Мы часто рассказываем вам о "проклятии королевы Виктории", гемофилии, которая не только стала бомбой замедленного действия под многими правящими европейскими домами, но и во многом определила будущее стран.
Практически всегда мы с уверенностью можем назвать всех представителей монархии, которым досталось это наследство. Но в случае с принцами Морисом и Леопольдом не все так однозначно. Долгие годы считалось, что принцы были больны гемофилией, но, судя по всему... ее не было.
Совсем недавно мы очень подробно рассказывали вам об их матери, принцессе Беатрис. Считается, что она передала гемофилию трем своим детям - сыновьям Леопольду и Морису и дочери Евгении, которая, будучи носительницей "битого" гена, "наградила" им сыновей Гонсало и Альфонсо. К счастью, следующее поколение испанских правителей родилось здоровым.
Статьи про Беатрис:
Как это ни удивительно, о сыновьях Беатрис написано очень мало. В то время, когда их сестра Евгения стала королевой Испании и ныне правящие монархи являются ее потомками, три принца Баттенберга (позже Маунтбеттена) остаются как будто в тени. Герои нашей статьи Морис и Леопольд ушли из жизни молодыми, старший, Александр, дожил до преклонных лет, но вел довольно закрытый образ жизни.
Все, что мы знаем о Морисе и Леопольде - они оба были гемофиликами. Но так ли это? Самое удивительное, что, чем больше погружаешься в этот вопрос, тем меньше источников, подтверждающих этот факт, находишь. То, что их сестра являлась носителем болезни несомненно. А вот вопрос о гемофилии у Мориса и Леопольда остается открыт. Еще больше сомнений вносит факт, что оба принца пошли по стопам отца - стали военными и принимали участие в боевых действиях. Позволила бы это Беатрис, которой довелось пережить трагическую гибель мужа в африканской войне с непокорной империей Ашанти?
Муж Беатрис принц Генрих страстно желал принять участие в военных действиях. Долгое время его теща королева Виктория не позволяла ему даже думать об этом, так как искренне любила зятя и боялась его потерять. Подобное положение страшно угнетало принца, и в конце концов, видя это, Виктория пошла ему навстречу. Она выбрала для него самое безопасное место службы - секретарем главнокомандующего, что означало нахождение в безопасной ставке. К сожалению, даже это не уберегло мужчину от смерти. Еще по дороге на место службы он был укушен малярийным комаром. Несмотря на все усилия докторов и немедленную отправку обратно в Англию, спасти Генриха не удалось. Он умер за два дня до того, как судно вошло в порт Мадейры, где его ожидала Беатрис.
Младший ребенок Беатрис и Генриха, Морис, первым проявил желание принять участие в разворачивающейся Первой Мировой войне. Он поступил младшим лейтенантом в Королевский стрелковый корпус. Отмеченный за героизм во время битвы на Марне и упоминаемый в депешах за доблестную атаку при взятии моста, принц был ранен осколком во время руководства атакой при Зоннебеке в октябре 1914 года.
Стрелок Уильям Дарлоу, раненный осколком от того же снаряда, описал эту сцену для газеты "Бирмингем Мейл":
Королевскому стрелковому корпусу был отдан приказ о штурме немецких позиций и захвате нескольких орудий, которые наносили наибольший урон. По пути мы наткнулись на лес, который был слишком густым, чтобы можно было беспрепятственно пробраться через него, и нам пришлось пересекать открытое поле. Принц Морис вел нас по этому открытому пространству, когда снаряд упал и разорвался прямо рядом с нами. Принц Морис четко осознавал, что его ранения смертельны, и начал тепло прощаться с нами, говоря добрые пожелания. Принца понесли в походную палатку, но он умер прежде, чем мы до нее добрались.
Морису было всего лишь 23 года. Он был единственным членом британской королевской семьи, погибшим в Первой мировой войне.
По желанию Мориса его тело было упокоено там, где он погиб, на кладбище Ипр в Бельгии. Новости о его смерти некоторое время скрывали от матери и сестры, и сперва сообщили о ранении. Когда же Беатрис узнала о смерти сына, она была просто раздавлена. В Великобритании был объявлен трехнедельный траур с поминальной службой, проведенной в Королевской часовне Сент-Джеймсского дворца.
Кажется маловероятным, что больному гемофилией члену королевской семьи разрешили бы служить на передовой Первой мировой войны. Военачальники и без того должны были бояться за судьбу внука королевы Виктории, что уж говорить о том, что бы было, будь он и в самом деле гемофиликом.
Не сохранилось ни одного воспоминания, в котором бы упоминались приступы гемофилии у Мориса. К тому же гемофилики, как бы самонадеянны они бы не были, стараются по максимуму сократить риск получения травм. О Морисе мы знаем, что он, напротив, обожал риск, дважды был оштрафован за значительное превышение скорости, попадал в аварии, а в одной из газет и вовсе промелькнуло ехидное замечание о том, что принц не успокоится, пока не научиться делать "бочку" на своем автомобиле.
На похоронах Мориса присутствовал и его старший брат Леопольд (эта информация опровергается в других источниках). На лафете с гробом Мориса был возложен венок в цветах полка, а на могиле сослуживцы установили простой деревянный крест с надписью "брату-офицеру".
Но вернемся к его старшему брату. Свою военную карьеру принц Леопольд начал задолго до Первой Мировой, Долгое время он оставался при штабе, строя карьеру в военном ведомстве, но он незамедлительно последовал за Морисом на театр военных действий, едва тот принял это решение.
Если прежде мы говорили, что Леопольд присутствовал на похоронах Мориса, то согласно другим источникам, незадолго до трагического события Леопольд сильно повредил колено, упав во время артиллерийского обстрела(?) и вернувшись домой ровно за два дня до гибели Мориса. Какой бы ни была истинная хронология событий, домой он вернулся в инвалидном кресле.
Как он мог вовсе выжить при таком повреждении, если и в самом деле был гемофиликом? Цесаревич Алесей едва не погиб в Спале от удара, который изначально даже не почувствовал, а дядя и тезка принца Леопольда, герцог Олбани, скоропостижно скончался от кровотечения, которое открылось после довольно безобидного падения на ковер. Безусловно, гемофилия имеет разные по своей тяжести формы, но все же речь идет о начале двадцатого века, когда не было ни современных лекарств, ни тех знаний о болезни, которыми мы владеем сейчас.
Оправившись от травмы, Леопольд вернулся к работе в ведомстве. Теперь ему отказывали в отправке на поле боя, да и сам молодой человек туда не рвался - он не только не хотел волновать мать, которая уже потеряла сына, но и страдал от болей после травмы. В 1922 году Леопольду понадобилась операция на бедре. К сожалению, она стала роковой в судьбе молодого мужчины - он скончался на операционном столе.
Хотя принцы Баттенберги/Маунтбеттены (после 1917 г.) упокоены в разных странах, им установлена общая мемориальная доска в Уинчестерском соборе.
_________________
Когда Александра Федоровна была маленькой девочкой, ей довелось пережить две трагедии - смерть маленького брата Фритти от гемофилии, и смерти любимой сестры Мэй и матери от дифтерии. В 1907 году история едва не повторилась - ее маленький сын страдал от гемофилии, а младшая дочь Анастасия заболела дифтерией. Именно тогда Александра впервые надела на себя форму сестры милосердия. Интересные факты и уникальные фотографии, которые вы еще не видели, в нашем материале.