Рядом с мазохистом больше всего страдают близкие люди. Конечно, мазохист страдает тоже, но это его выбор, пусть «сценарный» и неосознанный, но тем не менее – его жизненная стратегия.
Человек же, так или иначе оказавшийся в связке с мазохистом, будет страдать прежде всего от мук совести и непереносимого чувства вины (если он не психопат, конечно), как за свои «эгоистические», «садистические» мысли, так и - в худшем случае - за спровоцированные мазохистом садистические поступки.
Друг/подруга, любовник/ца, супруг/а морального мазохиста, может и не догадываться, что вгоняющее в депрессию и сжигающее изнутри представление о себе как о «плохом, злобном, агрессивном и отвратительном» было спроецировано его близким и возможно очень любимым человеком. Мазохист наслаждается моральным триумфом через спровоцированные им же страдания, а его ближний при жизни «сгорает в аду».
Дорогие друзья, читатели, эта статья посвящена мазохистическому типу характера и его нормальным, отклоняющимся и патологическим (болезненным) проявлениям. Ниже я рассмотрю следующие аспекты:
1) особенности и отличительные черты мазохистического типа личности;
2) формирование мазохистического характера;
2) чувства и характерные изменения в эмоциях других людей, которые появляются при взаимодействии с мазохистом как в краткосрочных, так в длительных отношениях;
3) признаки патологизации мазохистического характера;
3) основные правила взаимодействия с мазохистом, которые помогут как защитить свою психику, так и не толкнуть мазохиста на путь патологизации характера;
4) что делать человеку, осознавшему, что его характер является мазохистическим?
Как и у любого другого типа характера, например, депрессивного, маниакального, нарциссического и т.д., у мазохистического типа личности есть как нормальные и позитивные (здоровые), так и болезненные проявления. Сразу стоит отметить: всё, что будет сказано ниже, не относится к сексуальному мазохизму, несмотря на то, что сам термин был принят именно в привязке к особенностям эротического поведения, описанного в произведениях Леопольда фон Захера-Мазоха. Речь в данной статье пойдёт о моральном мазохизме, когда стоически претерпевая боль, человек преследует некую цель, оправдывающую и искупляющую его страдания.
Варианты проявлений мазохизма очень разнообразны, от вполне себе здоровых и социально одобряемых, как например, самоотверженный уход матерей за новорожденными или исполнение солдатского долга; включая инфантильно-нарциссично-оппозиционные варианты типа «назло бабушке отморожу уши» или «приклею себя клеем к скоростной трассе назло всем водителям, использующим неэкологичные ТС», до дьявольски злокозненных и крайне патологичных, к которым относится откровенное мучение других своей болью и «превращение» ближних в садистов и абьюзеров.
Наблюдающий за мазохистом со стороны, как правило, отчётливо видит, что это не «судьба», не «карма» и не «великая миссия», что человек совершенно конкретными поступками и словами постоянно провоцируют ж… вокруг себя, в которой затем со страдальческим лицом поселяется, и оттуда, из глубокой своей ж… делится со всеми своей нескончаемой болью аки манной небесной, да ещё и мнит себя святым в придачу.
Однако истинная трагедия мазохиста заключается в том, что он не видит таким себя со стороны.
Это неосознаваемая модель поведения, которая бессознательно воспроизводит его совершенно жуткий ранний детский опыт…
…где он был заброшен, в пух и прах раскритикован, избит, разбит, свержен и раздавлен самыми любимыми и дорогими его сердцу людьми: мамочкой, папочкой, бабушкой, от которых он зависел и ничегошеньки не мог поделать с их глупой и недальновидной жестокостью. Часто в ранние годы будущий мазохист страдает от вспышек неконтролируемой агрессии одного из своих родителей или опекунов.
Паттерн переживания возвышенных страданий после насилия, подкреплённых в детстве ореолом любви и авторитетности, может перениматься и при наблюдении за отношениями родителей, даже если к самому ребёнку насилие не применялось. Для ребёнка оба родителя, вне зависимости от того, как они ведут себя, являются безусловными авторитетами. В детском докритическом периоде представления о правильности-неправильности и так достаточно размыты, а в дисфункциональной семье с насилием происходит их дополнительное искажение. Например:
- Пить водку и потом бить маму плохо?
- Плохо.
- Значит, папа плохой?
