Роман «Звёздочка моя» глава 13 «Всё проходит и это пройдёт» часть 24
Утром в полусне Лена отчётливо услышала в своей голове разговор матери с бабушкой:
— Пресвятая Богородица спаси и сохрани внучку мою, — молилась бабушка за неё.
Мать Лены сказала ей:
— Ты лучше молись за её здравие, чтобы у неё всё как следует зажило́, а то, так и будет она всю жизнь с трубками лежать. А маяться-то с ней мне ведь придётся! Вечно-то ведь её никто в больнице держать не будет.
— Так оно, Танька.
— Я уже всяко думала, и, грешным делом, вот что для себя решила: уж если улучшений у Ленки не будет, так уж пусть её Господь к себе приберёт. А то и ей морока одна и мне тоже, а я ведь не двужильная: меня надолго не хватит…
Сон сразу как рукой сняло. От услышанного она оцепенела, а сердце заколотилось как электрическая швейная машинка, на которой швея надумала резко перевыполнить дневную норму и строчила без устали.
— Зачем я это услышала? Зачем? — Лена лежала и смотрела на потолок. — Мама хочет, чтобы меня не стало. Больная я ей не нужна, что и следовало ожидать. Вот те и материнская любовь. Да лучше бы я этого не знала.
Дежурная медсестра Мария Дмитриевна Куликовская сидела за окном у стола и что-то писала.
Она оглянулась и спросила:
— Ну как ты?
Лена повела плечами, не зная, что ответить. Боль в животе усилилась, и она невольно ойкнула, а потом прикусила губу, чтобы не закричать.
— Всё так же болит? — Куликовская подошла к ней. — Да можешь и не отвечать, я и сама вижу, — с сочувствием медсестра посмотрела на неё. — А я уж было обрадовалась, что тебе полегче стало, когда ты притихла и ненадолго заснула. Если тебе совсем невмоготу, то скажи.
— А у меня есть шансы от этих трубок избавиться? — Лена кивнула на свой живот, прикрытый одеялом.
— Конечно! — улыбнулась Мария Дмитриевна. — Шансы всегда есть. Организм у тебя молодой, справится. Настрой вот только мне твой сейчас не нравится. Ты повеселее была, до того, как проснулась. Ты во сне даже улыбалась.
— Серьёзно?
— Да-да. Я ещё подумала, что тебе что-то хорошее приснилось. А если улыбаться стала, то значит на поправку пошла.
— Скажите, а в подобных случаях, как со мной, люди часто выживают?
— Ну и вопросы у тебя… — медсестре говорить правду не хотелось и врать тоже. — Каждый случай индивидуален. Многое зависит от настроя больного: если человек хочет жить, то выживет, а если не хочет, то сама понимаешь, насильно жить его не заставишь. Это всё, что я тебе могу сказать. Ты же хочешь жить?
— Да.
— Вот и живи! Живи, Леночка! Твоя жизнь — в твоих руках.
— Спасибо, Мария Дмитриевна.
— Да не за что! — медсестра подмигнула ей.
— А у вас есть кусочек бумаги? — вдруг задала вопрос больная.
— А тебе зачем?
— У меня стихотворение в голове вертится, я хотела его записать, пока не забыла.
— Так ты стихи пишешь?!
— Да нет, скорее всего, я их слышу.
— Ну надо же, а! — Куликовская подошла к столу, взяла бланк и с авторучкой вернулась к Лене. — Ты сама напишешь или мне продиктуешь?
— Если вас не затруднит, то я бы вам лучше продиктовала.
— Диктуй, — оживилась медсестра, — а я запишу! А когда станешь знаменитой, то я буду хвалиться, что работала стенографисткой у самой Ширяевой Елены, как там у тебя отчество?
— Ивановна я по паспорту, а должна быть Петровной. — Лена поднесла палец к губам. — Только чур об этом никому.
— Договорились. Диктуй!
И Лена медленно произнесла первое четверостишие:
— Полуночный город
скрывал шаги.
