Огонь и тьма … а дальше что-то странное,
Такое, что холодною струной,
Паря незримо над моими ранами,
Коросты рвёт с них, выпуская гной.
И пялясь в ночь горячими глазницами,
Спрошу у той невидимой струны,
Что надо от меня ей, ведь сторицею
Я рассчитался с миром, и цены
Дороже дать ему не в состоянии,
В загашнике не прячу ничего.
И впору самому мне подаяние
Выпрашивать у Бога моего!
Но злость унявши мыслей вереницею,
Прощенье буду я молить у тех,
Что в темноте плывут седыми лицами,
Они и скажут: быть живым не грех.
И в лёгкие набрав побольше воздуха,
Все сухожилья вытяну струной.
И раны высушу слезами досуха,
Пусть это странно всё, но я – живой!