Тот «голод» по приключенческим фильмам, который испытывали зрители еще два-три года назад, сегодня, кажется, полностью утолен. Киноафиша пестрит броскими, интригующими названиями картин, выходящих одна за другой. Сейчас зритель может уже выбирать, среди десятка других искать не просто приключенческий фильм, но — хороший фильм».
Читаем статьи «Спутника кинозрителя» за 1970 год (№ 10):
«Судьба резидента»
«Тот «голод» по приключенческим фильмам, который испытывали зрители еще два-три года назад, сегодня, кажется, полностью утолен. Киноафиша пестрит броскими, интригующими названиями картин, выходящих одна за другой. Сейчас зритель может уже выбирать, среди десятка других искать не просто приключенческий фильм, но — хороший фильм.
«Судьба резидента» — продолжение картины «Ошибка резидента», в ней действуют те же герои, а события, развернутые в первой из них, здесь получают новый и неожиданный поворот.
Но рассказывать заранее сюжет приключенческого фильма едва ли следует. Во-первых, фильм будет неинтересно смотреть. Во-вторых, даже сюжет, закрученный с максимальной изобретательностью, бессилен предопределить успех, если в характерах выведенных на экране людей нет правды и глубины.
Главную роль этой картины играет Георгий Жженов. Уже в самом прошлом, в изломанной судьбе его героя, Михаила Тульева, заложен немалый драматизм. Кроме имени, данного при рождении, у него есть еще много фиктивных фамилий и имен, его конспиративная кличка — «Надежда». Сын белоэмигранта, резидент иностранной разведки, он вступил на русскую землю со смешанным, двойственным чувством. Эта чужая, враждебная ему страна — его родина, он знает, что есть где-то в Ленинграде улица — Фурштатская — и дом, где он родился... Но улица эта сейчас называется улицей Петра Лаврова, и никто не помнит бывших владельцев особняка. Вспоминают другое: когда-то в этом доме был стоматологический институт, а еще раньше, во время войны — госпиталь.
Словоохотливым старожилам, дающим все эти объяснения Тульеву, не может и в голову прийти, кто такой их собеседник. Не знают они и того, что творится сейчас в его душе. А до этого были — жизнь в маленьком русском городке, «двойная» жизнь по подложным документам, арест, долгие допросы в кабинете следователя госбезопасности. А еще раньше — разведывательная школа, скитания по многим странам, привычка к вечному риску, задания, которые предписывалось любой ценой выполнять, сознание, что, если сорвешься, провалишься,— пощады не будет. И сквозь все это, надо всем этим — тоска бездомности и неприкаянности, ощущение себя чужаком повсюду, та подтачивающая душевные силы ностальгия, которую эмигранты «второго поколения» как горькое наследство получили от отцов.
Арестованный органами госбезопасности, Тульев приходит к переосмыслению своей жизни, дает согласие работать в дальнейшем на советскую контрразведку. Сюжет строится вокруг этого, отсюда проистекают все повороты интриги.
Авторы фильма приложили немало усилий, чтобы за сюжетной коллизией возникла еще и коллизия психологическая. Все мы знаем, как бывают порой фальшивы подобные «переломы», по мановению ока творящиеся на наших глазах. Однако на этот раз есть бесспорная убедительность во всем, что происходит с героем Жженова. В нем чувствуется давняя многолетняя усталость, следы невеселых раздумий написаны на лице, даже в своем трудном положении он умеет сохранить внутреннее достоинство...
Вообще, «актерская сторона» картины стоит на высоте. Здесь интересен Р. Плятт в роли респектабельного по виду адвоката, спекулирующего антиквариатом и валютой. Здесь впервые — и вполне успешно — пробует свои силы в драматической роли популярная эстрадная певица Эдита Пьеха. В фильме заняты такие актеры, как Е. Копелян, М. Ножкин, Ж. Болотова, Б. Бабкаускас, и многие другие.
Как и положено в приключенческом жанре, действие переносит нас в самые неожиданные места. Симпозиум по электронике в одной из зарубежных стран. Гардероб старой московской бани, пользующейся неизменной приверженностью верных клиентов. Современный интерьер в доме очаровательной шпионки Жозефины Клер. Купе скорого поезда. Кабинет шефа «Надежды», руководителя некоего разведцентра. Проходная научно-исследовательского института. И так далее, и так далее... Что же до хитросплетений и неожиданных поворотов сюжета — зрители оценят это, посмотрев фильм, поставленный В. Дорманом по сценарию О. Шмелева и В. Востокова.