- Нет, ты что! Папу мы любим, мы ему нужны, и вообще как-тебе не стыдно говорить такое о папе! Он же твой отец! Вот гадкий мальчишка (или девчонка)!
И так представления о норме и патологии ещё сильнее размываются, а смутные представления о садизме и насилии прячутся ребёнком глубоко внутрь себя. Так, например, глубоко любимый папа, хоть и садист, попадает глубоко внутрь психики, как зерно, которое впоследствии имеет большой потенциал всхожести. А что остаётся на поверхности, снаружи, что видимо и что открыто? Ничуть ни менее любимая и глубоко обожаемая мама, которая стоически выносит побои от столь же любимого и обожаемого отца. Её страдания зримы и очевидны и их легко совместить с любовь к обоим родителям, а восторг этими героическими страданиями так же легко становится на место уважения и гордости своими родителями, что каждый ребёнок искренне хочет ощущать по отношению и к своей матери, и к своему отцу.
По статистике девочки гораздо чаще мальчиков перенимают мазохистическую модель поведения в силу естественной идентификации с матерью, которая чаще имеет шанс стать жертвой в дисфункциональной семье. Девочки, в силу более высокой природной эмпатичности, чаще испытывают сочувствие к жертве, а не к насильнику. Тогда как мальчики в среднем более склонны при подобной семейной дисфункции идентифицироваться с насильником, соответственно, подавляя свой эмпатический компонент, который у них безусловно слабее представлен от природы, чем у женщин. Даже если мальчишку жестоко избивают, он всё равно более склонен идентифицироваться с тем, кто избивал, потому что у последнего сила.
Живя в семейной дисфункции, морально и физически страдая, ребёнок начинает приспосабливаться для того, чтобы выживать. Таким образом патологичная ситуация вынуждает ребёнка формировать патологичную модель приспособления в целях выживания. А что делать? Стремление выжить любой ценой заложено на генетическим уровне, и как травинка отклоняется, искривляется, чтобы обойти лежащий на ней булыжник и тянуться к солнцу, так и природная жизнестойкость приводит к развитию отклоняющейся адаптации. Маленький будущий мазохист, желая хотя бы как-то справится с непереносимой болью, овладевает тончайшим искусством управления гневом того, кто старше и сильнее его. Переживание тревоги по поводу предстоящих побоев и критики невыносимо, жизнь тяжела и ужасна, страдания неизбежны. И мазохист принимает неосознанное решение на всю жизнь: если я не могу с этим справиться, я буду управлять этим. И мазохист действительно научается мастерски тонко управлять выплесками гнева и агрессии другого человека через провокации, за которыми стоит определённая логика, вполне рабочая для ситуации неотвратимого и внезапного насилия: чем быстрее получится спровоцировать выплеск агрессии у другого, тем быстрее можно будет с облегчением уже после этого выплеска вздохнуть и даже какое-то время подышать, пока снова не накатит тревога по поводу неминуемой угрозы отвержения, побоев, насилия, критики, издевательств… Далеко не рай, не правда ли?
Позже, оказавшись уже в совершенно иных условиях, сформировавшийся мазохистический характер продолжает действовать по привычному сценарию. Нет уже рядом тех прежних мучителей и взрывных садистов, но искусство провокации гнева столь виртуозно, а навык извлечения выгод из такого управления так совершенен, что в принципе прокачанному мазохисту по силам сделать садиста из кого угодно, даже из того, кто и мухи в своей жизни не обидел, и всё только потому, что он не умеет иначе.
Любовь и власть – вот домен, который больше всего волнует мазохиста, вот основная сфера проявлений особенностей его характера. Власть необходима для удержания объекта болезненной любовной привязанности (ведь в детстве ребёнок не может обходиться без своего родителя, каким бы он ни был, и безусловно любит его), и осуществляется эта власть через тотальное самопожертвование, самоуничижение, а впоследствии также через передачу «внутреннего садиста» партнёру для переваривания. Пока психика росла, и развивалось мазохистическое приспособление к реальности, зёрнышко садизма тоже начало прорастать.
Уже в пубертатном возрасте, когда становятся заметны характерологические особенности личности, мазохист уже может неосознанно помещать своего внутреннего садиста в психику связанного с ним человека либо исподтишка начинать издеваться над ближним с помощью своей боли, провоцировать агрессию на себя ради сброса психического напряжения, неизбежно накапливающегося вследствие высокого внутреннего уровня тревожности.
