Я — помощник командира… Мы в подводном положении на боевой службе. За бортом Норвежские воды и год 1991.
Давно за кормой кромка льдов. Наш подвижный район боевого патрулирования (РБП) продолжает своё медленное продвижение на Север.
Перемещаюсь сквозь РПКСН в корму. Надо осмотреть камбуз. Там кок. Он всегда улыбается: денно и нощно ржёт. Отрезает кусочек отбивной мне на пробу. Он неуловим, для устойчивого матросского понимания с далёких царских времён для «офицерья», если по-хорошему… «офицериков». Проверив нижнюю кают-компанию для личного состава и мичманов, поднимаюсь в верхнюю кают-компанию. Рядом уже Док — симпатичный безделец, на берегу добирающий недостающую хирургическую практику в прозекторской Мурманского морга. Всеобщий любимец и мой хороший друг.
Здесь же «старший/ответственный за стол кают-компании», который оказался свободен от вахты. Он несчастен. Всегда. Его назначило мимолётное «собрание офицеров» случившееся очень давно… Он из совсем младшего нашего «офицерья», говоря языком Кока, родом с предгорья Памира.
Пропускаю мимо пожелания «старшего за столом кают-компании» о том, как ахуэна, чего и сколько надо в нашу кают-компанию внедрить. Сам в это время гляжу на накрытые столы.
Вокруг меня виртуальный мой геморрой — целый ворох поставленных мне задач, которые до конца я решить не смогу. Никак. И никогда полностью.
Глядя понимающе на «ответственного за стол кают-компании», снимаю трубку и вещаю в центральный:
— Докладывают ПК и НМС. Снята́ проба, продукты доброкачественные, накрыты столы в кают-компании офицеров и личного состава. Пригласите Командира.
В ответ центральный делает ответный реверанс… (ну, или «трогает Папу», или… это может по-разному называться) и циркулярно объявляет: «Накрыты столы в кают-компаниях офицеров и личного состава. Первой боевой смене — обедать!».
Я ухожу в свою каюту бороться с непобедимым своим геморроем!
Мы вернёмся…
Не скоро, но вернёмся…
Моё представление на СПК БУ уже запущенно в работу.
ВРОДЕ БЫ…
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Рассказал Сергей Дёмин