«Начало»
«Да понимаешь ли ты, что такое драматическая актриса?.. Душа, жизнь, огонь... Бросится женщина в омут головой от любви — вот актриса», — так говорил герой пьесы Островского «Лес», трагик Геннадий Несчастливцев. Здесь звучала мечта об Актрисе с большой буквы, которой были бы по плечу все великие роли мирового репертуара. О настоящей актрисе...
Все содержание, весь дух картины, поставленной режиссером Г. Панфиловым, служит как нельзя лучше раскрытию этих слов. Это рассказ об актрисе. Но не только о внешней линии ее биографии, ее первых успехах и триумфах.
Таких фильмов было у нас немало. Задача, стоящая перед авторами на этот раз, сложнее и глубже. Здесь раздумья о самой природе актерского таланта, о том, какие особые внутренние качества помогают стать человеку художником, как события реальной жизни претворяются в творчество.
В последние годы кинематограф обретает к этой теме новый обостренный интерес. Вспомним такие картины, как «Дневные звезды», «Сюжет для небольшого рассказа», «Чайковский». При всем их несходстве, создатели каждой из них пытались проникнуть, заглянуть в тайны творчества — поэта или писателя, драматурга или художника. «Начало» стоит в том же ряду.
Но неповторимое своеобразие фильма заключается в том, что сделан он в шутливо непринужденной, почти комедийной манере. Что, впрочем, не мешает авторам говорить о вещах очень сложных и вполне серьезных.
...Бледнолицые инквизиторы зловеще и испытующе смотрят на девушку, одетую в мужское платье. Она погрешила против церкви, она погрешила против закона. Пусть покается! Стражники окружили ее плотным кольцом. Вот и палач. А вот и дыба, страшное орудие пыток. Это Франция, это средневековье...
А потом — бодро зазвенит звонок, возвещая, что киносъемка окончена, и актеры — они ведь тоже люди — будут беспокоиться об ужине, о погоде. Трагедия сменится жизненной прозой. А Жанна д’Арк улыбнется товарищам усталой и облегченной улыбкой.
Весь фильм строится на чередовании, казалось бы, несовместимых сцен. Давно прошедшие времена и — наши дни, Франция и — маленький городок Речинск, речи архиепископов, князей и — быстрый говорок подружек Паши Строгановой. Этому есть чисто сюжетное оправдание: ведь Паша стала актрисой, она играет роль Жанны в кино. Но дело не только в этом. Существует внутренняя — очень тактичная, отнюдь не лобовая — перекличка между сценами «быта» и сценами «трагедии». (…).
«Внимание, черепаха!»
«Кинокомедия для самых маленьких детей, их старших братьев и сестер, их пап и мам, их бабушек и дедушек!»... Как ощутим даже в этом «подзаголовке» тот эксцентрический стиль, тот всепроникающий темперамент, который всегда приносит с собой на экран актер и режиссер Ролан Быков!
Правда, на этот раз самого Быкова мы увидим лишь в небольшом эпизоде, в роли... бабки. В кинокомедии все главные роли отданы ребятам. И это — поразительно жизненные, разнообразные, исполненные юмора, метко схваченное ребячьи характеры, сыгранные самими детьми, — самое лучшее и безусловное, что есть в картине.
Можно, вероятно, спорить по поводу того, достаточно ли выявлена здесь главная авторская мысль. Не слишком ли прямолинейна аллегория: огромный танк, ползущий по дороге, поворачивает всей своей многотонной громадой, когда в поле зрения водителя оказывается маленькая черепаха «Ракета», смешная ребячья забава. Уступает ей место...
В самой нарядности, пестроте, броскости экранных красок нет ли некоторого переизбытка... Достаточно ли интересно решены «взрослые» роли... По поводу всего этого возможны разные мнения. Но, посмотрев картину, мы долго еще будем вспоминать ребят: Манукяна, с его безбрежно печальными армянскими глазами и непреодолимой склонностью к философским отвлеченностям. …
Думая обо всех этих ребятах, мы будем с благодарностью вспоминать и создателей картины — драматургов С. Лунгина и И. Нусинова, написавших сценарий, Р. Быкова, поставившего ее. Был нужен добрый и проницательный талант, чтобы почувствовать во всех мельчайших деталях правду той жизни, которой живет класс «1-Б».
