Аглая Никитична поджала губы, наблюдая, как ее невестка Таня готовит обед на кухне.
— И это она называет борщом? — пробормотала она себе под нос, заметив, что Таня кладет в кастрюлю замороженные овощи.
Летнее солнце ласково заглядывало в окно, но в душе Аглаи Никитичны бушевала буря. Она никак не могла смириться с тем, что ее единственный сын Павел выбрал себе в жены эту неумеху. Каждый день она находила новые поводы для недовольства.
— Танюша, — окликнула она невестку, стараясь, чтобы голос звучал доброжелательно, — ты бы хоть свежие овощи использовала. В магазине полно, а ты заморозку берешь.
Таня обернулась, пытаясь скрыть раздражение. "Опять начинается", — подумала она.
— Аглая Никитична, так быстрее же, — ответила она. — У меня времени в обрез, надо еще с детьми заниматься.
— В мои-то годы мы все с нуля готовили, — не унималась свекровь. — И время находили, и детей воспитывали. А сейчас что? Полуфабрикаты на каждом шагу, а толку никакого.
Таня промолчала, продолжая помешивать борщ. Она знала, что спорить бесполезно — Аглая Никитична всегда найдет, к чему придраться.
Вечером, когда Павел вернулся с работы, Аглая Никитична встретила его в прихожей.
— Сынок, ты бы поговорил с женой, — начала она, помогая ему снять пальто. — Совсем не умеет готовить. Борщ и то сварить не может как следует.
Павел устало вздохнул. Эти разговоры повторялись изо дня в день.
— Мама, перестань, пожалуйста. Таня старается, — попытался он защитить жену.
— Старается она, как же, — фыркнула Аглая Никитична. — А ты и рад стараться. Вот в наше время...
И она пустилась в долгие воспоминания о том, какими были настоящие хозяйки в советское время. Павел слушал вполуха, думая о том, как бы сгладить конфликт между матерью и женой.
На следующий день Аглая Никитична решила проверить, как Таня занимается с детьми. Она зашла в детскую без стука и застала невестку за чтением сказки.
— Господи, да разве ж так читают? — всплеснула она руками. — Без выражения, без эмоций. Дай-ка я покажу.
Она бесцеремонно отодвинула Таню и взяла книгу.
— Вот, смотри и учись, — приговаривала она, начав читать с выражением, меняя голоса за каждого персонажа. — Детям нужно с душой читать, а то неинтересно будет.
Таня стояла рядом, сжав кулаки. Ей хотелось закричать, что это ее дети и она сама знает, как им читать, но она сдержалась.
— Спасибо, Аглая Никитична, — процедила она сквозь зубы. — Я запомню.
— Запомнишь она, как же, — проворчала свекровь. — Сколько раз показывала, а толку нет. Эх, Павлуша, и угораздило же тебя жениться...
Таня не выдержала и выскочила из детской. Она заперлась в спальне и разрыдалась.
"Сколько можно это терпеть?" — думала она, вытирая слезы.
Вечером, укладывая детей спать, Таня услышала, как свекровь отчитывает Павла:
— И это ты называешь воспитанием? Дети до сих пор не приучены заправлять постель. В их возрасте я уже полы мыла и обед готовила!
— Мама, времена изменились, — пытался возразить Павел.
— Вот именно! — воскликнула Аглая Никитична. — Распустили детей, ничего делать не умеют. А все почему? Потому что мать у них неумеха!
Таня сжала кулаки, чувствуя, как внутри закипает гнев. Она понимала, что еще немного — и разразится настоящая буря.
Нарастание конфликта
Шли недели, и атмосфера в доме становилась все более напряженной. Аглая Никитична, словно желая доказать свое превосходство, начала вмешиваться во все аспекты семейной жизни.
Однажды утром она ворвалась в детскую, где Таня одевала пятилетнего Мишу и двухлетнюю Машу.
— Опять не так одеваешь! — возмутилась свекровь. — Смотри, какая погода на улице. Машеньку простудишь!
— Аглая Никитична, сейчас тепло, — попыталась возразить Таня. — Маша вспотеет в шерстяных колготках.
— Вот еще! — отрезала свекровь.
Она решительно подошла к шкафу и достала теплые вещи.
— Надевай, — приказала она внучке. — И шапку не забудь!
Маша капризно захныкала, но под строгим взглядом бабушки покорно натянула шерстяные колготки и свитер. Таня молча наблюдала за этой сценой, чувствуя, как внутри все кипит от бессилия.
