Нормальные люди пишут путевые заметки в пути, я обычно восхищаюсь увиденным, нифига не пишу и потом пытаюсь шпарить по памяти. А память-то все более девичья… но попробуем.
Как попасть в путешествие? Очень просто.
1. Завести правильных друзей, которые любят и умеют путешествовать.
2. Напроситься и присоседиться к ним.
Я не помню точно, когда Юля опрометчиво сказала мне «приезжай», но я таки взяла и приехала. За редким исключением мне везёт на людей из Сибири, и тут повезло снова. Причём, повезло дважды, два друга-ролевика в данном случае лучше, чем один.
Первый раз тестировала на себе дальний перелет с ручной кладью. Я – тот еще турист, и надо понимать, что в первое свое самостоятельное дальнее путешествие в Прагу в 2006 летела с 50-литровым рюкзаком в багаже, набитым вещами, 90% которых мне совсем не понадобилось. Поэтому на сей раз радовалась, как ребенок, тому, что мне в ручной клади понадобилось так или иначе почти всё. Изначально был запланирован поход вдоль КБЖД (Кругобайкальская железная дорога), но за десять дней до вылета я скверным образом заболела, и друзья поменяли программу.
- Что ты у нас хочешь увидеть?
- Байкал.
В итоге было два дня в Иркутске, четыре дня (в четверг ранним утром выезд, возвращение вечером в воскресенье) Байкала, и снова два с половиной дня в Иркутске. Почему-то десять дней, которые я ждала, как манны небесной, минули вообще мгновенно. И я поняла, что Сибирь таки затягивает. Хочу туда еще, хочу туда надолго.
Обожаю кататься на драконах, в смысле, обожаю летать. Перелет был в ночь туда – СПб-Москва, Москва-Иркутск, в день обратно, перелет днем мне, понятное дело, понравился больше. Летела с АК «Россия» + Аэрофлот. Опытные люди сказали мне, что брать стыковку в час – это некоторая наивность в наши нестабильные времена, но поздно, билеты-то я уже купила. При времени вылета в Иркутск в 21-20 взлетели мы в 22-00, сорок минут простояв в жаре +35 на взлетной. Потом самолет набирал высоту, и свет, соответственно, погасили. Только сильно потом начали нормально работать кондиционеры. Я, как опытная, засунула подушку под голову и напялила маску на глаза, потому что спать хотелось страшно. Но не тут-то было, включили свет и начали кормить… И организм такой: ээээ, ты точно уверена, что мы летим, чтобы есть, а не едим, чтоб лететь? Кстати, на рейсах в Иркутск теперь наливают, если кому актуально. Пока покормили. Пока собрали посуду, погасили свет… случилось уже что-то около полпервого ночи по московскому времени. А прилететь я должна была по тому самому московскому около трех часов. В общем, ладно пятичасовой джетлаг, это даже местами прикольно, но прилетела я в итоге в состоянии немного зомби. Буквально, чуть-чуть озомбевшая. «Боинг» садился над городом столь стремительно, что я не успела включить телефон, чтоб заснять (он, в отличие от меня, спал), но успела подивиться тому, насколько мнээээ подразбита взлетно-посадочная полоса в Иркутске, и тому, как радостно качается трап под высаживающимися пассажирами. «Извините за неудобства, у нас не работала вторая силовая установка», - повинился по внутренней связи капитан корабля. «Спасибо, что довезли живыми!» - прочувствованно сказал один из пассажиров стюардессе, высаживаясь.
Сибирь встретила жарой. Нет, меня предупреждали, но все-таки неожиданно было получить на плюс десять градусов больше, чем дома. Жара, влажность, трава, очумевшая от счастья, вымахавшая в человеческий рост. И только местным диким яблокам даже этот аномальный температурный режим не помог – так и остались размером с ягоду черемухи.
Я вместе с ручной кладью вывалилась в протянутые Юлины руки, и была увлечена ею в Академгородок, и всячески окучена заботой. Но еще сутки после прилета не могла поверить, что нахожусь где-то одна, у меня четыре года не было такой возможности. Я довольно наивно полагала, что эти десять дней в Сибири буду активно писать. Как говорится, расскажи тенгри свои планы… Нет, в первый же день я честно впялилась в книгу (как бы предчувствуя, что через десять дней стану носиться по потолку с криком, что «Срочно писать нонфик, все пропало, гипс снимают, клиент уезжает!»), но это был и последний день. Потому что на Ольхон я ноут с собой не взяла (и правильно сделала), хотя зачем-то взяла с собой складную клавиатуру. И блокнот. Но предпочла рисовать, а не писать что бы то ни было. Нонфик - неприятная штука тем, что лично от меня требует куда большей постоянной концентрации мозга на задаче, чем художественный текст. А на Ольхоне в частности и в Иркутске вообще мне не хотелось и не моглось напрягаться (да, катаральные явления после болезни и всякое такое приятное).
Но вернемся собственно к месту действия.
Великие реки похожи одна на другую тем, что я в них влюбляюсь. Большие водные пространства – мои места силы, неважно, пресные воды или соленые. Иркутск странным образом показался мне похожим на Петрозаводск и Архангельск, скорей, по характеру, чем чем-то конкретным. Но Ангара быстрей и нравней Северной Двины. Я довольно долго просто стояла и медитировала на течение. Вообще для меня «Ангара» - слово первоначально не из географии, а из песни молодого Кобзона, плаcтиночка на 33 или на 45 оборотов, уже и не помню, но пел он из проигрывателя наравне с Утесовым и Челентано. Я даже спецом нашла эту песню на второй день в Иркутске, чтоб вспомнить, почему он там такой жизнерадостный. Слушать Кобзона на Ангаре – ачивка получена. Причём, он оказался привязчивый, и начинал петь в моей голове всякий раз, когда я въезжала в Иркутск и выезжала из одного. Марчук играет на гитаре, ля-ля-ля, и море Братское поёт… ужасно, ужасно привязчивый. Мелодия хороша, но слова… вот сейчас пишу, а он поет (а он летит, голубой метеорит).