«На пути к Ленину»
Написавший, совместно с X. Байерлем, сценарий этой картины известный драматург Б. Габрилович отдал много сил опытам создания так называемого «авторского» кинематографа, в котором лирическому герою отводится особое место, где раздумья его, сливаясь с авторскими раздумьями, постоянно звучат с экрана закадровым текстом.
Обратился к этой форме он и на этот раз. Герой фильма, поставленного Г. Райшем — солдат первой мировой войны, ставший впоследствии коммунистом. Жизненный материал, положенный в основу рассказа, сравнительно малоизвестен.
Мы знаем историю послевоенной Германии и историю наших дней. Мы помним фашистскую Германию времен минувшей войны, люди старших поколений знают Германию 30-х годов — гитлеровский путч, провокационный поджог рейхстага, лейпцигский процесс над Георгием Димитровым...
Но уже очень немногие помнят Германию, какой была она до этих драматических событий, направивших по иному руслу всю ее историю. Германию рабочих спартаковских отрядов и революционной Баварской республики, Германию молодых надежд, еще не заглянувшую в свое недалекое будущее.
Альфред Курелла — автор книги воспоминаний, по мотивам которой сделана картина, — возвращает нас в эти, давно ушедшие времена. Мы застаем героя в поезде, следующем из России в Германию, в вагоне, набитом немецкими военнопленными, под видом и с документами одного из них.
Однако история у него совсем особая. В отличие от других, он недавно проделал ту же дорогу в обратном направлении — из Германии в Москву. Немецкие рабочие послали его в Россию, к Ленину. Дали ему мандаты, письма и документы. Дали явку в Литве, Так начался для него этот путь — путь к Ленину. Он увидел города и села, разоренные войной. Добрался до Литвы, но хозяин дома, указанного ему, висел на суку того самого дуба, который должен был служить опознавательным знаком для Виктора. Так он узнал, что классовая борьба бывает еще более ожесточенной и непримиримой, нежели война. Он увидел Москву 1918 года, голодную и холодную, но исполненную революционного энтузиазма. …
«Песнь о Маншук»
Титры картины идут на всполохах огня, который, не потухая, горит на могиле Неизвестного солдата. Он один, этот Неизвестный солдат, и одновременно их тысячи, тысячи тысяч. У каждого есть свой Неизвестный солдат, каждый волен представить единственное лицо, единственную судьбу за этим высоким собирательным образом. Тогда Неизвестный солдат утратит свою анонимность, обретет имя. Так и задумали свой фильм сценарист А. Михалков-Кончаловский и режиссер М. Бегалин. Их солдата зовут Маншук. И солдат этот — девушка. Она жила и сражалась на самом деле — в реальной действительности.
Многие эпизоды фильма могут показаться знакомыми по другим картинам о войне. Земля, перепаханная гусеницами танков. Командир, примостившийся в насквозь простреливаемом окопе, чтобы прокричать в телефонную трубку донесение и — убитый в ту самую минуту, так и не перечисливший до конца потери своего взвода. Длинная пулеметная очередь, еще и еще одна. Неуверенно дрогнул, остановился подбитый танк. Грузовик с ранеными подпрыгивает на разбитой дороге. Отчаянный лейтенант лихо ухаживает за девушкой в военной форме...
Все было? Но ведь именно так оно и бывало на самом деле. Зато любая привычная ситуация представляется в новом свете, когда встает за ней живая неповторимость характера. Поэтому создатели фильма, давая военный «ландшафт» и все «обстоятельства» войны как бы сглаженными и унифицированными, с особенным, пристальным вниманием вглядываются в одно лицо. Это та самая узкоглазая девушка-казашка, на которую решился любой ценой произвести впечатление отчаянный лейтенант. Роль ее играет артистка Н. Аринбасарова.
В финале картины Маншук погибает. Сначала, один за другим, будут убиты все ее друзья. А Маншук, припав к своему сотрясающемуся пулемету, которому, кажется, передались все ее напряжение, ее усталость, ее страсть и отчаяние, будет строчить из него до самой последней своей минуты. Потом, уже мертвую, ее осторожно возьмет на руки лейтенант Ежов и станет укачивать, как заснувшего ребенка.
