Был Иван влюблён в Славу с самого детства. Как засела у него в голове эта девчонка. Так и всё – считай, что пропал парень. Правда вот чувства осознавать собственные стал он сильно позже, когда Слава расцветать начала. А до этого и не думал Иван, отчего в его груди так сердце заходиться при виде деревенской этой красавицы.
Был Иван сыном обычного пахаря, а вот Слава росла в семье купеческой. Говаривали, что у отца её ломятся сундуки от разнообразных сокровищ, что он скопил за свою долгую жизнь. Слава у него была единственной любимой дочкой, да ещё и красавица редкостная! Немудрено, что жила Слава словно в медовой патоке – стоило ей только бровью повести, как бежали выполнять её задания многочисленные девки и мужики, что во дворе жили. Да и от кавалеров у неё отбоя не было – все жаждали зародниться с таким купцом богатым!
К счастью, иль нет, быстро понял Иван, что не светит ему счастья – ведь простой он парень, а Слава вон, и от более перспективных женихов носик свой воротит.
Уж незнамо как у неё в семье было, но как-то раз объявил купец, что будет смотрины проводить для дочери, да жениха ей подбирать. Заволновалась мужская часть населения, даже из окрестных деревень да сёл приезжать стали, в надежде заполучить в жёны красивую купеческую дочку.
А купец всё тянул со смотринами, словно ждал, когда народу как можно больше соберётся. Ворота в двор его дома закрыты были, сновали только дворовые туда и обратно, с тюками да корзинками, только подогревая интерес людей, что толпись по всей улице, да вокруг дома. Кто-то и вовсе через высокий забор заглянуть норовил, да вот только сразу по лбу получал веником от внимательных девок, что со двора за порядком следили.
Иван тоже сходил посмотреть, но в стороне держался – видал он, какие женихи к Славе свататься приехали – куда уж ему? Но любимую, которая стала для него сущим наваждением всё равно увидеть хотел.
А женихов словно намеренно дразнили – звон какой-то из-за ворот раздавался, женские смешки, и вот, когда градус интереса стал совсем высоким и толпа собравшихся уже начинала роптать, распахнулись ворота в купеческий двор. Все так и замерли!
Сидит купеческая дочка на резном стуле, что походит больше на трон. Вся в шелка и бархат разодетая, украшения заморские на груди, в ушах да на руках поблёскивают в лучах солнца, да так, что глазам больно! Лицо тоже размалёвано причудливо, да так, что Слава сама на себя похожа не была, волосы в причёску закручены замысловатую – настоящая принцесса заморская сидит! И тут впервые Ивана что-то изнутри кольнуло – а ведь не похожа она совсем на ту девушку, что он любил всем своим сердцем! Чужая она какая-то стала, когда её словно куколку нарядили! Ещё и лицо у неё такое самодовольное, явно льстит ей, сколько женихов к ней пришли свататься!
Но как появилась эта мысль, так быстро и пропала – любовался Иван на свою зазнобу, так хотелось ему всех растолкать, девушку обнять, к себе прижать и никому её не отдавать!
Отец-купец, гордо ходил вокруг дочери. На многочисленных женихов поглядывал горделиво, а потом прямо напротив ворот встал, руки в бора упёр:
- Супротив воли дочери я её замуж не отдам! Придумала она для вас испытание одно, что и удаль вашу покажет и способность проблемы решать. В местах наших ходит легенда о Жар-Птице, что в самой чаще леса обитает, и свет её перьев иногда по ночам разглядеть можно. Видали её охотники совсем недавно, да поймать не смогли. Так слушайте дочери моё желание – кто принесёт перо Жар-Птицы, то мужем моей дочери они станет.
Купец ушёл, гордо подняв голову, а женихам ещё немного дали полюбоваться на невесту, да потом ворота так и закрыли.
Народ же роптал между собой недоумённо – знали все про Жар-Птицу, да как её поймаешь? От неё же огнём так и пышет, дотла сжечь может! Много кто собираться разочарованно домой стал – ну и запросы у купеческой дочки! Так и с жизнью распрощаться недолго, но были и упрямцы, которые решили попробовать раздобыть перо Жар-Птицы.
