Обзор немецких медиа
🗞(+)SZ-Magazin в интервью «29 лет в одиночестве на маяке: «Только когда я один, я действительно себя слышу» с психологом Томасом Бикхардтом, который 29 лет прожил в одиночестве на маяке на побережье Норвегии рассказывает, в чём разница между одиночеством и одинокой жизнью, и нужно ли уметь мириться с собой, чтобы расти внутренне. Уровень упоротости: отсутствует 🟢
SZ-Magazin: Вы прожили в маяке на норвежском побережье 29 лет. Вас привела туда жажда приключений?
Томас Бикхардт: Скорее, тоска по месту, о котором я всегда мечтал. Я вырос в Ганновере, вдали от моря. Я ходил с родителями на каяках дальше на север, к фьордам в Норвегии, так что этим места мне знакомы. Пейзаж вокруг маяка имеет шотландско-ирландский колорит: зелёные склоны и крутые скалы у моря.
SZ-Magazin: По чему именно вы тосковали?
Бикхардт: По одиночеству. По морю, чтобы быть как можно ближе к нему, не находясь на корабле. Чтобы там был особенный свет. Северо-западные погодные условия - самые впечатляющие, зимой там бывают глубокие чёрные облака с дырами между ними. Это поражает моё сердце.
SZ-Magazin: Снова вернёмся к Германии: как и когда возникло решение поехать на этот маяк? Как вы его нашли?
Бикхардт: После изучения психологии я хотел проводить тренинги для менеджеров в дикой норвежской сельской местности. Я искал подходящий центр для этого. Маяк был предложен мне муниципалитетом, который был впечатлён моими планами. Так что это маяк нашёл меня, а не я его. Я переехал в маяк в 1994 году в сопровождении моего друга Ули, но он пробыл здесь всего две недели, а потом ему пришлось вернуться.
SZ-Magazin: На что вы жили?
Бикхардт: В маяке были комнаты для гостей, я занимался фотографией и проводил семинары для менеджеров.
SZ-Magazin: Что вы делали с участниками семинаров?
Бикхардт: Я вывозил их на природу, мы ходили на каяках и строили снежные пещеры. Когда проводишь ночь у костра при температуре минус -15, автоматически всплывают внутренние проблемы. Как терапевт, я не должен делать ничего большего.
SZ-Magazin: Кроме гостей и участников семинара, вы редко видели других людей в уединении маяка. Помогли ли вам ваши психологические знания лучше справиться с одиночеством в течение столь долгого времени?
Бикхардт: Думаю, многие факторы помогли мне стать тем человеком, которым я являюсь. Например, я всегда был чувствительным, что, вероятно, и привело меня к изучению психологии. До этого я ходил в море, считая, что мне нужно бросить вызов своей более жёсткой, мужественной стороне. В школе у меня никогда не было девушки, но все девочки в моём классе приходили ко мне и рассказывали о своих бедах, о своих любовных страданиях. Я всегда слушал. В конце концов, все эти вещи объединились в маяке, где я мог быть психологом, моряком, смотрителем маяка и слушателем одновременно.
SZ-Magazin: Вы когда-нибудь чувствовали себя одиноким?
Бикхардт: Мне хотелось побыть одному, вырваться из рамок общества. Одиноким я стал только в последние несколько лет, когда мне всё больше и больше не хватало общения. Спустя почти три десятилетия я потерял связь с другими людьми, что, вероятно, было связано и с пандемией, когда на маяк вдруг перестали приходить. Раньше я никогда не чувствовал себя одиноким, и местные жители регулярно приходили на маяк, чтобы сделать фотографии. Но случалось и так, что в плохую погоду я по несколько дней подряд никого не встречал. Но это не страшно, у меня было всё, что нужно.
SZ-Magazin: Вы бежали из города?
Бикхардт: Да, в городе вы получаете много входных данных, но пространство для выхода, с моей точки зрения, ограничено. Когда мне было 30, я чувствовал, что у меня внутри столько всего, что я не могу выйти наружу, поэтому мне нужно было новое пространство для этого. Интересно, что сейчас, спустя несколько десятилетий, процесс снова пошёл в обратном направлении: мне нужен новый вход через общение с другими людьми. Я заметил это за последние несколько лет в «Маяке»: субботним вечером я сидел перед телевизором и не знал, чем ещё заняться.
SZ-Magazin: В своей книге вы пишете, что вам нужно уезжать, чтобы расти. Вы выросли за эти годы?
Бикхардт: Да. Я верю, что каждому человеку на пути даётся ящик с инструментами, и если ему удаётся по-настоящему воспользоваться ими, то это и есть его личностный рост. Например, отец говорил мне, что я плохо владею руками и уж точно не разбираюсь в языках. Я верил в это до тех пор, пока один профессор не сказал мне: подвергни всё это сомнению! Сегодня я говорю по-норвежски так хорошо, что некоторые норвежцы считают меня коренным жителем. Я отремонтировал и обслуживал маяк и построил несколько домов, так что я не новичок в ремесле. Конечно, есть вещи, в которых я не особенно хорош, и я это тоже обнаружил. Например, научная работа. Если бы я тогда не уехал, я бы, наверное, годами резал на ней зубы.
SZ-Magazin: Согласны ли вы с Фритьофом Нансеном, норвежским полярным исследователем, который сказал, что для по-настоящему глубокого развития личности необходимо одиночество и уединение?