Сыгранная Н. Михалковым последняя сцена прозвучит с особой лирической пронзительностью: такой неожиданной будет эта горькая и бережная нежность в его победительно самоуверенном герое, лихом разведчике, веселом фантазере.
Но только ведь и такая смерть на войне — лишь одна из тысячи, из тысячи тысяч. И словно бы для того, чтобы мы ощутили весь трагизм и всю непоправимость этой смерти — ощутили ее как единственную, — авторы углубляют и углубляют наши знания об этой убитой девушке.
Видения далекой мирной жизни, которая никогда больше не повторится для Маншук, возникают на экране. Длинноногая девочка, выросшая из своего платья, бежит нам навстречу, смешно, как жеребенок, вскидывая ноги. Она же рядом с отцом, твердая рука отца лежит на ее худеньком плече. Новые лица — мать, подруги, товарищи, и среди них тот, к кому, по-видимому, девочка относится полувлюбленно.
Иначе зачем бы, крадучись между скамейками городского парка, так ревниво выслеживала Маншук этого парня, пришедшего сюда с другой, «взрослой» девушкой. И вскоре — смерть отца, горькое вдовство матери...
О матери она чаще всего вспоминала на фронте, тоскующие материнские письма были для нее живым укором. Потом вся эта коротенькая жизнь еще раз пройдет перед нами в чередующихся семейных фотографиях и как бы в обратной последовательности. В их быстрой смене будут чудесным образом «молодеть» родители, а сама Маншук из девушки превратится в подростка, затем в школьницу, пошедшую в первый класс, затем в нарядную маленькую девочку, сидящую на руках у матери. И нет еще седины в материнских волосах, и по-юношески строен, чубаст отец...
Потом экран вернет нас к минуте ее гибели. Вечный огонь у могилы Неизвестного солдата, горящий в память тысяч и тысяч павших, горит и в память Маншук. Но теперь для нас — это солдат известный...
«Выжженная земля».
Все начинается с подробностей. Лицо. мужчины, иссеченное ветром. Женские руки, занятые простым трудом. Струйка молока падает в таз. Котенок лакает молоко. Уткнувшись в подушку, спит ребенок. Медленно набирает силу мглистый рассвет...
Затем кругозор становится шире. Это маленький хутор в Северной Норвегии, всего два дома, две семьи. Серое небо и серое море, автострада вдоль каменистого берега, по которой. движутся грузовики, виллисы, мотоциклы. Это — война, тот период войны, когда исход ее уже предрешен, и все живут ожиданием лучшего, и в человеческих сердцах окрепла надежда.
Но это еще война. Все жители окрестных поселков собраны на площадь. «Немецкие войска оставляют Северную Норвегию. Все гражданское население должно быть эвакуировано. Все дома и перевозочные средства — уничтожены. Каждый неподчинившийся будет расстрелян»,— звучит приказ. Этим открывается фильм норвежского режиссера Кнута Андерсена.
Он начинается с подробностей и подробным остается до самого конца. Но нелегко определить момент, когда нечто гораздо большее, чем пристальное бытописание, приходит на экран и сообщает всему происходящему новую многозначительность и глубину. Когда совершенно естественно, с удивительной внутренней обязательностью и какой-то даже торжественностью прямо на наших глазах из многих бытовых подробностей жизни начинает складываться героический эпос.
Мы не уловим того момента, когда молодая мать с ребенком на руках — мы рассмотрели ее простенький облик, нам показали ее обветренные натруженные руки, грубые ботинки, пальтецо — вдруг обретет спокойствие и чистоту Мадонны. А вид людей, склоненных над распростертым на соломе овина умирающим солдатом, старухи, скорбно обмывающей его раны, — не только композицией, но и внутренней одухотворенностью на¬помнит «Снятие с креста».
За неподчинение приказу — смерть. Смерть — за укрывательство военнопленных. Это доведено до сведения каждого, и каждый из этих рыбаков, старых женщин, подростков знает, что именно так оно и будет. Но когда на руках у семьи оказывается раненый русский военнопленный, ни одному из них не приходит и мысль о том, что можно, дозволено, допустимо оставить без помощи, предать его.