Эта особенность становится ключевой чертой уже сформировавшегося мазохистического характера – защитное отыгрывание вовне с гарантированным риском навредить себе. Это некое моральное и психическое усилие мазохиста, направленное на получение вот такого извращённого контроля над грозящей болью. Да, с позиции взрослого, здорового и самостоятельного наблюдателя, действительно, «извращённого». А в детстве возможно это действительно был единственный вариант хоть как-то справиться с непереносимой тревогой по поводу предстоящего ада? Говорю «возможно», потому что, например интроективно-депрессивные люди тоже вырастают из весьма неблагополучных обстоятельств, и тоже пытаются эти обстоятельства как-то осмыслить, но иначе: они принимают за рабочую гипотезу представление о том, что «заслуживают отвержения или наказания, потому что «от природы сами по себе плохи»», и даже не пытаются никем управлять, кроме самих себя. Именно поэтому интроективно-депрессивные люди так склонны к постоянному самосовершенствованию. Мазохист в этом плане выбирает иной путь.
Понимание этой разницы – разницы в том, куда направляется психический контроль, на себя (депрессия) или на объект любви (садизм-мазохизм), или вовне, через идею принципиальной допустимости всемогущего контроля (психопатия, антисоциальность) - может дать много подсказок относительно того, куда перенаправлять энергию патологично сформировавшегося характера в процессе психокоррекции.
Мы рассмотрели, как формируется мазохистический характер на раннем этапе. Но для его способности выживать за пределами микросоциума (семьи) критически важны факторы, за которые он мог бы подобно вьюну, цепляющемуся за выступы на каменной ограде, расти и устремляться к небу, то есть буквально морально возвышаться надо всеми, чего безусловно жаждет каждый моральный мазохист.
Так чем же в макросоциуме может подкрепляться мазохистический характер?
Не говоря о том, что парадигма мазохизма глубоко биологична по своей природе (птицы, лишающие себя сна ради вскармливания птенцов, некоторые виды пауков, добровольно отдающие себя на растерзание едва появившимся на свет малышам - так у последних будет больше шанса выжить, буквально теряющие голову самцы-богомолы ради улучшения качества своего потомства и питания их матери и т.д.), идеи садизма-мазохизма пронизывают нашу культуру. Идеи добровольного самопожертвования существуют и на этапе анимализма и тотемизма, и на этапе политеизма и язычества, и конечно же в христианстве и других мировых религиях. Значит ли это, что мы сами взращиваем мазохистов и садистов, или что, например, религия несёт ответственность за пропаганду мазохизма, допустим через идею святомученичества?
Я так не думаю. Как минимум, такое допущение является очень ограниченным пониманием верований как таковых. В любом случае, никакая изначально здоровая психика таким извращённым образом страдания не интерпретирует, и никакое верование не может быть ответственным за «рост числа мазохистов в популяции».
Надо понимать, что в случае патологизации мазохизма, т.е. при снижении критики к себе, при снижении ответственности и осознанности, и сопутствующего захвата Я мазохистическим отклонением, любые предлоги могут быть использованы больной частью Я для своего утверждения, в том числе верования, которые в этом случае используются крайне однобоко, исключительно для самооправдания того, что мазохист на деле творит с ближними, упиваясь своими благородными страданиями.
Христианство безусловно придало мазохизму шарма и привлекательности, возведя страдания в культ. Однако понимание христианства исключительно как концепции страданий весьма ограничено. На страже христианских представлений стоят интеллект и осознанность (критическое мышление), не позволяющие примитивизировать верование и превратить его в болезнь.
В случае же низкого уровня образованности, сниженного интеллекта, сниженной критики и осознанности христианские (и не только!) концепции патологизируются просто "на ура" и расцветают пышным цветом там, где рядом с погибающими от наркомании, алкоголизма и самоповреждений саморазрушающимися близкими стоят смиренные и тихие созависимые мазохисты, снявшие с себя всякую ответственность – «истинно верующие» короли и королевы страданий.
Теперь давайте поговорим об уровнях отклонения…
...поскольку сила, с которой мазохист принимается манипулировать психикой партнёра, используя её как полигон для испытаний своего внутреннего непризнанного садиста, очень зависит от того, насколько патологична личность в целом.