Вечером, когда Павел вернулся с работы, она не выдержала:
— Паша, так больше не может продолжаться. Твоя мать совершенно не считается со мной. Я уже не знаю, как быть.
Павел устало потер виски.
— Танюш, ну ты же знаешь, какая она. Старой закалки человек. Потерпи немного.
— Сколько можно терпеть? — взорвалась Таня. — Я чувствую себя служанкой в собственном доме! Она критикует каждый мой шаг, лезет в воспитание детей. Я так больше не могу!
В этот момент в комнату вошла Аглая Никитична.
— О чем шумим? — поинтересовалась она. — Павлуша, ты почему не ужинаешь? Я пельмени налепила, твои любимые.
— Спасибо, мама, — ответил Павел. — Мы тут с Таней разговариваем.
— А, ну-ну, — кивнула Аглая Никитична. — Только не забудь потом посуду помыть. А то твоя жена опять оставит все на утро.
Таня вспыхнула:
— Аглая Никитична, вы можете хоть на минуту перестать меня поучать?
— А что я такого сказала? — удивилась свекровь. — Я же о чистоте забочусь. Вот в советское время...
— Да слышали мы уже про ваше советское время! — не выдержала Таня. — Сейчас другая жизнь, другие правила!
— Вот-вот, — покачала головой Аглая Никитична. — Распустились совсем. Ни уважения к старшим, ни порядка в доме. Эх, Павлуша, говорила я тебе...
Она не договорила. Таня, схватив куртку, выбежала из квартиры, громко хлопнув дверью.
Павел растерянно смотрел то на дверь, то на мать.
— Ну вот, теперь и истерики закатывает, — прокомментировала Аглая Никитична. — А ты, сынок, ешь пельмени, остынут ведь.
Павел молча сел за стол, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. Он понимал, что ситуация вышла из-под контроля, и нужно что-то делать. Но что?
Таня вернулась поздно вечером, когда дети уже спали. Она молча прошла в спальню, игнорируя вопросительный взгляд мужа. Павел понял, что разговор придется отложить до утра.
Утром, когда все собрались за завтраком, атмосфера была напряженной. Аглая Никитична демонстративно не замечала Таню, обращаясь только к сыну и внукам. Таня же старалась поскорее накормить детей и уйти на работу.
Окончательный разрыв
Прошел месяц. Ничего не изменилось. Аглая Никитична все так же ругала Таню. Таня все так же злилась. В доме было очень тяжело.
Однажды утром Таня готовила завтрак. Аглая Никитична вошла на кухню.
— Опять подгорелая яичница, — сказала она. — Совсем готовить не умеешь.
Таня глубоко вздохнула. Она устала спорить.
— Аглая Никитична, давайте жить дружно, — попросила она.
— Дружно? — фыркнула свекровь. — С такой неумехой? Никогда!
Таня поняла, что больше не может так жить. Она пошла в спальню и начала собирать вещи.
Вечером пришел Павел. Он увидел чемоданы в прихожей.
— Что происходит? — спросил он.
— Я ухожу, Паша, — сказала Таня. — Я больше не могу здесь жить.
— Но как же дети? Как же я? — растерялся Павел.
— Дети поедут со мной, — твердо сказала Таня. — А ты решай сам.
Аглая Никитична вышла из своей комнаты.
— Наконец-то, — сказала она. — Давно пора было уйти.
Павел посмотрел на мать, потом на жену. Он понял, что надо выбирать.
— Мама, — сказал он. — Я люблю тебя. Но Таня — моя жена. Мы уходим вместе.
Аглая Никитична побледнела.
— Ты выбираешь ее? — спросила она. — Эту неумеху?
— Да, мама, — твердо сказал Павел. — Я выбираю свою семью.
Он взял чемодан и пошел к двери. Таня взяла детей за руки и пошла за ним.
— Вы еще пожалеете! — крикнула им вслед Аглая Никитична.
Но дверь уже закрылась. Павел, Таня и дети ушли.
Аглая Никитична осталась одна в пустой квартире. Она не понимала, что сделала не так. Она думала, что заботилась о сыне и внуках. Но в итоге осталась совсем одна.
А Павел с Таней сняли новую квартиру. Без постоянной критики Тане стало легче. Она даже начала лучше готовить. Павел был счастлив, что сохранил свою семью.
Иногда они вспоминали Аглаю Никитичну. Но возвращаться не хотели. Они поняли, что иногда лучше жить отдельно. Даже от родных людей.
Лучший рассказ месяца
Радуюсь каждому, кто подписался на мой канал "Люди и сюжеты от Юлии Рапат"! Спасибо, что вы со мной!