Часть Вторая
...Случайно звезда уцелела на утреннем небе,
А вот и другая, в дали непомерной -
Приветствую тебя, Созвездие Одиночества,
Словно бы исчезающее днем...
“Созвездие Одиночества”
Путь Второй.
Кружение.
Англия, милая, любимая Англия, страна самых печальных моих открытий...
Ты одна сейчас за окном, и никто не мешает нам быть вместе.
Вот уже сумерки, и скоро над тобой засветятся звезды, и среди них открытое мною сегодня Созвездие Одиночества.
Сегодня у меня был счастливый день. Я не выходил из своих трех комнат, не видел людей, не говорил с ними и, значит, мне не пришлось лгать...
Это так трудно в общении с людьми - не лгать. Люди не выносят правды о себе, она им отвратительна. Она так мало льстит их самолюбию. Люди не выносят и правды о жизни. Она так страшна, так неутешительна. С людьми не о чем говорить, если не лгать им...
Попытку приблизиться к некоторым людям я было сделал. Один, наиболее мне симпатичный, тут же куда-то пропал, занятый своими делами. Другой стал позванивать мне по телефону, неизменно заканчивая каждый разговор какой-нибудь просьбой. Третий предлагал мне какие-то странные предприятия, в которых мне отводилась явно подсобная роль. Для всех этих людей, и других, меня окружавших, я был не человек, а некая функция, ценность которой измерялась моей пользой для них...
Мне не с кем стало говорить, потому что мне отвратительна ложь.
Почему-то я люблю правду. Это - третий дар рожденным под знаком Золотого Дельфина, самый тяжелый и страшный дар, дар Истины. Скорее это проклятие, ибо лик Истины ужасен...
Вот я подступил к правде о своей жизни, но оказалось, что я не могу произнести слов правды. Они слишком обидны для меня самого, для других людей. Мне самому и так тяжело, а других я не хочу обижать. Каждый из нас и так мучается в своем кругу заклятия, довольно и этого...
Эта глава... Она - мой позор, она - торжество Лжи... Я хотел было плеснуть крутым кипятком, а вместо того с отвращением вынудил себя пустить слабенькую струйку теплой водички...
Истина ужасна, потому что она беспощадна, она не признает жалости, снисхождения, сострадания, она не признает никаких человеческих установлений, которые, все до единого, в основе своей - ложь, ложь, ложь и ничего, кроме лжи...
Истина говорит о том, что это мир страха и лжи, мир бегства от страха в ложь, мир кружения между страхом и ложью на ристалище темных страстей...
Люблю жизнь, но знаю, что не нужен жизни, что жизни нет до меня никакого дела, что жизни совершенно безразлично, жив я или мертв...
Еще и не то знаю. Знаю, например, что это такое Мироздание, которому совершенно безразлично, есть в нем жизнь или нет, живо оно само или мертво... Не оттого ли жизнь так беспредельно обильна, а смерть так равнодушно прожорлива?
Я любил Англию, но она измучила меня, как женщина, которую любишь безнадежно и добиваешься, но все без толку, потому что она равнодушна к тебе и тут уж ничего не поделаешь, хоть лоб расшиби об стену. И чем больше любишь, тем безнадежней...
И все же я никак не могу наглядеться на нее, насытиться ею. Тем более, что скоро мне расставаться с ней навсегда...
О любви к женщине... Ничего не хочу говорить... Одно, пожалуй. Опасайтесь любить, ибо это почти наверное приведет вас к унижению... Опасайтесь и любви к вам, ибо это почти наверное означает, что вас хотят слопать... У любви все движения инстинктивно хватательные, присваивающие...
...У меня осталось немножко веры в одно скромное, незаслуженно задвинутое в сторону чувство - жалость. Простую жалость, про которую неумные сказали, что она унижает. Нет, это неправда. Мне думается, что если бы люди поменьше любили и побольше жалели друг друга, это был бы гораздо более симпатичный и человечный мир...
Люди... Вероятно, большинство из них честны и порядочны, но отчего же они так ожесточенно воюют друг с другом, отчего позволяют ничтожествам и негодяям управлять ими? Не оттого ли силы зла правят миром, что человек, в сущности, зол, зол, зол и не только равнодушен к страданию ближнего, но и готов даже мучить его, лишь бы самому получить от этого наслаждение, пускай ущербное?
А все эти педофилы, растлители детей, насильники? Разве они не понимают, на что идут? Понимают, конечно, и все же идут. Какая же дьявольская сила толкает их на это... Как ничтожен человек перед силой обуревающей его страсти, которая, в сущности, рождена страхом смерти...
Не жду от человечества ничего хорошего. Сильные будут по-прежнему пожирать слабых и оправдывать это новыми потоками лжи и лицемерия. Все это кончится когда-нибудь большим безобразием, от которого пострадает все человечество...
Нет, мне так и не удалось сказать того, что я хотел... Каким плоским оказалось сказанное... Истина так ужасна, что сама себе затыкает рот, прячет лицо... И все же - жаль...
Может быть, нужны другие слова, другой язык. Например, такой, в котором День стал бы именем существительным женского рода, а Ночь и Смерть - мужского. Так было бы ближе к правде...
Может быть, нужны другие церкви, другая религия, религия истины. Может быть, служение истине должно начинаться так: “Ничего не останется. Ничто не имеет значения. Ничтоже сумняшеся, за дело”. Но люди не готовы и, думаю, никогда не будут готовы к такому стоицизму. Лучше уж обман, с ним, ведь, по крайней мере, легче жить...
Ушла, ушла печально поникшая прекрасноликая девушка День. За окном печальный рыцарь Ночь с его великолепным, кованым из вороненой стали челом. За окном сам Господин Смерть, весь усыпанный звездами из синих алмазов. Скоро уже Утро с его Созвездием Одиночества в углу окна.
И тогда я проснусь...
(Продолжение будет)