Иркутск можно снять и показать по-разному. Меня большей частью интересовал деревянный Иркутск и Иркутск конца XIX – начала XX века (так уж вышло, что по городу меня водила автор исторического фентези ровно о тех местах и временах), поэтому у меня в кадре деревянное. И деревянное это в разном состоянии и производит разное впечатление. Есть роскошные, вылизанные дочиста дома с кружевными белыми наличничками – в одном видела пафосный отель, в другом – стоматологию. Но большая часть из того деревянного составляет жилой фонд и находится в разных степенях здоровья – от плохо до очень плохо. Есть и просто обрушающиеся, с заколоченными окнами. Их сносят, чтоб точечной застройкой возвести на месте двухэтажного многоэтажку. В большинстве этих домов нет канализации, а воду жители потребляют из уличной колонки. На руках у владельца подобной недвижимости в центре города оказывается странное наследство типа «чемодан без ручки»: с одной стороны, это здание в историческом центре города, зачастую охраняемое (о чем гласит табличка на фасаде), с другой стороны, чтобы привести его в божеский вид (начиная с канализации, да), ты сделать ничего не можешь – замучаешься согласовывать с теми самыми охраняющими. Дешевле выходит подождать, пока само развалится… а тем временем, власти города возвели отлакированный и вычищенный 130-й квартал, чтоб показать, как мог выглядеть тот самый деревянный Иркутск, который разрушается вокруг них. Нет, с одной стороны, хорошо, что возвели, в городе появилась еще одна прогулочная зона для своих и приезжих, и получилось в целом красивенько. С другой – почему бы не вложиться в реконструкцию настоящего деревянного Иркутска? (спойлер – потому что это улучшит жизнь обитателей этих домов, но не принесет никакой прибыли).
И, несмотря на эклектичность (вот тут аэропорт с разбитой полосой, тут 130-й квартал, такой новый, что аж на зубах скрипит, тут церковь, построенная в 1710 году, тут район модных новостроек, тут «шанхайка», выросшая на месте китайского рынка, тут Академгородок с его институтами), Иркутск мне нравится, он мощный, но уютный, удивительно сочетающий силу, простор и уют. А, может, дело просто в людях, с которыми город связан у меня теперь. А люди тут такие, веками ковавшие себя в парадигме «до бога высоко, до царя далеко», «хочешь, чтобы было – делай сам» и т.п. В Иркутске ведь, как на упомянутом мной севере (Петрозаводск – Архангельск) не было крепостного права, не было рабства, поэтому тут совсем, совсем другое сознание у населения. Им, как минимум, не нужно выдавливать из себя по капле раба. Им, как максимум, надо принять в себе каторжанина. Им надо суметь свариться в котле культур, кровей, богов, верований и вынырнуть, как тот Иванушка, из кипучего ключа живыми. А то, что из них выплавилось через века…
Люди в итоге соответствуют местности своим градусом крепости. И способы развлечения у местных людей ну такие… специфические. Дружочки показали мне фильмец, как они, к примеру, поперек переходили Байкал в марте месяце (ну, чтоб умеренно тепло, а не вот это вот всё). Причем, делали они это по молодости не один раз, а так – как заскучают, да и весна, так и перейдут. Традиция у них была такая. Я посмотрела кино, впечатлилась, покивала, а сама подумала, что если бы у меня возникла жизненная (подчеркиваю – жизненная!) необходимость перейти Байкал, то я в исходных условиях (выход в час ночи, ночь идем по азимуту, лед, немного подсобравший воды, ноги промокли, к часу дня выходим на другой берег, потом сложная логистика, как попасть по ж/д до Иркутска) – я бы попросила пристрелить меня в самом начале, еще на берегу, в Листвянке. Хотя вот давеча лечащие врачи сошлись на том, что психика у меня на диво крепкая (мне кажется, они привирают), так что, может, именно байкалопереходства мне и не хватает до полноты жизни.
Это развлечения по весне. А вот по лету, например, те же люди купаются в фонтанах просто так, а не уныло по расписанию, на день ВДВ. Ну, жарко потому что! Про зиму не знаю, не спросила. Я бы на месте икрутян на зиму впадала в спячку, хотя они и уверяют, что морозы их по сухому воздуху сравнительно легко переносимы.
Из местных специалитетов меня, как ни странно, поразили киоски мороженого. Вот чтоб – глядь! – стоит киоск, и в нем продается только мороженое, но зато примерно двадцати видов…
Мы шлялись по городу в жаре +30, нас поливал дождь, высыхающий почти что по пути до земли, ели мороженое и трындели – что еще нужно писателям для счастья? А потом я возжелала сувенирки, отправдываясь тем, что надо бы дофину что-нибудь привезти. Интересно, что с сувениркой в самом Иркутске не то чтобы хорошо. Точней, надо знать места, но и тех мест немного. В родном Петрозаводске, к примеру, можно идти по главной улице с оркестром, спускаясь к Онего, и по обеим сторонам той улицы будут почти непрерывно размещены сувенирные магазины. В Архангельске скромней, но такое явление в центре тоже есть. А в Иркутске сувенирка, например, в музеях почти отсутствует (или ее мало, и она не очень интересна). За сувениркой, сказали мне, надо как раз на Ольхон, но там и цены… и посмотрели в небо, высокое, как те цены.
И мы поехали на Ольхон. За сувенирами, конечно, больше ни за чем.
Продолжение следует.