Бикхардт: Да, потому что только в одиночестве я могу по-настоящему услышать себя. Это приводит к огромному приросту знаний.
SZ-Magazin: Что бы вы посоветовали другим людям, которые думают о том, чтобы уехать куда-нибудь далеко?
Бикхардт: Вы должны спросить себя: что является моей движущей силой? Делаю ли я это для себя? Или для своих родителей? Быть честным с самим собой - это основа всего, как я понял на многих семинарах, которые я проводил: очень многие люди сталкивались с проблемой отказа от фасада, с которым они идут по жизни, даже перед самими собой. Но если вы знаете себя и пребываете в мире с собой, вы можете быть наедине с собой. Для других одиночество может быть очень болезненным.
SZ-Magazin: Всегда ли нарушается этот фасад с людьми в вашем маяке?
Бикхардт: Часто я сталкивался с типичной реакцией: большинство из них начинали первые два дня в эйфории, вставали рано, бегали трусцой, лазили по горам, катались на велосипедах - а потом проваливались в какую-то яму, опускались вниз, у некоторых даже случались приступы плача. Как будто воздействие моря и уединения было для них слишком сильным. Но это было одиночество внутри них, которое они не признавали, потому что всегда его скрывали. Иногда мне приходилось часами сидеть с ними и давать им психологические консультации».
SZ-Magazin: Социолог Хартмут Роза утверждает, что в природе можно найти резонанс, что она откликается на людей.
Бикхардт: В определённой степени это правда. Но не природа говорит с нами в том смысле, в каком мы говорим друг с другом. То, что мы слышим, - это мы сами; в контакте с природой в нас резонирует что-то другое. Это звучит немного эзотерично, но именно так я это ощущаю.
SZ-Magazin: Как вы считаете, способность быть одному - это часть взросления?
Бикхардт: Я бы не хотел давать однозначную рекомендацию, потому что это большой вызов, который может довести человека до предела. Но если вы сможете это сделать, это будет отличным приобретением на всю жизнь. Я бы сказал, что для меня смелость быть одному окупилась.
SZ-Magazin: У многих племён есть обряды посвящения в юноши, которые включают в себя преодоление опасностей на природе в одиночку.
Бикхардт: Да, но мы во многом утратили эту естественность, и есть много людей, для которых одиночество может даже стать причиной болезни. Для них одиночество превратилось в одиночество, которое они больше не могут выносить. В конце концов, люди - существа социальные.
SZ-Magazin: Чему вы научились у моря?
Бикхардт: Смирению и уважению. К невероятной энергии, которая делает людей такими маленькими. Мы сами создаём себе больше всего проблем, потому что всегда пытаемся быть больше, чем есть на самом деле. И наоборот, наши проблемы кажутся намного меньше, когда мы понимаем, насколько мы маленькие на самом деле. Я испытал это на море: огромный контейнеровоз поднимает волна, волны уносят вас с собой, вы плывёте на вершине, чувствуя себя сильным и возвышенным. А потом 20-метровая волна разбивается о гранитную скалу, и вы понимаете, какая мощь и сила в ней заключена. Море не даёт вам второго шанса. Теперь и в обычной жизни я всегда делаю запас, приезжаю чуть раньше, не хочу отставать.
SZ-Magazin: Какова сила ветра 12?
Бикхардт: Это чуть меньше 120 километров в час. Шкала Бофорта фактически останавливается на этом, но в Китае и на Тайване она доходит до 18, а мы на маяке часто замеряли 15. При силе ветра в 12 баллов становится всё труднее дышать, воздух буквально вырывается из ваших губ. Это невероятно громко. Высокий свист, например, на линиях электропередач, сочетается с глубоким гулом, который пробирает до костей. Часто практически невозможно ходить прямо, а порывы ветра могут ненадолго приподнять вас. Длинные распущенные волосы хлещут вас по лицу. С этого момента всё становится опасным. При силе ветра 15 всё многократно усиливается.
SZ-Magazin: Ваша книга называется «Сила ветра 15». Как часто вы испытывали подобные ветры?
Бикхардт: Как постоянный ветер, возможно, пять или шесть раз, как порывы - гораздо чаще. Но потом я вышел на скалы с фотоаппаратом и вначале неправильно оценил волны. Я до смерти перепугался, когда передо мной поднялась зелёная стена воды. Однажды я потерял камеру.
SZ-Magazin: Скучаете ли вы по маяку и морю?
Бикхардт: Я скучаю по тому, как выпрыгиваю из офиса в лодку, завожу мотор, фотографирую орлов, ловлю кальмаров, треску и сельдь. И хочется готовить свои рыбные пироги.
SZ-Magazin: А как вы живёте сейчас?
Бикхардт: В Гамбурге, где я основал институт по лечению морской болезни. Я разработал эту терапию 30 лет назад, но мне очень хотелось донести до всего мира решение одной из древнейших проблем человечества, и Гамбург подходит для этого лучше, чем западная Норвегия. Под названием «Морская психология» я теперь обучаю инструкторов, которые могут быть направлены по всему миру. Так что я по-прежнему связан с морем.
Беседовал: Ларс Райхардт. Перевёл: «Мекленбургский Петербуржец».
@Mecklenburger_Petersburger
P. S. от «Мекленбургского Петербуржца»: в целом, я мужика понимаю. Это ж так круто: полное одиночество наедине с самим собой и в гармонии с природой! Единственное, не на 29 лет конечно. Но месяца на три — самое то!