Так Вера стала уборщицей в больнице. Не престижно и грязно конечно, но что поделать. Но во всей этой ситуации был и один плюс. Вера в этом городе обзавелась подругой, все же легче морально, когда осознаешь, что ни одна, тем более Таня оставила ей номер своего телефона с указанием звонить если что.
А на следующий день Вера уже вышла на работу и разумеется сразу же согласилась на подработку. И теперь мыла полы не только в лечебно-диагностическом отделение, но и в отделении госпитализации. Ей выдали швабру, перчатки, ведро и ветошь. Мыть было сложно, потому что тряпка постоянно цеплялось за вздыбленные рваные края линолеума, приходилось отцеплять, снова накидывать на швабру и снова терять, терять и терять. Туалет, где можно было набрать воду находился только на первом этаже, поэтому приходилось постоянно спускаться вниз и набирать воду. Уставала она страшно, но не жаловалась. Во-первых, потому что некому, во-вторых, потому что не привыкла жаловаться. С каждым днем водя швабру по полу она чувствовала, что скоро сломается и наверное уволиться в след за своей новой знакомой Таней.
Таня звонила, постоянно спрашивал как дела, на что Вера неизменно отвечала, что все в порядке. Наверное голос у нее был подозрительно грустным, потому что Таня в такие моменты вздыхала и желала терпения.
Спустя неделю Веру уже знали все, от врачей до пациентов. Относились к ней хорошо и даже с уважением, наверное от того, что все видели, что не жалуется, хоть и тяжело. Не обходилось и без всяких казусов. Например, с молодой и симпатичной уборщицей пытались заигрывать пациенты блока, звали на свидания, делали комплименты, чем сильные и смущали и отвлекали от работы. Веру в силу молодости и не избалованности вниманием противоположного пола совершенно не умела принимать комплименты. Они и раздражали, смущали. Ей казалось, что она их не достойна и над ней просто издеваются. Но видно это сильно заводило мужчин, потому что они только удваивали силы. Ей бы радоваться, но только не радовалась абсолютно. Но однажды все поменялось и от неё отстали.
В отделение поступил пациент лет 60 или около того. Крепкий, высокий, невозмутимое лицо было изрезано морщинами, волевой подбородок и короткое на военный манер стрижка. Пациента определили в отдельную палату с телевизором, кондиционером, холодильником и санузлом и буквально плясали перед ним, едва он выходил из палата и спускался в курилку.
Вера поинтересовалась у медсестры.
- Кто это?
На что получил ответ, что довольно влиятельный человек, бывший военный. Вера сделала вывод, что он какой-то крутой, а может и вовсе бандит. И вот однажды, когда она под градом комплиментов мыла полы в курилке, вдруг вошел он, встал у окна и щелкнул зажигалкой. Пуская дым сначала слушал неумелые, но такие назойливые комплименты и шутливое признания в любви, потом сказал тоном властным, привыкшим приказывать.
- От девочки отстали!
Все притихли, затем побросали бычки в урну и ретировались. Вера очень удивилась и в очередной раз убедилась в своей правоте, он точно бандит. Но этот бандит вдруг добродушно усмехнулся, подмигнул, от чего Вера смутилась. Ей вдруг стало неуютно, а он видно уловив ее настроение сказал, спокойно, даже миролюбиво.
- Ты не бойся.
- Я не боюсь, — пискнула Вера.
- Тебя как зовут? — последовал вопрос.
- Вера.
- А меня Александр Семенович.
- Очень приятно, — ответила она, не понимая зачем ей его имя, а ему ее. Наверное просто хочет поддержать разговор, пронеслось в ее голове.
- Ты откуда? Вижу, что не местная? — задал он другой вопрос и глубоко затянулся.
- Приезжая, из деревни.
- То-то я гляжу, что нет в тебе этой городской испорченности. Ну не пошла бы молодая городская, да еще такая симпатичная полы мыть. Из какой деревни?
- Из Камышевки.
- Откуда? — мужчина округлил глаза от удивления и с шумом выпустил дым из носа, - Из Камышевки?
- Да, — кивнула она, - А вы тоже оттуда? — вопрос она задала машинально, даже не подумав, что будь он ее земляком, она бы его знала.
- Нет, я здешний, а вот корешок мой армейские оттуда, из Камышевки. Свиридов Коля. Может слышала?
Швабра застыла в ее руках. Вера недоуменно посмотрела на нового знакомого. Разумеется она знала Свиридова Колю и даже очень хорошо, это ее отец.
- Это мой отец, Свиридов Николай.
- Да ладно? — от удивления он хлопнул ладонями по коленям, - А отчество?
- У меня? Николаевна.
- Да у отца то его.
- А, Николаевич.
- Точно, — мужчина довольно засмеялся, - Точно, Николай Николаевич Свиридов, мой однополчанин и корешок, ну дела…
Он был в таком неподдельным восторге, что Вера невольно улыбалась, чувствуя как моментально прошла робость перед этим грозным человеком.
- Ну что, как он там? Все в железках своих ковыряется?
