Из цикла о расследованиях детектива-ведьмака барона Орловца. Первый рассказ здесь.
Отпуск, к некоторому удивлению барона, протекал без особых отвлечений и осложнений. Ну не считать же за работу утихомиривание соседского домового! Там вообще и смех, и грех! Купил домик парень из молодых, тех, что в науку веруют, а в церковь не ходят и домовых не привечают. Домик был как домик, но со временем и полы стали скрипеть, и окна щелями пошли, и двери начало клинить… По полчаса хозяин войти-выйти не мог! А по ночам мыши хороводы водят, спать не дают. На все это и плакался красноглазый и окосевший с недосыпа молодой человек, случайно оказавшийся рядом с бароном все в той же шашлычной. Когда сыщик выслушал сию грустную историю и таки перестал смеяться, он предложил молодому олуху поспособствовать. Парень, оказавшийся инженером по паровым машинам, готов был на любую помощь, даже не совсем научную.
Идти было недалеко. Домовой расшалившийся, как узрел, кто по его душу явился, побледнел и начал за сердце хвататься. Все же знают, что агенты Тайной канцелярии имеют Императорское соизволение на любые действия, а уж если этот агент сам – ведьмак… Такому ни экзорцист, ни церковник не нужны. Один щелчок – и нет домового. Все, развоплотился. А посему разъяснения о недопустимости любых действий, негативно влияющих на работоспособность столь ценного для Империи инженерного кадра, выслушал, стоя по стойке «смирно». И на наказ заботу о кадре и доме его проявлять надлежащим образом чуть под козырек не взял. Впрочем, вторая сторона только что погашенного конфликта реагировала сходно. Инженеришка с Тайной канцелярией отношения портить тоже категорически не желал и поклялся о пропитании домового заботиться, как о своем или даже лучше. Адрес местной старой ведьмы, прикармливавшей домового, обитающего в собственном доме сыщика, он записал трясущимися руками, но абсолютно точно. Так-то будет лучше – и дом обихожен, и домовой накормлен, и старушке приработок.
За такими развлечениями отпуск барона благополучно подошел к концу, тот вместе с поваром раскланялись с соседями и направились в Симферополь. Там сыщик не поленился проведать свою недавнюю добычу. Мантикора разлеглась в вольере и млела под руками чесавшего ее за ухом служителя зоосада, а вести себя как опасный хищник, каковым и являлась, судя по табличке на решетке, категорически не желала. Новый человек у нее не вызвал ни малейшего интереса, так что утробное урчание не сбилось с ритма ни на секунду. Убедившись в полном благополучии своей протеже, барон вернулся в пролетку и проследовал на вокзал.
Миновав маленькое одноэтажное и сугубо утилитарное здание вокзала, в котором уж точно никто не смог бы устроить концерт даже при желании, барон Орловец с Фрицем проследовали к своему вагону. Вскоре поезд лениво тронулся на север, щедро одаряя всю округу дымом из трубы. Двигался он как-то медленнее обычного, а в Джанкое паровоз начал натужно сипеть, теряя пар, и, наконец, остановился на небольшом подъеме. Ситуация совершенно невероятная, ибо порядок на железной дороге был построже армейского. Проводники объявили, что километрах в десяти есть телеграф и туда отправили нарочного, так что часа через три-четыре прибудет сменный паровоз. А пока можно погулять, чтобы в вагонах не париться.
Повар остался топтаться у вагона, благо ветерок дарил какую-никакую прохладу, а барон со скуки решил прогуляться вдоль поезда. Вагоны у него никакого интереса не вызвали, а вот у паровоза он почувствовал некоторый… флёр. Он, так или иначе, есть у всех магов и ведьм, а также у нечисти, и при всякой активности легко ощущается любым Видящим, если, конечно, не применять специальных маскировочных чар. Каковые, между прочим, по целому ряду составов являются серьезным отягощающим фактором. Для каждого магического или обладающего магией существа этот самый флёр свой. А еще он заметно различается даже у существ одного вида, происходящих из разных мест.
И от паровоза довольно заметно веяло какой-то европейской горной нечистью. С учетом того, что паровоз в данный момент стоял и безнадежно сипел паром из всех возможных дыр, ошибиться с видом было невозможно. Гремлины. Вот только откуда эти пакостники, обитающие в основном в Германии и к западу от нее, взялись в Крыму?
Собственно, гремлины были видом нечисти, случайно выведенным самим человеком. Исходно в подгорных пещерах обитали кобольды и им подобные существа, которым на сам факт существования человека было глубоко плевать, благо жили они на глубинах до нескольких километров, куда всякие там пещерные люди пробраться не могли. Но по мере развития технологий, человек дожил до бронзового, а затем и железного века. И эти самые бронзу с железом, а также другие металлы и сплавы, нужно было из чего-то и на чем-то выплавлять. На поверхности сырье закончилось крайне быстро, и люди полезли в глубину. Сначала кобольды со товарищи просто слегка отодвинулись от новых шумных соседей, но соседи останавливаться явно не собирались, исправно кроша в щебенку извечные обиталища подземных жителей. И те начали сопротивляться. Обвалы, взрывы газа и прочие пакости экспансию не останавливали. На место погибших горняков нагоняли рабов и продолжали добычу. Но однажды кто-то заметил, что наилучшим образом работы тормозит повреждение машин, которые используют люди для вывоза породы, подачи воздуха и спуска-подъема рабочих. С этого момента и стала формироваться особая каста подземников, породившая в итоге нынешних гремлинов.