Семья уходит в горы — с детьми, стариками, с беспомощным русским солдатом, который уже день мечущимся в горячечном бреду, А позади горит земля, и каждый прожитый день дается неимоверным напряжением всех сил. Фашисты со сворой собак неотступно идут по следу. Но даже сейчас, даже в этих нечеловеческих условиях люди стараются сохранить свои привычки и уклад. По утрам на костре дымится кофейник. Чинно вымешивает тесто хозяйка, для того, чтобы испечь лепешки на раскаленных камнях. В этом — упрямая великолепная жизнестойкость, верность себе, верность традициям. И когда здесь же, в сырой каменной пещере раздается первый крик ребенка — слабенький писк новорожденного, заглушая лай собак и треск далеких выстрелов, прозвучит гимном в честь вечно обновляющейся всепобеждающей жизни.
И люди примут этого сморщенного, краснокожего, истошно плачущего младенца в свой круг со всей подобающей торжественностью.
Это фильм об общности и достоинстве, связывающих людей. О достоинстве каждого отдельного человека. Семьи. Народа. Человечества.
«Подозревается доктор Рот»
И вот, наконец, детектив, детектив в самом чистом своем виде. Совершено загадочное преступление, и зрители фильма режиссера Райнера Бёра станут свидетелями того, как распутывается сложно переплетенный клубок, разгадывается необъяснимое, тайное становится явным…
Директор конного завода доктор Рот был найден мертвым в своей машине. Дорожная авария?.. Однако судебная экспертиза установила совершенно точно: Рот был убит ударом в затылок, видимость аварии ловко инсценирована преступниками. …
Фрейлейн Деге, женщина с экстравагантными манерами и жестким выражением лица, мечется, как затравленная, в своем доме. С головокружительной высоты падает в лестничный пролет тело, но когда очевидцы, в чьих страшный вопль самоубийцы, собираются вокруг — перед ними манекен в вечернем туалете, кукла с приклеенными ресницами и застывшей, невозмутимой улыбкой. Чья-то торопливая рука открывает поочередно конские стойла, и, вырвавшись на свободу, мечутся по та, таинственным образом подменяются на букет бумажных белых роз. Мелочь?.. Но когда речь идет о расследовании преступления — мелочей не бывает.
В конце концов все разъясняется. Корни случившегося уводят к событиям двадцатипятилетней давности. Когда-то, в последние дни существования фашистского рейха, два немецких солдата по дороге, ведущей в Ганновер, остановились на минуту. Один торопливо передал спутнику какие-то письма и фотографии. И это тоже окажется важным. Как и то, что отца убитого тоже звали Гансом и он тоже был врачом- ветеринаром. Из многих разрозненных фактов, из вереницы деталей складывается
стройная картина. Тайное становится явным... Вот она, конечная и непременная цель всякого детектива.
«Кукла»
Роман писателя Болеслава Пруса экранизировали маститые мастера польского кинематографа — сценарист Казимеж Брандыс и режиссер Войцех Хас. Дыханием романтической драмы овеяны события и фигуры, выведенные на экран. Прихотливая игра высокомерия и корыстолюбия, ненависти и любви, низости и самоотвержения, ревности и благородства движет действие...
Вместе с тем, вслед за романом, фильм отмечен подлинной психологической глубиной, реалистической пристальностью в воспроизведении быта и нравов. Главный конфликт его вписан в тщательно проработанный социальный фон.
Польша, вторая половина XIX столетия. Неудержимо оскудевают когда-то великолепные родовые гнезда шляхетской аристократии. Пришла пора для людей иной породы, —- предпринимателей, торговцев, капиталистов. Но первые не хотят расстаться со своей суетностью, привычкой к роскоши, властолюбием и надменностью. А вторые проявляют напористость, цепкость, беспощадность.
И совершаются головокружительные сделки, творятся аферы. Шуршат ассигнации, звенит золото, переходя из кармана в карман. Все чувства напряжены до предела, нервы взвинчены...
Великолепна изобразительная сторона фильма. Многие кадры его становятся истинным торжеством искусства оператора и художника. Картины богатства и нищеты соседствуют на экране бок о бок. Свет свечей оттеняет изысканность старинного гобелена. Женские туалеты соперничают в утонченности цветовых сочетаний. Играет всеми своими гранями хрусталь, матово сияют, переливаются шелка. И резким контрастом этому — убожество городской окраины, уличная поножовщина, искаженные злобой лица, скудость повитых паутиной каморок.