Так, мазохист невротического уровня может быть вполне критичен к особенностям своего характера и относительно легко может - внеся коррективы в модели своего поведения и коммуникаций - улучшить свою жизнь, равно как и жизнь своих близких. Основная задача здесь заключается в признании этого самого скрытого от собственной совести зерна садизма. Выглядывая на свет божий в безопасных условиях, например в кабинете психотерапевта, садист высвобождает ценный для любой психики ресурс – агрессию. Агрессия начинает использоваться психикой здоровым образом, то есть в первую очередь для адекватной самозащиты, а также для получения благ прямым способом. Человек научается действовать прямо, самостоятельно, что повышает его самооценку, самоуважение, за которыми следуют и повышение уважения и признания его значимости как в микро-, так и макросоциуме.
Чем ближе к пограничному уровню отклонения, тем сложнее однако провести такое «выпрямление» естественного канала агрессии вследствие сниженной критичности к себе и последствиям своей зацикленности на собственных страданиях. Кроме того, чем дальше в лес, тем, как полагается, больше дров, а у любого патологичного характера, включая мазохиста - тем больше отработанных и налаженных приспособлений, и тем больше выгод. И ему очень сложно не только понять, но и тем более перестроиться с вполне себе работающих производственных мощностей на какие-то новые и вообще ему чуждые эти ваши «инновации». Все мы любим стабильные гомеостатические процессы. И да, пусть у мазохиста сформировался такой вот извращённый гомеостаз, но всё-таки это его внутренняя стабильность, и ему вообще до лампады, что кто-то считает его внутреннюю стабильность извращённой. Моральных мазохистов уровня пограничного расстройства, многие авторы относят к типу перверзных, то есть извращённых нарциссов.
На невротическом уровне, то есть более здоровом, такое сходство не наблюдается. Во-первых, нарцисс по своей сути всё-таки менее страстен, более отстранён, менее вовлечён и активен, и у него достаточно «прокачанное» и вполне социализованное Эго, не отягощённое идеями самопожертвования. Да, он может напрячься, чтобы завлечь вас в любовь, дабы обеспечить себе источник положительных реакций на себя же, но дальше его активность снижается, а требования «прежних чувств» будут скорее его раздражать. Главное же отличие заключается в разнице внутренней эмоциональной реакции на мазохистов и нарциссов.
Нарциссы гораздо более отстранены, они же на себе сконцентрированы, не на вас. Одна из типичных реакций на них здоровой психики – скука и уход в свои мысли и фантазии, поскольку доступ к нарциссическому Я для вашего эмпатического Я затруднён. Да и вы нужны ему как некое зеркало, стоя перед которым он может красоваться, хвастаться своими успехами на работе и в жизни, показывать вам модную одежду от именитых дизайнеров, демонстрировать успехи детей... Да, вы поахаете из приличия, похвалите, чего и требовалось, но в целом вам будет скорее досадно, что вас использовали как зеркало. Психически здоровому человеку общаться с таким типом скучно и неинтересно: только берёт формальную похвалу, никакого полноценного эмоционального обмена не происходит, и в таких отношениях циркуляции психической энергии будет мало. Я знаю случаи, когда мои коллеги начинали задрёмывать, выслушивая нарциссов))) Да и сама грешна, чего уж тут - иной раз ничего не могу поделать, как ни стараюсь, - улетаю в свои мысли, когда мне про своё величие и низость окружающих долго и подробно рассказывают мои дорогие нарциссичные клиенты)))
А вот у человека с заниженной самооценкой и депрессивным типом характера нарциссический паттерн общения скорее вызовет тихое отстранённое восхищение. Нарциссизм у нас сейчас явление весьма распространённое. Полистайте ленту в соцсетях – вон их сколько красуется, и всем нужны ваши лайки и комменты. Им не нужны вы, ваша душа, только ваша реакция и вуаля - narcissus sat (лат. «нарциссу достаточно»).
Но! Уважающий себя моральный мазохист такой малостью бы никогда не удовольствовался. Ему, как дьяволу, очень нужна именно ваша душа, страсть, агрессия, сила, энергия. И он скорее доведёт вас до белого коленья, но скучать с ним вы точно не будете.
