Данная статья написана по выпущенному в 2002 году произведению “Понятие государства в четырёх языках” под редакцией Олега Хархордина. Этот пост будет основан на статье, представленной в ранее указанной книге - “Valtio – история понятия “государство” в финском языке” Туйи Пулккинен (перевод с финского Марины Хаккарайнен).
Во введении к статье Туйя Пулккинен окунается в историю присоединения Финляндии к Российской империи в 1809 году. Она отмечает, что ранее термин “stat” не использовался, а “valtio” и не было вовсе. Далее она обращает внимание на разные рассуждения о данных словах, после чего указывает на свою цель – изучить политическую культуру Финляндии, проанализировав определения термина “valtio” применительно к XIX веку[1].
Далее автор описывает способ исследования, который будет использовать – “история понятий”. Пулккинен уделяет внимание разного рода дискуссиям и объясняет свой подход к исследованию политических терминов. Важно отметить, что она понимает важность анализа слова с двух языков – шведского и финского, вследствие исторического контекста. Её анализ будет представлен в виде исследования вхождения слова “valtio” в употребление, а также изучения противоположных ему терминов, грамматических форм и функций[2].
Туйя Пулккинен в следующей части статьи приводит рассуждение над появлением слова “valtio”. Она отмечает, что данный термин впервые появился в качестве замены слова “stat”, что было установлено лингвистом Мартти Раполой. Вследствие такой замены были предложены разные вариации слов, которые являлись однокоренными к “valtio”. Уже в разных словарях встречается замена термина “stat” на “waltio”. Однако позже слово “valtio” было специально введено для обозначения шведского “stat”, вследствие реформации языка. Далее автор акцентирует внимание на вопросе, для чего же нужно было создание термина “valtio”, обращаясь к изучению европейского понятия государства “вместе со словоупотреблением шведского слова stat”[3][4].
Европейское более современное понятие государства Пулккинен раскрывает через уже известную нам статью Квентина Скиннера “The State” и в целом соглашается с ним. Помимо этого, автор находит важным отметить Гегелевское понятие “Staat”, так как оно являлось очень важным для политической мысли Финляндии, описывая преобразования его определения. Туйя Пулккинен приходит к выводу, что “valtio” следует изучить через особенности употребления шведского слова “stat”[5].
Далее автор обращается к шведскому академическому словарю для изучения значений слова “stat”. Первое значение уже было описано ранее, второе обозначало “общую цель” и “сообщество”, а третье – “географию”[6]. Первое значение имело 5 смыслов: статус, прислуга, свод правил (штат сотрудников), какие-либо выплаты двору и держава (страна, королевство). Последнее значение имело также несколько вариантов перевода: государство, штат, республика, государство в противопоставлении церкви и так далее. Это наводит на мысль о том, насколько широкое было поле использования слова “valtio” после его появления. Однако Пулккинен хотела всё больше приблизиться к ответу на вопрос необходимости появления термина “valtio”.
Вследствие того, что Гегелевское понятие “Staat” было схоже со “stat”, употребляемым Снеллманом, автор решает изучить философский подход последнего к данному термину. Снеллман связывает данный термин с понятием нравственности (на шведском – “sedlighet”). Как и у Гегеля, у Снеллмана также мы можем заметить связь государства с нравственностью, как с некой моралью. Отсюда и вырисовывается соотношение двух частей государства – морали и права. Завершая данную часть статьи, Туйя Пулккинен обращает внимание, что Снеллман под словом “stat” понимал не то, что государство может чем-либо владеть, потому что оно не является субъектом, а является “свойством некой деятельности”[7][8].
В следующей части своей статьи Пулккинен пишет о разных однокоренных словах, которые использовались до появления “valtio”. Среди них были: “valta (власть), ulkovallat (иностранные власти, т. е. государства), valtakunta (держава, царство)”[9]. Помимо простых слов, были также и определённые выражение, использовавшиеся заместо всё того же слова. Сначала автор делит термин “valtio” на несколько дискурсов:
- международное право (valtiot sodasa – воющие государства);
- экономические термины (valtiontalous – государственная экономика);
- сфера административного управления (valtionhalinto – государственное управление);
- термины юридической сферы (valtiosaanto – конституция или государственное устройство);
- политическая сфера (в значении “политическая система”)[10].
Далее Туйя Пулккинен приходит к выводу, что в 1840-е годы уже была потребность в образовании нового слова (того самого “valtio”), однако это ощущалось далеко не во всех областях государственно-языковой деятельности.[11]
Ранее в своей работе автор упоминает про слова “valtiopaivat” (сессия парламента) и прилагательное “valtiollinen” (государственный). В заключительных частях статьи Пулккинен рассматривает данные термины, так как они являются важными в становлении термина “valtio”. С зарождением последнего слова примерно во второй половине XIX века оно использовалось как раз в словосочетании “valtiopaivat”, которое стали использовать чаще, в том числе, и в официальном виде.
Но это словосочетание не всегда обязательно было связано с самим словом “государство”. Наравне с “valtiopaivat” Туйя Пулккинен рассматривает и другие словосочетания – “valtiosaanto” и “valtiomuoto” (конституция или государственный строй). Автор отмечает, что данные формулировки “особенно сильно привязывают слово valtio к предусматриваемым законом формам политической жизни”[12]. Они же и олицетворяют крепкую связь государства с конституцией[13]. Разбирая прилагательное “valtiollinen”, Пулккинен отмечает его схожесть с “poliittinen” (политический). Само словосочетание “valtiollinen” не является нововременным и схоже с понятием “Staat”, то есть обозначает “определенный характер действия”[14].
Туйя Пулккинен приходит к выводу, что прогресс “valtio” как термина отражается в формировании политической системы (жизни). Далее автор отмечает, что “valtio” и “politiikka” “специфически наложились друг на друга”[15]. В конце Пулккинен пишет, что до сих пор в Финляндии есть свои особенности использования термина “государство”.
[1] Хархордин О.В. Указ. соч. – С. 114-117.
[2] Хархордин О.В. Указ. соч. – С. 117-122.
[3] Хархордин О.В. Указ. соч. – С. 125.
[4] Хархордин О.В. Указ. соч. – С. 122-125.
[5] Хархордин О.В. Указ. соч. – С. 125-128.
[6] Хархордин О.В. Указ. соч. – С. 128.
[7] Хархордин О.В. Указ. соч. – С. 137.
[8] Хархордин О.В. Указ. соч. – С. 132-137.
[9] Хархордин О.В. Указ. соч. – С. 137.
[10] Хархордин О.В. Указ. соч. – С. 140.
[11] Хархордин О.В. Указ. соч. – С. 137-142.
[12] Хархордин О.В. Указ. соч. – С. 143.
[13] Хархордин О.В. Указ. соч. – С. 142-143.
[14] Хархордин О.В. Указ. соч. – С. 144.
[15] Хархордин О.В. Указ. соч. – С. 146.
Литература
- Понятие государства в четырех языках: С6. статей / Под ред. О. Хархордина. СПб.; М.: Европейский университет в Санкт-Петербурге: Летний сад, 2002. — 218 с.