...Никто не знает, откуда появился в Варшаве Станислав Вокульский. Говорят, он воевал в Турции. Говорят, он нажился на военных поставках. Говорят, он участвовал в польском восстании и был сослан в сибирские рудники.
Как бы то ни было, сейчас он богат, очень богат... Роль Вокульского играет артист Мариуш Дмоховский. Его Вокульский — странный человек, в котором дремлют нерастраченные силы, бушуют страсти, но который несет в себе яд тайной горечи и разочарованности. Пожалуй, он близок в чем-то Печорину или Арбенину; во всяком случае, это герой той же романтической складки.
Тайна Вокульского состоит в том, что он влюблен в Изабеллу Ленцку. А та пренебрегает им. Несмотря на то, что давно прожито состояние, и вот уже дом продан за долги, а старый граф Ленцкий по-детски радуется выигранным в карты грошам, мня себя великим практиком и утилитаристом.
Артистка Беата Тышкевич играет женщину редкой красоты и уязвленной, изломанной гордости. Какие-то темные силы поселились в ее душе — холодность, и вероломство, и потребность играть сердцами, и смутное желание мстить. За то, что приходилось унизительно торговаться в лавках, выгадывать копейки, перешивать старые платья, терпеть сострадательные взгляды. Уже став невестой Вокульского, Изабелла — такая трезвая, такая расчетливая — вопреки данному слову и собственной выгоде нанесла ему тяжкое оскорбление, вынудила порвать с ней.
Вокульский навсегда пэкидает Варшаву. «Самое большое злодейство — убить любовь...» Весь романтический пафос картины выражен в этих словах.
«Самозванец с гитарой»
Видимо, это действительно нелегко — придумать сюжет музыкального киноревю, с тем, чтобы он отвечал по крайней мере двум условиям. Давал бы повод для демонстрации эстрадных номеров и не коробил бы при этом своими уж слишком очевидными несообразностями и натяжками...
Скромный служащий по имени Кубичек вознамерился вступить в брак. Уже собрались родственники и друзья у порога Дворца новобрачных, уже невеста в последний раз взглянула на себя в зеркальце, поправляя белоснежную фату, а жених одернул пиджак торжественной черной пары — как тут-то и случилось непредвиденное.
Безжалостно нарушая благолепие минуты, некая девица влепила Кубичеку звонкую оплеуху: Кубичек обещал жениться на ней, пусть теперь отвечает за собственную низость!
Но Кубичек никогда не обещал ей ничего подобного, вообще не видел ее в глаза. Свадьба расстроена, невеста близка к обмороку, безвинно страдающий Кубичек сломлен и посрамлен...
Как распутать подобный узел, а главное, как подойти к основной цели — вывести на экран эстрадные коллективы «Скальды» и «Сине-черные», они очень популярны сегодня в Польше, — чтобы за постановочностью номеров, за неистовым темпераментом их премьеров, за зажигательностью музыки, за вихрем танца отпали сами собой строгие придирки ревнителей логики?..
Оказывается, все дело в поразительном сходстве между Кубичеком и знаменитым певцом Джонни Томаля. Но невеста не верит этому. Она требует, чтобы ей предъявили невесть куда запропастившегося Джонни. Остается единственный выход: Джонни изобразит... сам Кубичек. Но здесь недостаточно надеть такую же куртку, такие же сапожки, так же взлохматить волосы, взять ту же гитару. Надо еще и петь, как Джонни. Несчастный решается и на это...
Нужно ли передавать все дальнейшие хитросплетения сюжета? Признаем заранее: сюжет уязвим. Но и «Скальды», и «Сине-черные» в самом деде талантливы, свою миссию на экране они выполняют с блеском. Что же до недостатка логики и правдоподобия в характерах героев, то, вероятно, постановщик фильма Ежи Пассендорфер их и не искал. Таково, в конце концов, свойство жанра» (Иванова, 1970).
Автор статей в этом номере «Спутника кинозрителя» - литературовед и кинокритик Татьяна Васильевна Иванова (1926 - ?).
(Спутник кинозрителя. 1970. № 10).