Первая реакция здоровой эмпатичной психики на мазохиста – желание помочь, спасти, проявить сочувствие. И в этом его страшное коварство, потому что чем дальше в патологию, тем меньше мазохист на самом деле хочет, чтобы его спасали, у него своя прекрасно функционирующая и чётко отлаженная фабрика боли, приносящая моральный, а возможно и материальный доход. Итак, сначала мазохист вызывает сильное сочувствие, желание помочь, спасти, и вы открываете душу в буквальном смысле, и тогда мазохист своими страдальческими пальчиками, с едва заметной улыбкой на губах, бережно и любя вкладывает в неё все не признаваемые им в себе аспекты личности: садизм, агрессию и эгоизм, и начинает наблюдать, как оно там теперь «переваривается» и как от этой гремучей смеси вас «колбасит не по -детски». Он внимательно следит, чтобы вы хорошо выполняли свою работу по перевариванию, но сам конечно же просто греется в лучах пламени, которое в вашей душе и спровоцировал.
Через какое-то время такого выгорания впустую вам становится очевидно, что мазохист угнездился в своей боли, и никуда двигаться не желает, и тогда вы - аккурат по логике треугольника товарища Карпмана - начинаете испытывать агрессию по отношению к мазохисту. По мере углубления в общение нарастает желание отвергнуть, избить его или даже убить того, кого сначала так хотелось спасти.
Вам становится страшно, как же страшно, какой вы, оказывается, гадкий человек на самом деле! А прикидывались спасателем!
Алё. Он этого и хотел. Вы впадаете в ярость, гнев переполняет вас, а мазохист в это время принимается пуще прежнего страдать, что даёт ему полное моральное основание возвышаться над вами и даже контролировать вас через установленную эмоциональную связь, например, рассказывая вашим друзьям и родственникам о том, какая же вы сволочь, несмотря на то, сколько он для вас сделал, как жертвовал собой, от чего ради вас отказывался, как страдал, а вы…. Вы испытываете гнев, ярость, стыд, страх, вину. А он в выигрыше. Всё, ты теперь тоже плохой, ничуть не лучше того первого агрессора, от которого обещали спасти, «а сам-то, гад посмел злиться на бедную бедняжечку. Все вы одинаковые, нет в жизни счастья, и быть не может…»
Особенно не до скуки становится тем, кто находится с мазохистом в постоянных длительных отношениях. Супружество – прекрасная сфера для упражнения власти в любви. Правда, очень специфической любви, разумеется.
Нарушения в характере пограничного уровня называют эгосинтонными, то есть неотделимыми от Я человека, «гармонично» встроенными в его modus vivendi (образ жизни). Мазохисты «продвинутого» уровня обладают способностью сильного эмоционального заражения психики другого человека, сила этого заражения может только увеличиваться по мере патологизации характера.
При глубоком уровне нарушения мазохист, помимо вытеснения на партнёра нежелательных чувств и эмоций, начинает использовать параноидное проецирование нежелательных представлений о себе и даже своих мыслей и действий. И если с чувствами разобраться бывает сложнее, что там изначально чьё, то проекции такого рода уже очень заметны.
Например, мазохист этого уровня нарушения, проспав назначенную встречу с вами, может позвонить и крайне вежливо и с многочисленными извинениями спросить несколько раз, «не разбудил ли он вас», хотя вы на работе, и не думали спать.
Или после вашего отказа сходить с ним в кино он сначала улыбнётся елейно, а потом будет повторять: «Прости меня, пожалуйста, ты точно на меня не обижаешься, что мы не идём в кино?». Причём говорить он это будет смиренным и страдальческим, но очень настойчивым тоном, а передаваемое при этом заражение соответствующими вытесняемыми им эмоциями (в данном случае стыдом и обидой), будет сшибать с ног и заставлять вас действительно ощущать эти эмоции, или как минимум, начать сомневаться в себе: «А может быть я и правда обижен? Кажется, я чувствую обиду… Но почему? Ведь это я отказался от похода в кино?»
Это очень похоже на использование мусорного контейнера или даже мусоропровода, если речь идёт об использовании кого-то на постоянной основе.
Вот ещё пример такого болезненного проецирования: один мазохист сначала рассказывает о том, что «ему скорее всего придётся уйти от жестокой жены, которая кажется совсем его не любит и откровенно издевается над его светлыми чувствами, несмотря на то, сколько он для неё сделал, сколько вложил в неё». Буквально через пару дней после этого словоизлияния этот же несчастный начинает вдруг умолять «ради всего святого не разделять его с любимой женщиной, ведь он так любит её, и у них дети» - он вытеснил на вас свой желание уйти от жены и теперь считает, что это вы хотите его с ней разделить.