Вот их-то наличие совершенно четко и ощущалось вблизи паровоза. Старший сыщик задумался, а потом отошел чуть в сторону на свободное место и послал Зов. Это особая магическая команда, вынуждающая любую нечисть выйти к охотнику. Атаковать, правда, она никакой нечисти не мешает, ибо при атаке нечисть движется именно туда, куда приказано – к охотнику. Заклинание это крайне энергоемкое, и слабый маг, если и сможет его применить, то останется беззащитным перед явившейся нечистью. Впрочем, последнее к барону отношения не имело. Слабым он перестал быть задолго до того, как обратил на себя внимание сельского священника и, как следствие, Тайной канцелярии. А посему пара гремлинов поступила крайне опрометчиво, попытавшись сие заклинание преодолеть. Мало того, что они больше спотыкались, чем убегали, так еще и оказались развоплощены, не успев толком и от паровоза отойти. Остальные сделали правильные выводы и построились на указанной проплешине в траве.
При таком количестве гремлинов то, что паровоз столько продержался, было чудом. В первую очередь – чудом надежности русской техники. Гремлинам пришлось изрядно постараться, чтобы его испортить. Был бы гремлин один или, максимум два-три, и паровоз преспокойно ездил бы себе еще очень и очень долго. Эти пакостники и сами впечатлились – такой живучей техники в жизни не встречали.
Опрос уцелевших при аресте показал, что гремлины действительно немецкие, но привезены сюда англичанами с заданием испортить снарядные лифты на новейших Севастопольских батареях, очень сильно портящих этим самым англичанам аппетит к захвату чужого пирога. Британцы даже нашли где-то чертежи этих лифтов и придумали, как их можно замысловато сломать. Что, кстати, должно было вызвать интерес контрразведки. Все же подобные материалы не печатаются в каждой газете…
Гремлины же оказались в паровозе по предельно простой причине – к месту диверсии их вез обычный человек, а не Видящий, которые неизбежно вызывают повышенный интерес спецслужб. В дороге гремлинам удалось расковырять замок магически экранированной клетки и сбежать, судя по всему, где-то между Симферополем и Севастополем. И паровоз оказался самым технически продвинутым и привлекательным объектом интереса. Памятливые вредители даже не поленились вспомнить, в каком вагоне, в каком купе и на каком месте ехал их сопровождающий, а также, как он выглядел, чем несказанно порадовали тайного сыщика.
Немного поразмыслив, барон решил время зря не тратить. Гремлинам была предложена заманчивая альтернатива – или незамедлительное развоплощение, или ремонт паровоза ударными темпами до идеального состояния с последующим визитом в Тайную канцелярию и контрразведку. С перспективой вернуться домой в случае хорошего поведения и помощи следствию. Гремлины, впечатленные судьбой своих слишком ретивых собратьев, сделали быстрый и правильный выбор.
Через полчаса паровоз блистал первозданной чистотой и бодро разводил пары. Гремлины даже с тендера угольную пыль счистили. Вот что страх животворящий делает! Погруженные в стаз гремлины заняли честно заработанное место в багажном вагоне и еще минут через пятнадцать не успевший остыть паровоз достаточно уверенно потянул состав на подъем. Нарочного нагнали как раз на подходе к разъезду с телеграфом. Там все равно пришлось останавливаться, чтобы тайный сыщик мог отправить шифрограмму в Тайную канцелярию.
На сей раз запыхавшимся посыльным дело не ограничилось. На Лозовой к поезду прицелили еще один паровоз и один вагон с Видящими коллегами барона и специальными купе для работы с не слишком опасной нечистью – та же экранированная клетка, но со шлюзом, при попытке побега нечисть неизбежно развоплощается. Путь в столицу, да и до дома тоже, Фрицу пришлось проделать в гордом одиночестве. Весь дальнейший путь до Москвы работа в спецвагоне кипела, позволяя собрать кучу важных материалов для контрразведчиков. Уже в Харькове пришла шифрограмма о задержании английского курьера в Севастополе и его нанимателя в Москве. Ниточки ожидаемо вели в посольство Великобритании. Правильно говорят, что «англичанка гадит»…
По прибытии в Москву работа продолжилась усилиями многих ведомств, завершившись в итоге, пространным докладом Его Императорскому Величеству, распорядившемуся проверить все военные и вообще значимые объекты специальными межведомственными группами с обязательным включением пары Ведающих в каждую. Результат оказался удручающим – гремлины были обнаружены в нескольких крепостях, включая Кронштадт, а также на нескольких важных оборонных заводах. В результате пришлось менять множество систем безопасности и открывать еще несколько военных факультетов для Видящих по всей стране. А гремлинов по личному Императорскому повелению дипломатической почтой доставили в Берлин, где и выпустили. Надо думать, там они найдут, чем развлечься по пути домой.
Сам же Старший следователь получил еще один орден, который никому нельзя показывать, Благодарственную Грамоту от Его Императорского Величества, каковых дома лежала уже пачка толщиной в ладонь, и немаленький мешок золота. Пожалуй, рекордный за всю карьеру. Тащить эту мошну из бухгалтерии домой категорически не хотелось. Подумав, барон достал из мешка пару пригоршней монет и попросил отправить их в Симферопольский зоосад на прокорм мантикоре. Остальное же отправил в свой городок на обустройство и благотворительность. И ему лишних тяжестей не таскать, и всем польза. Легкой походкой он вышел из отделения, поймал пролетку и направился домой в скромной надежде, что хотя бы до утра не произойдет ничего экстраординарного и требующего его внимания…
---
Автор: Алекс Бутаров
Другие его произведения можно прочитать здесь.
