Светлана Михайловна Добродей еще в юности своей, в возрасте 16 лет, потеряла родителей и столкнулась с трудностями сиротства.
Студенческие годы она провела в Московском институте железнодорожного транспорта, обучаясь заочно.
После свадьбы Светлана переехала в уютный городишко, расположенный неподалеку от зоны сурового климата вечной мерзлоты, и обрела счастье материнства, воспитывая двух дочерей.
Светлана также завершила обучение на филологическом факультете Нижневартовского педагогического института.
Сейчас она проживает в селе Тимашево, что в Кинель-Черкасском районе Самарской области.
Вот какую она интересную историю рассказывает:
– В жизни каждого верующего со временем возникают особенные иконы, которые становятся близкими и любимыми. И у меня есть такая икона в нашем уютном храме в Тимашеве — древняя икона святых мучениц Веры, Надежды, Любови и их матери Софии, которая излучает мудрость и умиротворение. Однако хочу поделиться историей другой иконы, которая долгое время не привлекала моего внимания.
В тот день, когда я зашла в храм, он был почти пуст, кроме одного мужчины со свечой у дверей и бабушки у церковной лавки. Мужчина стоял, устремив взгляд куда-то вверх. Над дверью, в левой части, скромно располагалась икона Божьей Матери. Я не хотела беспокоить его, поэтому оставила записочку, приобрела свечи и начала как обычно молиться, переходя от одной иконы к другой. Когда я собиралась уходить и повернулась к выходу, увидела, что мужчина всё ещё находится на том же месте. Это удивило меня, так как я думала, что он уже ушёл. Подойдя поближе, я взглянула на икону, и мужчина обратился ко мне с улыбкой:
— Это моя икона…
Я была немного озадачена:
— Разве это икона, которая может принадлежать какому-то одному человеку?
Он улыбнулся и ответил:
— Эта икона из моего дома, хотя и не совсем моя. Хотите узнать подробности? У вас есть время?
Я кивнула, соглашаясь выслушать его, так как до моих дел был ещё час времени.
Мужчина, представившийся Николаем, пригласил меня присесть на лавочку возле двери и начал рассказывать свою историю, полную какого-то буквально тепла и удивительных моментов. Очень необычная случилась встреча. Ну так вот:
— Мой отец был удивительно трудолюбивым человеком, да помянет его Господь. Именно своим примером он воспитывал нас, детей. В те времена люди редко прибегали к помощи воспитателей... И вот однажды, примерно в 1974 году, мой брат нашёл на чердаке заброшенного дома эту икону — да, именно ту, что над дверью. Помню, как он вбежал домой с другом, лица светились от радости, и кричали с порога: «Смотрите, что мы нашли!». И протянули нашей матери пыльную доску.
Мать стерла пыль и ахнула от удивления — перед ней была икона Царицы Небесной!
Мы аккуратно очистили икону и отец даже смастерил для неё полочку. Так она и осталась у нас...
А в 1979 году, в декабре, скончался отец. В день похорон все были измотаны и истощены горем. Мне тогда было двадцать шесть, я был крепким мужиком, но так утомился, что заснул, едва коснувшись подушки.
Спал я крепко, думал, что ничто не разбудит до утра. Мать осталась лежать в одной комнате, а мы с женой — в другой, где и были иконы, включая ту самую...
Николай снова показал в сторону дверей церкви.
— Перед иконами горела лампадка. Моя жена, Надя, в тот вечер добавила масла, я хорошо помню. И вот что произошло дальше, я помню как сейчас, хотя прошло уже больше тридцати лет. Среди ночи я проснулся, словно меня кто-то толкнул. Посмотрел на часы — был четвёртый час утра. Сел на постели, голова была ясной, сон как рукой сняло. Все кругом спали, было тихо и темно, только свет лампадки мерцал. Я подумал, что, может быть, масло закончилось, но не могло же, ведь Надя вечером добавляла... И вдруг огонёк стал сильнее трепетать, как будто кто-то пытался задуть его, но не мог. Может быть, сквозняк? Но откуда он мог взяться? Иконы висели в углу, до окон было далеко, а все щели дома на зиму были тщательно заделаны. Неоткуда было ветру дуть!
И вдруг я почувствовал, как меня охватывает дрожь от страха.
И тут случилось чудо...
Николай заговорил ещё тише, почти шепотом.
— Лампадка-то внезапно погасла, а икона словно озарилась светом!
— Она прям огнем загорелась что ли?
— О, нет, не пламя, а вот словно сама икона загорелась изнутри! Понимаете? И свет был такой, зелено-голубой, переливался, словно северное сияние! Не огонь это!
— Боже мой! — я неосознанно перекрестилась. — Это же настоящее чудо! Вы напугались?
— Сильно! Я ж там прям и замер от ужаса, не мог сдвинуться с места. Повернул голову и вижу, что и моя Надежда сидит на кровати. Шепчу ей: «Ты видишь это?» Она в ответ тоже шепчет: «Вижу, но что это такое?»
Мы сидели так, молча, не знаю сколько, может быть пять минут. Затем жена тихо говорит: «Может, лампадку снова зажечь?». Я и сам понимал, что нужно, но было страшно подходить к иконе.
В итоге все же собрался с духом и аккуратно зажег ее снова. Как заснули потом — не помню.
Закроешь глаза, и перед ними опять это свечение. У жены та же история.
Утром начали рассказывать родным, но они нас особо не поняли. Если бы я был один, наверное даже не стал бы рассказывать — не поверили бы. Скажут, что это галлюцинации или сон. Но нас двое было, свидетелей!
Моя мать сразу поверила и предложила отнести икону в церковь. И мы так и сделали. С тех пор она здесь и находится.
— А вы часто сюда заходите? — спросила я, всё еще под впечатлением от рассказа.
— Не так часто, как бы мне хотелось, — вздохнул Николай. — Но когда прихожу, то ощущение, будто я к родителям зашел. Сердце наполняется миром, и я чувствую, что могу снова идти по жизни. Ну ладно, достаточно я вас задержал! Мне пора идти.
Мы попрощались, и Николай ушел. Я тоже встала с лавки и вгляделась в икону. Поверила я в рассказ моего внезапного собеседника сразу, приняла его сердцем. Поклонилась перед иконой, перекрестилась:
— Благодарю тебя, Господи! — и тихонько покинула храм.
По пути домой размышляла о том, как бы я поступила, если бы мне пришлось стать свидетелем такого чуда? Рассказала бы я об этом кому-то? А затем вдруг осознала, что не спросила у Николая самое главное: как он думает, для чего им с женой было послано это чудесное явление? Чтобы укрепить их веру, утешить в горести? Или это было знаком, что икона должна быть в храме? Конкретных ответов у меня, конечно же, не было. Но ведь, возможно, это и было еще одним напоминанием для нас, грешных, о существовании Бога…
Светлана Михайловна Добродей, 55 лет.
Слава Богу за все!