Это выверт мозга, скажу я вам, который вынесет не каждый. Неудивительно, что в статьях специалистов о мазохистическом характере можно встретить немало презрения, гнева и «виктимлейминга» (обвинения жертв в своих несчастьях) в отношении мазохистических людей, и это несмотря на глубокое понимание причин формирования отклонения! Эмоциональное бремя, перекладываемое моральными мазохистами на окружающих, даже для терапевтов бывает трудно переносимым.
Если Вы близкий человек морального мазохиста, вы можете страдать от того, что вы испытываете отвращение, вам хочется оттолкнуть, ударить, избить близкого. Вы удивляетесь мерзости, вдруг открытой в себе, вы можете быть шокированы, растеряны и подавлены. И чем более осознающим и добрым человеком вы являетесь, тем хуже вы будете себя чувствовать.
По идее хороший такой махровый мазохист при тщательном подходе даже из самого доброго, отзывчивого и чуткого человека, легко сделает «последнюю сволочь», причём считать «последней сволочью» себя будет в первую очередь сам «бывший добряк», а во вторую – все общие друзья, знакомые и родственники.
На уровне близком к психотическому (уже совсем болезненное состояние) может появляться откровенный бред и прямое заражение болью, уровень которой на этом этапе становится совершенно непереносимым. Внутренний садист - который, как уже говорилось ранее, обязательно есть в загашнике у каждого порядочного мазохиста - на данном уровне патологии, будучи так долго подавляем, становится так силён, что начинает неконтролируемо прорываться наружу. Мазохист одним только проецированием на других отдельных аспектов своей внутренней жизни уже не справляется с удержанием своей садистической Тени, и тогда включается сладостное фантазирование на тему того, а что могло бы случиться самого наихудшего? Эти фантазии, подпитываемые характерной мазохистической тревогой - привычного топлива фабрики боли, воспринимаются их автором как правда, и выдаются окружающим за «правду».
«Правда» эта по сути является клеветой на близкого/близких, но кроится она мазохистом весьма хитроумным манером, поскольку базируется на неких слабостях или особенностях партнёра, всем заметным, известным и знакомым, и которые есть у каждого человека. Поверить, увы, легко.
Так, например, одна супруга с патологичным мазохистически-параноидным характером, безумно боявшаяся потерять своего мужа, хотя объективных причин для подобных страхов не было, распространяла слухи о его «невероятной чёрствости, безответности и выдающемся кобелизме», которые она «героически выносила, продолжая его любить светлой любовью». Муж якобы «буквально у неё на глазах устраивал любовную связь», а она «из своей деликатности и ранимости» молчала и терпела. Когда она рассказывала об этом её глаза светились, она молодела буквально на глазах и возвышенная улыбка озаряла её лицо... Многие кстати, верили, поскольку мужчина и в самом деле нравился женщинам, и был действительно несколько зациклен на своих идеях, будучи творческим человеком, правда, отнюдь не патологично, да и женское внимание воспринимал со смущением.
Ещё одна причина, заставляющая сочинять и распространять клевету – растущий по мере развития отклонения страх сепарации с объектом мазохистической любви и привязанности, без которого мазохист не представляет своего существования, ведь он использует психику этого человека для важной канализирующей задачи. Этот страх становится настолько болезненным, что мазохист очень напоминает параноика, постоянно подозревающего, что вы его покинете и/или предадите. И тогда распространение клеветы приносит двойную пользу: он не только передаёт свою славную боль другим, но ещё и весьма вероятно отрезает вас от ваших друзей, чтобы вы в итоге полностью оказались в его власти.
Ближе к психотическому уровню нарушения может произойти и физический прорыв подавленного внутреннего садиста, особенно если не очень-то получается этого садиста вкладывать в других людей. Здесь спектр проявлений может быть очень разнообразным, начиная с пассивно-агрессивных словесных нападок на людей и заканчивая откровенным физическим насилием, после которого больной мазохизмом начнёт страдать и самоунижаться, не преминув косвенно обвинить кого-то из близких.
Мазохизм лежит в основе того, что называют созависимостью: я никто и ничто, я получаю смысл существования только страдая рядом с твоими слабостями, на которых я паразитирую, поэтому я буду всеми способами поддерживать твою слабость - ведь без них моя жизнь утрачивает свой великомученический смысл.
Кто чаще всего оказывается рядом с моральным мазохистом и к чему это приводит?
