«Апартеид» в переводе с языка африкаанс означает «раздельность». Эта система существовала в Южной Африке с 1948 по 1994 гг., когда страной правила бурская Национальная партия.
Однако среди бурских националистов существовали разные точки зрения на сущность апартеида. В первые два десятилетия консолидации режима (с конца 1940-х по конец 1960-х гг.) Национальная партия была разделена на фракции сторонников «бааскапа» и «пуристов».
Первые считали, что достаточно ограничиться общественно-политическим разделением рас, но экономическую сферу можно оставить «общей» при условии сохранения «командных высот» за белыми. Собственно, «бааскап» в переводе с африкаанс и означает «господство». Критики внутри самой Национальной партии указывали на уязвимость такой позиции для моральной критики – получалось, что деятели апартеида сами расписывались в собственном расизме и по сути декларировали, что будут эксплуатировать иные расы в угоду белым.
«Пуристы» же полагали, что разделение рас должно быть всеобъемлющим и затрагивать все сферы жизни, включая экономику. В идеале белое, чёрное, цветное и азиатское сообщества вообще не должны были пересекаться друг с другом и могли рассчитывать исключительно на собственные силы. В отличие от «бааскапа» это концепция хотя бы претендовала на моральное обоснование – получалось, что апартеид стремится создать «раздельные, но равные» самобытные и самодостаточные сообщества для всех рас.
Уже в наше время стал известен город Орания, который почти на 100% населён бурами и находится на полном экономическом самообеспечении. Другое дело, что этот «пуристский» идеал апартеида ещё способен работать для изолированного поселения на 2000 энтузиастов в сельской глуши, но не для (пост-)индустриального общества на десятки миллионов человек.
Эти разнонаправленные точки зрения примирил премьер-министр Хендрик Фервуд (1958 – 1966). Он провозгласил «пуризм» тем идеалом, к которому следует стремиться, но одновременно доказывал, что тотального расового разделения придётся ждать долгими десятилетиями.
Именно Фервуд в рамках «политики добрососедства» начал официально создавать «хоумленды» или «бантустаны» – изолированные «национальные очаги» во главе с племенными вождями, куда в идеале должны были выселить всех чернокожих в зависимости от их этнической принадлежности. Предполагалось, что постепенно бантустаны станут самодостаточными независимыми государствами в союзных отношениях с «белой» Южной Африкой.
Всего было создано 10 бантустанов в самой Южной Африке и ещё 10 в оккупированной Юго-Западной Африке (современная Намибия). 4 южноафриканских бантустана даже были официально объявлены полностью независимыми государствами, хотя дипломатическое признание они получили только от Южной Африки.
На практике 60% чернокожих проживали за пределами этих фрагментированных зон этнического крепостного права, где для них не было ни жилья, ни работы, ни достойной инфраструктуры. Вся полнота власти в этих резервациях принадлежала коррумпированным племенным вождям, а основой экономики были дотации от Южной Африки. Исключением являлся бантустан Бопутатсвана, где добывали платину и открыли игорную зону, куда ездили развлекаться богатые белые (в самой Южной Африке азартные игры были запрещены).
Бантустаны были упразднены после официального окончания апартеида и преобразования ЮАР в унитарное государство в 1994 г. Не все вожди этнократий захотели расставаться со своим статусом, и в ряде случаев распускать бантустаны пришлось силой с привлечением армии и полиции. В Бопутатсване местный царёк даже привлёк для собственной защиты праворадикальных буров, после чего против него восстали даже собственные силовики.
Тем не менее бывшие элиты бантустанов никуда не делись и до сих пор продолжают активно участвовать в политике – где-то на муниципальном, а где-то (как зулусская Партия свободы Инката) на региональном и даже общегосударственном уровнях.