В число этих упрямцев и Иван вошёл.
Как родителям сказал, так мать запричитала – мол, зачем тебе эта девица заносчивая? В их деревне большой девчонок хватает на любой вкус – выбирай, да сватайся к какой хош! Так нет же, влюбился он в купеческую дочку! Но, мать на то и есть, чтобы о ребёнке собственном заботиться. Отец Ивана только головой покачал, да подумал немного, бороду свою оглаживая, после чего решительно хлопнул ладонью по столу:
- Не бузи, мать! Коль решил наш сын перо чудное добыть, то его уже не остановить – по глазам вижу! Уж коль люба его сердцу эта девица, то наша задача его только благословить, да помочь, чем можем.
Мать ещё немного попричитала, а потом начала помогать сыну в дорогу собираться. Хотя какие там сборы? Иван рассчитывал с утра пораньше отправиться, быстро добраться, перо нужное забрать, да обратно вернуться. Взял с собой хлеба и сыра, да воды, отец ещё сунул ему в торбу мешок из плотной ткани – мол некоторое время огонь её не проест.
Воистину, застлала Ивану любовь мозги, и ничего тут уже сделать было нельзя.
Рано поутру, как только занялся рассвет, отправился Иван в путь. Да и не только он – ещё несколько хмурых мужчин составили ему компанию до леса. Шагать было недалеко – всего пару километров, да в пути мужчины разговорились, хотя и понимали, что конкуренты они в этом деле. Так до леса и дошли.
Иван сразу не пошёл – свернул на тропинку, что вдоль леса шла, махнув на прощание мужчинам – но был уверен, что повезёт именно ему! О том, что несколько претендентов на роль мужа дочки купеческой может оказаться несколько, он совершенно не думал.
Ведь сказку про Жар-Птицу он с детства знал.
Мол, когда-то давно жил царь, у которого была единственная и любимая жена. Не писанная красавица, но приметная, по характеру добрая, для всех ласковое слово найти могла. А голос у неё был – заслушаться можно! Вот только царь больно ревнивый оказался. И с годами ревность его только сильнее и страшнее становилась, однажды спутался он с какой-то ведьмой, мечтая жену запереть, чтобы даже и не думала на других смотреть! Вот и согласилась ему ведьма зелье особое сварить, которое жену от всех отвернёт, и будет она только на царя смотреть. Но, как оказалось, ведьма свой умысел имела – хотела она занять место царицы. Подмешал царь в питьё жене зелье, а той дурно стало, что убежала она в свои покои. А там, ударившись об пол, превратилась в чудесную птицу с огненными и серебряными перьями, что пронзительно кричала от страха. Вспыхнул терем царя мгновенно, занялось дерево сухое легко. Царь со свитой выскочить успели, и только оторопело наблюдали за птицей, что сидела на крыше терема царского и грустно смотрела на царя. А потом взмахнула она крыльями, по которым на терем стекали огненные ручейки и взлетела.
Царь был безутешен в горе своём. Сгоряча казнил он ведьму, которая по его указу это натворила, тем самым и способа себя лишил, как вернуть ему любимую. Птица долго вокруг царского града летала, но потом, поняла, что блеск её перьев людей слепит, да пожары провоцирует: хотя пением своим могла он аи исцелить в тот же момент.
Улетела птица от царского града, и потом поселилась в чаще лесной.
Изредка видали её охотники, что бесстрашно забирались куда поглубже в лесную чащу, да вот никогда она близко не подлетала, и к себе не подпускала. Раньше охотились на неё, потом перестали – шибко опасное это занятие, да и царь тогда на это запрет наложил, пускай и были у неё перья из золота и серебра. Очень редко кому весло, что находили они перо, что мягко светилось и больно обжигалось, коль голой рукой его взять. Но и цены такой немерено стоила такая находка! До сих пор иногда охотники в чащу самую забредали, чтобы перышко заветное поискать, старались ходить по тем местам, что Жар-Птица облетала.
А вот Иван совсем до другого додумался – жила рядом с лесом отшельница одна, которая лес вдоль и поперёк знала, вот и решил у неё он совета спросить, прежде чем идти на поиски чудесной птицы.
Продолжение