Больше всего страдают от сосуществования с мазохистами добрые и сочувствующие люди депрессивного склада. Это одна из самых губительных связок характеров, несмотря на схожую историю происхождения – и тот, и другой вырастают в атмосфере отвержения, унижения и критики. Однако в отношениях с мазохистом депрессивный человек, который и так не в восторге от себя, мягко говоря, будет считать себя ещё более ужасным, что может довести его до полной самоизоляции от социума, дезадаптации и даже до суицида. Кроме того, депрессивная личность, ориентируясь бессознательно на свои собственные незакрытые потребности, будет стараться наладить отношения с вечным страдальцем через усиленную заботу, дарение подарков. Депрессивные люди рядом с мазохистичными на какое-то время могут активизироваться, что может идти им на пользу. Однако эмпатичная активность депрессивного может стать подкреплением для мазохиста, который радуясь получаемой материальной выгоде только ещё сильнее патологизируется: о, страдания приносят плюшки, значит надо больше страдать! При самом неблагоприятном развитии событий, мазохист привыкает к вторичной выгоде от своих действий, начинает требовать всё больше и больше, скатываясь в психоз превращается в откровенного садиста, оставив своего депрессивного партнёра в тотальном отвращении и ненависти к себе, а часто и на пороге суицида.
Связка мазохист + нарцисс тоже встречается часто, поскольку для мазохиста изначально привлекательна незаинтересованность в нём нарцисса как в личности - это напоминает отвержение значимой фигурой из детства. Подтрунивания нарцисса и типичные принижающие шуточки тоже долго переносятся мазохистом весьма стоически. Рядом с нарциссом вообще так хорошо и естественно получается самоуничижаться, он смотрит на сотворение из него кумира с таким снисходительным одобрением, чем безусловно подбадривает мазохиста. Перекладывание же на нарцисса внутреннего садиста не всегда проходит гладко, поскольку нарцисс – «крепкий орешек», и умеет хорошо игнорировать то, что ему не интересно. В итоге попытки разместить своего садиста в относительно здоровом нарциссе отлетают как от стены горох, и возвращаются к мазохисту, что при определённых условиях может спровоцировать выход Тени мазохиста на невротическом уровне, а значит может оказаться для последнего даже весьма целительным, особенно если уровень интеллекта и осознанности позволит и мазохисту, и нарциссу осознать, что на самом деле происходит. Если же нарцисс патологичен, то мазохист получит от нарцисса сначала недюжинное раздражение, а потом и долгожданный садизм. Что ж, мечты мазохистов в нашем садо-мазохистическом мире имеют тенденцию сбываться.
В связке садист + мазохист каждый получает своё за счёт психики другого: тот, кто вытесняет способность подчиняться и страдать, играет роль садиста, а тот, кто вытесняет способность быть агрессивным – роль мазохиста. В итоге формируется устойчивая замкнутая система со стабильным обменом энергиями и определёнными материальными выгодами. Можно даже сказать, что эти ребята вот так «ладят». Да, мазохист жалуется всем, как обычно, делится болью, физически страдает, но от садиста ни за какие коврижки не уйдёт! Да, такая жизнь вам со стороны может показаться очень извращённой. Но им там обоим вот так нормально. А вот ваше желание спасти мазохиста, проникнувшись к нему, до добра вас точно не доведёт. Так что это тот самый случай, когда спасатель на самом деле никому не нужен, даже если боль и страдания мазохиста вам кажутся невыносимыми, а его партнёр – настоящим чудовищем, по которому сохнут все черти ада.
Сразу же после высказанного вами осуждения действий садиста, на которые вы выслушали столько жалоб, мазохист может, например, тихим страдальческим голосом задать вам вопрос: «Надеюсь, ты это говоришь не для того, чтобы разрушить мою семью?»
Так что, дорогие друзья, стоит признать, что желание спасать и помогать несмотря на то, что оно безусловно благородно и человечно, может быть очень извращённым образом использовано некоторыми типами характеров. Следовательно, возникает вопрос:
...а как же тогда им помогать? Неужели никак не получится?
Получится. Только надо понимать, как говорится, что для русского хорошо, то для немца смерть. Или что для человека с одним видом нарушения психики окажется помощью, то для другого – указателем «как пройти в психоз».
