ведь ты прав. Это действительно похоже на какую-то космическую комедию. Или на роман. Странный, немного абсурдный роман".
"Точно", – согласился я. "Роман, написанный Богом в особенно веселую пятницу".
Мы рассмеялись, и я подумал о том, как странно устроена жизнь. Как одна случайная встреча может изменить все. Как любовь может начаться с бутылки теплого пива и всхлипываний на соседней скамейке.
"А помнишь", – сказала Лана, – "как ты впервые привел меня в свою квартиру? Я тогда подумала, что ты либо святой, либо серийный убийца".
"А я подумал, что ты либо ангел, спустившийся с небес, либо очень изобретательная воровка", – ответил я.
"И кем же я оказалась?" – спросила она с улыбкой.
"Ни тем, ни другим", – сказал я. "Ты оказалась просто Ланой. И это лучше, чем ангел или воровка".
Она прижалась ко мне, и мы снова посмотрели на звезды. Где-то там, в бесконечности космоса, возможно, существуют другие миры, другие пары, другие истории любви. Но эта история – наша. И она прекрасна в своей обычности и необычности одновременно.
"Знаешь", – сказал я, – "иногда я думаю о том, что было бы, если бы я не пошел в тот день в парк. Или если бы ты не села на ту скамейку. Или если бы я не набрался смелости заговорить с тобой".
"И что ты думаешь?" – спросила Лана.
"Я думаю, что мы все равно бы встретились", – ответил я. "Может быть, не в тот день, может быть, не в том парке. Но мы бы встретились. Потому что некоторые вещи просто должны произойти".
Лана улыбнулась и поцеловала меня. "Ты стал романтиком, Виктор".
"Это все ты виновата", – сказал я. "До встречи с тобой я был циничным и угрюмым типом".
"А теперь ты циничный и угрюмый тип, который верит в судьбу и любовь", – рассмеялась она.
"Именно", – согласился я. "И мне это нравится".
Мы сидели так еще долго, глядя на звезды и думая о прошлом и будущем. О том, как странно и прекрасно устроена жизнь. О том, как одна встреча может изменить все.
Внезапно из детской комнаты донесся плач. Наш младший снова проснулся.
"Твоя очередь", – сказала Лана с улыбкой.
"Как скажешь, моя космическая принцесса", – ответил я, вставая.
Идя к детской, я думал о том, что жизнь – это действительно странная штука. Она может быть жестокой и несправедливой, может быть скучной и однообразной. Но иногда, очень редко, она дарит нам чудеса. И наша история – одно из таких чудес.
Я вошел в детскую и взял на руки нашего сына. Он сразу перестал плакать и посмотрел на меня своими большими глазами, так похожими на глаза Ланы.
"Знаешь, малыш", – сказал я ему тихо, – "однажды я расскажу тебе историю. Историю о том, как твой папа встретил твою маму. И о том, как иногда самые обычные дни могут изменить всю жизнь".
Сын улыбнулся, словно понимая мои слова, и я подумал о том, что, может быть, это и есть счастье. Не грандиозные события и великие свершения, а вот эти моменты. Тихий вечер, звезды на небе, любимая женщина на балконе и ребенок на руках.
И пусть Вселенная огромна и непостижима, пусть в ней происходят грандиозные события и космические катастрофы. Для меня самое важное – здесь и сейчас. В этой квартире, с этими людьми.
Я уложил сына обратно в кроватку и вернулся на балкон. Лана ждала меня с двумя чашками горячего чая.