Вернувшаяся в палату сиделка застала Яну в слезах. Нина тут же кинулась утешать молодую женщину, понимая, что стресс может усугубить состояние больной.
— Это мой бывший муж. Мы с ним развелись год назад, — начала объяснять причину своего состояния Яна, кивнув в сторону открытой на экране ноутбука страницы «одноклассников».
— А почему, почему развелись? Что случилось? — искренне поинтересовалась Нина.
— Ну, он изменил мне, а я не простила. Это выше меня, понимаешь? Он просто собрал свои вещи и ушёл. А потом я узнала, что он завербовался на север и уехал.
— Подожди, ты даже ничего не выяснила, не поговорила с ним, не встретилась?
Яна почесала правую руку, которая была загипсована. Эх, как уже хочется поскорее снять эти алебастровые оковы и дать коже поток свежего воздуха!
— Зачем искать мужчину, который, изменив тебе, даже не хочет ничего объяснять и просто пропадает.
— Подожди, подожди, послушай меня, Яночка. Что было, то было. Здесь мы ничего сделать не можем. Но я одно знаю точно — нельзя распускаться, нельзя раскисать. Ты такие две тяжёлые операции перенесла, и выдержала, и поднялась, и всё у тебя получилось. И получится и дальше. Жизнь продолжается, понимаешь, Яночка?
— Да, да, вы совершенно правы. И я... я выкарабкаюсь, обещаю вам. Мне просто нужно чуть-чуть времени. И знаете, ещё мне иногда хочется, чтобы вот этот отрезок просто стёрся из моей памяти. И я даже завидую вашей амнезии.
— Нет, девочка моя дорогая, поверь мне, завидовать здесь совершенно нечему. У тебя всё будет хорошо. — Нина так же искренне обняла пациентку.
Если бы не Нина, Яна не знала, сколько бы ещё рыдала в подушку. У сиделки было какое-то удивительное свойство приносить покой в душу. Рядом с ней молодая женщина ощущала себя маленькой девочкой. А у маленьких девочек ведь как бывает: поплакали у мамы на плече — вроде и полегчало.
***
Выписавшись, Яна пригласила Нину помогать ей первое время дома. На следующее утро ее разбудили звуки ссоры — Женя о чём-то спорила с сиделкой.
— ...Я с первого раза всё поняла, — говорила младшая сестра. — Если вы, моя дорогая, продолжите в том же духе лазить там, где вам не положено лазить и что-то вынюхивать, пеняйте на себя, я вас достану из-под земли, вам ясно?
— Не нужно со мной так разговаривать, Женя, — сдержанно отвечала Нина.
— Как в этом доме разговаривать, решать не вам. Надеюсь, вы меня услышали. Всего доброго.
Женя ушла на работу.
— Нина, что происходит? — В коридор вышла Яна.
— Я... я сама не понимаю, что происходит. Женя обвинила меня, что я... рылась у вас по шкафам месяц назад. — Было видно, в каких неудобных условиях ощущала себя Нина. — Помнишь, — продолжила она, — тогда была вторая операция, и понадобились вещи, и ты меня сама попросила съездить за ними? Понадобился халат еще один, понадобились тапочки еще, и понадобилось там белье какое-то. И ты мне дала ключ, и...
— Да-да, я все помню, Нина, я все помню. Я не могу понять, а откуда Женя знает, что вы рылись в вещах? Ведь она, насколько я помню, была в командировке.
— Она тогда заехала, как она мне сказала, буквально на пять минут заскочила между самолетами, и... мы тогда с ней вроде бы нормально поговорили. Потом вообще про это не вспоминали ни разу.
— Да, поэтому я не могу понять, почему ни вы, ни Женя не сказали мне о том, что вы встречались, и что Женя была в Москве?
— Ну, Яна, ты помнишь, какой момент тогда был? Тебя готовили к этой тяжёлой операции, — напомнила Нина. — К чему какие-то пустые разговоры? Господи, о чём тут говорить?! Подумаешь, заехала на пять минут!
— Я вот поэтому и не могу понять, а что вы сейчас-то не поделили?
— Я сама не понимаю. Она меня назвала воровкой и... — На секунду сиделка замолчала. — Ян, ты меня прости, пожалуйста. Я очень хорошо к тебе отношусь, но я не готова терпеть такое. И сначала Женя меня обвиняет, теперь ты меня допрашиваешь...
— Нина, Нина, пожалуйста, простите меня, — принялась извиняться Яна. Теперь стало неудобно ей. — Если я вас чем-то обидела, простите, я просто пытаюсь выяснить, что же такое произошло? Из-за чего весь этот сыр-бор? И почему Женя ничего мне не сказала, что она не была в этой командировке?
— Я сама не понимаю. И также я не понимаю такого к себе отношения. Прости, Яна.
Сдерживая слезы, Нина собралась и ушла в магазин, чтобы прогуляться и успокоиться. Яна никак не могла понять, чего они с Евгенией не поделили, и к чему были все эти тайны мадридского двора. А тайны однозначно были, Яна чувствовала это. Женщиной она была не глупой. Теперь поговорить с сестрой было просто необходимо, чтобы понять и выяснить, с чего Женя так накинулась на Нину.
Продолжение...
Подпишись на наш канал и нажми колокольчик, чтобы знать, когда выйдет продолжение или новый рассказ.