Он был все таким же спортивным, самоуверенным, обаятельным и остроумным. Производил впечатление человека вполне довольного собой и собственной жизнью. Дела в его фирме шли прекрасно, правда, для этого приходилось много работать. Но это жизнь, и она заставляет крутиться всех.
Старшие сыновья помогают в бизнесе. Одна дочь учится в университете. А младшенькая пока только радует своим успехами в лицее. К сожалению, и с ее матерью, как с первыми женами, счастливого брака не получилось, но на этот раз развелись тихо, без шума. И мужчина раскатисто смеялся, балагурил, шутил, но это уже был не прежний Виталий Иванович.
Перед ней сидел человек с уставшим лицом и с совсем седой головой. Морщины вокруг рта углубились и предали лицу надменно-брезгливое выражение. Но более всего изменились глаза. Даже наигранная веселость не могла скрыть затаенную усталость в уверенном холодном взгляде.
Оля глядела на предмет своего многолетнего обожания, слушала и с изумлением внимала открывшейся вдруг истине. Все десять лет она любила не этого человека, а свою МЕЧТУ о нем!!! Словно завеса внезапно перед ней разорвалась и истина предстала во всей ее ужасной и неумолимой прямоте. Это же самовлюбленный капризный самолюб, жесткий и спокойный эгоист.
Когда-то сильный, красивый, уверенный в себе этот человек увлек ее, закружил в вихре бурной sтрасти, а затем равнодушно вышвырнул из своей жизни. Отвергнутая, уязвленная и до боли несчастная, она не нашла в себе силы отказаться от своей обманутой, ставшей немыслимо жалкой любви. Не смогла уйти, не оглядываясь, с высоко поднятой головой.
И как соломинка для утопающего, так компромисс со своей гордостью стал ее спасением. «Пусть его жизнь протекает в стороне. Пусть! Но я всегда буду где-то рядом. Никто и ничто не сможет запретить мне время от времени напоминать о себе. И, может быть, когда-нибудь он…»
Конечно, она понимала, что в одну и ту же реку дважды не войти, но все же продолжала на что-то надеяться. Десять лет она была его тенью в пасмурный день, проявляясь лишь раз в год, в цветущем мае.
Внезапное открытие принесло ее сердцу одновременно и разочарование и облегчение. Она испытала душевную пустоту, но почувствовала, как исчезают невидимые путы ее больной зависимости. Ей вдруг стало непривычно легко и дышать, и говорить и смеяться в его присутствии. Прошлые переживания разом поблекли, а затем и вовсе исчезли. Осталось лишь чувство досады… на себя.
Незаметно сгущались сумерки весеннего вечера. В открытое окно вместе с легким ветром залетал шум оживленной улицы. Оля сидела на широком подоконнике в просторной почти лишенной мебели комнате. Напротив нее на диване перед низким наспех сервированным столиком в вальяжной позе Виталий Иванович лениво потягивал из высокого бокала красное вино. В эту минуту они походили на двух старинных приятелей.
В течение всего вечера они мило болтали об общих знакомых и пустяках, не делали попытки к сближению и, казалось, каждый установил для себя грань, за которую не желал переступать.
-А у тебя, милая, как я понял, все по-старому, - прищурившись, он посмотрел на женщину поверх кромки своего бокала. - В личной жизни, как понимаю, тоже без перемен? Или роман с начальником? Угадал?
-С чего ты взял?
Оля засмеялась, встала с подоконника и села в кресло. Она с нескрываемым удовольствием вытянула уставшие ноги.
-Да вот смотрю, - он кивнул на ее красивое платье и новые туфли на каблуках, - на работу наряжаешься, как на праздник! Для кого?
Оля смутилась, не признаваться же в самом деле, что это все только для него!
-Для себя, - с легкой досадой произнесла она и пригубила вино. – А мы дружно живем! И потом, с собой всегда можно договориться и поладить проще, чем с кем-то другим. Не надо никого переделывать.
Ее ирония осталась без внимания.
-Вот это ты хорошо сказала. Я никогда не понимал, почему вы, женщины, все время норовите менять и переделывать! Чего не хватает? Все куда-то лезете, чего-то доказываете? Бизнес, политика, техника…. Зачем это вашим хорошеньким головкам? Занимались бы своим прямым назначением. Рожали детей, вели хозяйство, угождали мужу.
-Значит, три «К»?
-Чего три?- не понял Виталий Иванович.
-Три «К», говорю, - усмехнулась Оля.- У немцев есть такое понятие о женском предназначении.
-А-а. Кухня, дети, церковь. А что? Мудро. А то глядишь и красивая и умненькая, а бабьего счастья все нет и нет. А почему? Модная бабская демагогия - сначала самореализация, карьера, а потом семья. Чушь! Хорошей женой и матерью нельзя быть «во-вторых». Женщина должна уметь делать любимого мужчину счастливым. А значит, отдавать себя ему и его интересам, а не бизнесу или общественности.
-Еще бы хотелось знать мнение самой женщины на этот счет.
- Ладно, что это мы с тобой тут полемику развели? Давай-ка, милая, лучше о нас поговорим.
-О нас?!
Оля в замешательстве посмотрела на мужчину.
- Ну, да.
Виталий Иванович поднялся с дивана и посмотрел в зеркало со спокойным самодовольством уверенного в собственной безупречности мужчины. Затем включил бра, отчего комната стала большой и не уютной, и подошел к ее креслу. Он взял руку женщины в свою.
-Я тут собрался пару недель в Сочи на море отдохнуть. Может, составишь компанию? По старой дружбе, если, конечно помнишь о ней.
Оля замерла. От глухой хрипловатости в низком голосе сладко защемило внутри. Но все исчезло, едва взгляд женщины наткнулся на небрежный холодок серых глаз.
-О, нет! - она с протестующим жестом подняла ладони. – Моя дружба с тобой уже давно пылиться на полке. Пусть она там и остается.
-Иного ответа я и не ожидал, - Виталий Иванович усмехнулся и снова развалился на диване. - А что? По-твоему я не способен на романтическое увлечение?
Оля с трудом удерживала ироничную улыбку. Однако, это все же не осталось им не замеченным.
-Вижу не веришь?- он подлил вина в свой бокал. –И правильно делаешь. Не люблю случайных курортных знакомств. Со своими дровами как-то надежнее. А может, кто из твоих подруг смог бы мне составить компанию. Расходы, разумеется, за мой счет.
___
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ!
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА МОЙ КАНАЛ И СПАСИБО ЗА ЛАЙКИ