Эмоциональный отклик на жалобы мазохиста заразит вас болью, с которой вы ничего не сможете сделать, поскольку сам мазохист ничего и не хочет делать с болью, кроме как контролировать её возникновение и распространение – помните? это «фабрика по выработке боли». Не надейтесь утешить его боль поощрением или подарком. Он воспримет это как подтверждение того, что у него получилось, и надо страдать ещё сильнее, соответственно и направит свои стопы по пути патологии.
С человеком с мазохистическими тенденциями не зашедшими далее невроза, можно найти общий язык, например, не подкрепляя его жалобы сочувствием, а постоянно возвращая к реальности: «Ну и как же ты до этого докатился?» или «И что ты с этим собираешься делать?» или «Опять тебя избили… Завещание уже написала?»
Хотите дарить подарки и как-то поощрять – дарите, поощряйте, утешайте. Только не в ответ на передачу вам садистического импульса или не в ответ на то, что мазохист нагрузил вас болью, а например, в ответ на адекватное высказывание недовольства, в ответ на конкретные самостоятельные действия, явно свидетельствующие об осознании ситуации и своей роли в ней, о реальных шагах по исправлению ситуации. Например, если мазохист сможет высказать недовольство и гнев – это уже будет большим достижением.
Ещё один важный момент, рядом с мазохистом целенаправленно держитесь за свою радость, за приятные мысли, впечатления, переживания. Не позволяйте мазохисту убивать их (они это дело страшно любят), радуйтесь буквально им на зло. Зло, которое выйдет на поверхность и станет очевидно достаточно здоровому мазохисту, его в итоге и исцелит, как не парадоксально это звучит, потому что только так мазохист сможет познакомиться со своей Тенью, которую не видит в упор. Ну что ж поделать, мазохизм вообще очень парадоксальное явление.
Важно ни в коем случае не перепутать морального мазохиста с депрессивным человеком, который тоже склонен часто жаловаться. Истинно депрессивные люди действительно нуждаются в поддержке, помощи и сочувствии. Ваша реакция на человека в депрессии как на мазохиста может нанести первому существенную психологическую травму, ретравматизировать его. О последствиях реакции на морального мазохиста как на депрессивного уже говорилось выше.
С мазохистичными людьми с наметившимися параноидными проявлениями, которые могут говорить о существенном погружении в болезнь, достаточно тяжело даже профессионалу. Так что при первых подозрениях лучше не рискуйте, обращайтесь за помощью. Тем паче мазохист-психотик с проявлениями бреда, садизма и высоким риском самоповреждений крайне опасен как для себя, так и для окружающих, и остро нуждается в лечении. И это уже зона психиатрии, а не психологии, так что я, например, тут уже никак не помогу.
Что делать, если вы увидели у себя мазохистические проявления?
Вот опять же, как ни парадоксально, это хороший признак. Поскольку это свидетельство наличия критики к себе, что является симптомом достаточно здоровой психики.
Во-вторых, в разной степени мазохистические проявления бывают у всех людей в различных ситуациях. Патологичным это считается только тогда, когда именно эта модель поведения, получения благ и т.д. - превалирует.
В-третьих, постарайтесь исследовать другие пути получения внимания, любви и выгод, чтобы не зацикливаться на пути получения выгод только через самоунижение, страдание и неконструктивное распространение боли. Чтобы лучше разобраться и получить обратную связь, поговорите с близким другом, с супрогом/ой, сходите к психологу.
В-четвёртых, исследуйте своё прошлое, своё детство, посмотрите, как можно поработать с травмами детства, переосмыслить их, чтобы устранить связку «боль = любовь, привязанность, связь».
В-пятых, не закрывайтесь от всех «бонусов» здорового мазохизма и не поддавайтесь соблазну тотально заклеймить его позором, ведь в здоровом и социальном виде это вполне себе человеческое качество, на котором буквально стоит наша культура: материнство, дружба, любовь, супружество. Конкретно в русской культуре и русском типе характера способность «положить жизнь свою за други своя», то есть идея великого самопожертвования - почитаема и заслуженно священна.
И наконец, для того чтобы безопасно исследовать и выпустить свою Тень, оставаясь при этом социально одобряемым человеком, вы можете обратиться к широкому арсеналу психологических методов, в частности - к арт-терапии.
Берегите себя, берегите своё душевное здоровье!
С пожеланиями всего наилучшего,
Быстрицкая Екатерина Сергеевна,
Клинический психолог, арт-терапевт, художник