Приближаюсь к Господу –
он услышал:
«Отче наш», привычное «Помоги!»
Опустело тело. Из тела вышла.
Лена сделала паузу, а потом спросила:
— Можно дальше диктовать?
— Да-да.
Ширяева продолжила:
— Виновата – я та...
Вскипела кровь.
В жилах тесно, пресно...
Да Приснодева
повела, нахмурив немножко бровь,
отпустила крест мой...
Вернула в тело. *
— Записала, только не знаю правильно ли? — не отрывая глаз от текста спросила Мария Дмитриевна. — Приснодева через «при» или «пре» пишется?
— А я тоже не знаю. Потом в словаре посмотрю, если вы́здоровею.
— Все сомнения прочь! Конечно, ты вы́здровеешь! И это даже не оспаривается, — решительно заявила медсестра. — Я через «при» Приснодеву написала. Это всё или ещё продолжение есть?
Ширяева кивнула и продолжила:
— Благодать окутала
небеса.
Тишина растаяла.
Ночь озябла.
Я не помню страха.
Прошла гроза.
Ты жива сегодня,
а завтра – завтра...
— А завтра ты будешь живее всех живых! — Куликовская надавила ей пальцем на кончик носа.
— А я и совсем не против! — улыбнулась Лена.
— А дальше что? Диктуй!
— А стихотворение на этом закончилось.
— Ну вот, а я только в азарт вошла! А уже всё… — Медсестра бегло прочитала глазами то, что написала, вручила бланк со стихотворением больной, и полюбопытствовала: — Я не поняла, ты на самом деле к самому Господу приближалась или это твоя фантазия так разыгралась?
— А я и сама не знаю. Но я летела на свет, когда сознание, судя по всему, теряла. Я бы и долетела, но мне моя покойная бабушка Ефросинья велела вернуться назад, и я её послушалась.
— Подобное я уже не первый раз слышу от больных. Правда об этом распространяться нежелательно. У нас же в стране атеизм пропагандируется. Не так ли?
— Так. Богу-то пропаганда не нужна. Он и без неё существует.
— Ну и разговорчики у нас с тобой пошли. Похоже, что ты, всё-таки, на поправку идёшь! А ты повеселее стихи пишешь?
— Не пишу, а слышу. Так правильнее.
— Прочти, а.
— Хорошо. Коротенькое прочту:
Тот, кто запятнал Луну,
Жил давненько – в старину.
Той неряхи нет давно,
Но целёхонько пятно. **
— Ого! — удивилась Мария Дмитриевна. — Да ты талантлива, Леночка! Чес слово талантлива.
Ширяева, не привыкшая к похвале, смутилась и покраснела.
— У нас тут кто только не лежал, но такая, как ты — впервые! А про любовь ты пишешь?
— Иногда.
— Ну надо же, а! — её добрые карие глаза заблестели. — В другой раз хочу послушать и про любовь. А пока отдохни, а то ты устала. — Куликовская поставила стойку капельницы поближе к кровати. — Сейчас прокапаем тебя. — Она посмотрела на окно. Ветки рябины покачивались от порывистого ветра, словно приветствуя её. — Рябины в этом году много уродилось. Зима, похоже, холодная будет — примета такая.
— Бабушка моя тоже так говорит.
— Доживём и сами своими глазами увидим.
— Да-да! Осталось только до зимы дожить.
— Конечно, доживём! Обязательно доживём!
Пояснение:
Стихотворение «А завтра — завтра» * Е. Халдиной
Стихотворение «Про неряху и Луну» ** Е. Халдиной
© 03.08.2024 Елена Халдина, фото автора
Не теряйте меня, если что — я тут , продолжение романа, в первую очередь я теперь буду публиковать именно там, а потом уже тут.
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение романа "Звёздочка моя" глава 13 часть 25 Материнская забота будет опубликовано 05 августа 2024 в 04:00 по МСК
Предыдущая часть романа ↓
Начало романа "Звёздочка моя" ↓