В конце XIX века Абрамцево стало одним из очагов зарождения национального русского романтизма. Конечно, Россия была не единственной страной, где художники, поэты и композиторы обращались к истокам.
Аналогичные процессы происходили в Великобритании, где представители движения «Искусства и ремесла» ткали средневековые ковры и рисовали кельтских фей на лакированных стенных панелях, в Германии и Австрии, где набирало силу движение сецессиона, в Финляндии и Польше, боровшихся за самоопределение, — охваченные этими настроениями живописцы вдохновлялись сюжетами народных сказок, легендами и эпосами.
Имение Абрамцево, принадлежавшее писателю-славянофилу Сергею Аксакову, автору сказки «Аленький цветочек», было выкуплено промышленником и меценатом Саввой Мамонтовым — «московским Медичи» — и превратилось в артистический заповедник того времени.
Виктор Васнецов познакомился с Мамонтовым в 1879 году на домашнем спектакле в московском доме мецената, а вскоре по его заказу написал несколько картин на сюжеты русских сказок. Он стал одним из постоянных гостей имения Абрамцево наряду с Поленовым, Рерихом, Билибиным, Врубелем и другими художниками.
Васнецов писал о том времени:
«Казалось, опять забил ключом художественный порыв творчества Средних веков и эпохи Возрождения».
Абрамцево стало центром исследования народных промыслов. Несмотря на то что участники кружка занимались сбором и изучением образцов деревенского быта и ставили себе задачу «возрождения народного творчества», их обращение к фольклору носило символистский характер. Не подражание народному, а стилизация — творчество, вдохновленное старинными ремеслами и сказочными образами; не воспоминания о прошлом, а сотворение новой «сказочной Руси», имевшей мало отношения к Руси подлинной, но в культурном пространстве полностью её заместившей.
Пёстрый ковер-самолет, перо жар-птицы, Снегурочка, открывающая для себя тревоги и радость первой любви, резные наличники и избушка Бабы-Яги — образы фольклорных сказок были сотворены певцами «русской Античности» в Абрамцеве на рубеже веков.
Заинтересованные прошлым Русской земли, живописцы вовсе не стремились в своих работах к исторической достоверности. Васнецовские «Богатыри», «Ковёр-самолет» и «Три царевны подземного царства» — это размышления на тему, не имевшие цели достоверно отобразить картины минувшего. Так же, как невозможно точно описать приметы короля Артура, нельзя вывести на холсте Ивана-царевича, который придётся по душе историкам.
Савва Мамонтов говорил, что народ нужно приучать к красоте, и, вопреки всему, именно «народность» абрамцевских экспериментов получила развитие в советской книжной иллюстрации и киноискусстве. Общество возрождения художественной Руси прекратило существование накануне революции, но художественные мотивы и наследие кружка — часть нашей живой культуры.
Сказочные абрамцевские мотивы проросли и в живопись русского авангарда, который, в отличие от европейского модернизма, не отрицал полностью достижения предыдущих исторических периодов. Михаил Ларионов, Наталия Гончарова и другие художники опирались в своих исканиях на те же образцы народного искусства и использовали тот же метод творческого преобразования фольклорного материала. Волшебную атмосферу передают иллюстрации к сказкам Пушкина, декорации к опере Римского-Корсакова «Золотой петушок» и к балету Стравинского «Жар-птица».
Импульс национального романтизма, греза о той Руси, где парят жар-птицы и качаются на ветвях русалки, продолжает генерировать сказочную энергию не только в массовой культуре, но и в современном дизайне, моде и фотографии. «Сказочная Русь» абрамцевских мечтателей, как и столетие назад, остается местом, где можно укрыться от невзгод современности.
Вам может быть интересно:
Материалы по теме «Русский культурный код»
Национальный костюм как источник вдохновения
Если Вам понравилась статья – поставьте 👍🏾️ или поделитесь с друзьями