- Ну да, — улыбнулась Вера, - Он механизатором в цехе работает, даже мотоцикл сам собрал.
- Узнаю Кольку, — засмеялся Александр Семенович и вдруг резко оборвал смех, - Стоп, а почему ты здесь? Да ещё и полы моешь?
По лицу Веры пробежала еле заметная тень, что впрочем не ускользнуло от внимательного взгляда бывшего сослуживца отца. Он взял ее швабру, прислонил к стене и показал на скамейку.
- Садись и рассказывай, — приказал он, впрочем грубости в его голосе она не услышала, скорее отеческую строгость.
И Вера рассказала обо всех своих мытарствах в городе, про парикмахерскую, про несправедливое увольнение и про новую знакомую Таню.
Александр Семенович слушал хмуря седые брови, но не перебивал, просто слушал, курил и хмурился.
- Так и стало быть, ничего лучше найти не могла? — он показал на швабру, Вера виновато кивнула. Он встал и подошел к настежь раскрытому окну и долго молчал, затем повернулся к ней, - Отцу твоему я многим обязан, прежде всего жизнью. Мы же в Афгане вместе воевали, тебя отец не рассказывал?
Вера помотала головой. О том, что отец воевал в Афганистане она разумеется знала, но вот подробности никогда не слышала.
- Ну раз не рассказывал, то и я говорить ничего не буду. Просто поверь на слово.
Вера верила.
- У нас дружба знаешь какая? Настоящая, проверенная. Для этого не надо постоянно каждый день водку вместе хлестать, да по бабам ходить. Дружба она или есть или нет, все остальное приятели и близкие знакомые. Дружба она априори настоящая, если эта дружба. Это как с любовью, невозможно любить сильно или слабо, можно просто любить или не любить, остальное все не больше? чем красивая словесная эквилибристика, понимаешь?
Вера кивнула.
- А дружбу сейчас обесценили, любой чих называют дружбой, вот что она значит для нынешнего поколения, а? А детском саду на соседних горшках сидеть, уроки в школе сообщать, прогуливать, одну девчонку любить, съездить на рыбалку, ходить на дни рождения, играть вместе футбол, это приятельские отношения, не более того, поняла?
Вера пожала плечами. Александр Семенович продолжал рассуждать, прикуривая новая сигарету. Вера мысленно отметила, что отец тоже много курит.
- Пусть те, кто всякое недоразумение дружбой называет, скажет это тем, кто рисковал жизнью ради друга, кто искренне помогал ему в различных критических ситуациях и был рядом, когда ему было плохо. Выражение друг познается в беде не из потолка свалилось. Ты пойми Вера, люди могут общаться долгое время в тепличных условиях, а возникает ситуация, при которой появляются истинно человеческое качество, когда нужно дружеское плечо, за голову хватаются и предателями называют и проклинают и мстят. В общем, если друг оказался вдруг, как поется в одной известной песни, а мы с твоим отцом зная, что такое дружба, а дочь моего друга, считай мне тоже не чужой человек…
- Спасибо, — пискнула Вера.
- Знаешь, ведь это очень замечательно, что я тебя встретил, хоть и разошлись у меня с Колькой пути жизненные, но я всегда о нем вспоминал с благодарностью. Ты мне потом телефончик его дашь, сейчас никуда записать, мой в палате.
- Хорошо.
Александр Семенович помолчал, затем сказал решительно.
- А с тобой мы так поступим. В общем сегодня домывай уже, дежурство надо сделать, как говорят военные. А завтра поедешь по адресу улица Северная 22, там у моего зятя салон, он тебя к себе возьмет, а я как в палату вернусь, так сразу ему звякну насчет тебя. Ты как там появишься, так скажи, чтобы тебя к Вадиму проводили, ему скажешь что от меня, — он снова потянулся к сигаретам, но Вера вдруг воскликнула.
- Так я там и работала, на Северной и хозяин там тоже Вадим, а жена его ваша дочь получается? Сейчас дома сидит с ребенком?
Александр Семенович удивленно взглянул на нее.
- Правильно. Так это что тебя оттуда поперли что ли?
- Ну да.
Александр Семенович сделал строгое лицо.
- Это он что там творит, а? — с угрозой прошипел он в адрес зятя, - А эта Алла, любовница его значит?
Вера смутилась. Ничего такого она не говорила, просто рассказала без подробностей, но Александр Семенович видно умел делать правильные выводы. Не ошибся он и на этот раз. Вере стало не по себе, она уже начала переживать, что сама того не желая внесла сумятицу в чужую личную жизнь, какая бы она ни была, это чужая личная жизнь и как она после этого будет там работать. Да уж лучше здесь с тряпкой всё спокойнее.
Александр Семенович быстро совладал с эмоциями.
- В общем я решу этот вопрос, ты не волнуйся, без работы не останешься. Ты вечерком зайди ко мне в палату, поговорим еще на тему твоего трудоустройства. Не бойся, без работы не останешься, есть у меня кое-какие мысли на этот счет, — он встал, - А сейчас пойду, надо мне пару звоночков важных сделать.