Тамара знала, что невестка ненавидит ее. Не просто «терпеть не может», «недолюбливает» или «не может ужиться», а именно ненавидит. Но как, когда это началось? Тамара не могла бы ответить при всем желании… А в последнее время такого желания даже не возникало — все силы ее угасающее, разлетающееся постепенно в осколки сознание направляло на то, чтобы она, по сути, еще продолжала чувствовать себя человеком… И как же это было трудно!
— Да сколько можно? Как так вообще можно жить, я тебя спрашиваю?! — звонкий, с визгливыми нотками голос невестки долетал через две закрытых двери с кухни. — Я устала быть бомжихой! Ты меня в рабыню превратил! Ты за что так со мной?! А еще говорил, что любишь!
Тамара судорожно скомкала в непослушных пальцах покрывало — если Елизаветочка разошлась с утра пораньше, значит, денек будет нелегкий! Значит, она наверняка снова будет так кормить ее обедом, что лучше уж голодать. Невестка могла принести еду остывшую или обжигающе горячую, она каждую ложку впихивала в рот женщины так, что сталь билась о зубы и это причиняло боль.
— Вот ведьма, — могла она сказать, потому что знала — немощная свекровка все равно не сможет ни слова передать сыну! — Жрете, как волк, а все такая же тощая! А я мучаюсь вот, никак похудеть не могу… Когда вы уже оставите нас в покое, а? Когда освободите нашу семью? Скажите, пожалуйста, неизлечимо больная нашлась!
Вытерев рот свекрови салфеткой, Елизавета обычно кривилась — теперь руки надо с мылом мыть, противно с больной теткой соприкасаться! И если была в плохом настроении, то потом еще долго не заходила…
Тамара сгорала от унижения — нужно было порой часами терпеть, пока невестка заглянет опять, чтобы подать судно… Вообще, к руке женщины была привязана веревочка, ведущая к колокольчику — чтобы могла дернуть и позвать, если что понадобится. Это сынок придумал! Вот только в его отсутствие у Елизаветы всегда очень удобно для нее портился слух… И заходила она… Ну, когда хотела! И очень любила стать свидетельницей какого-нибудь позора свекрови… Чтобы было за что ткнуть — вот вы, мол, грязная свинюшка, не могли, что ли, позвать, вместо того чтобы пачкать постель?
— Конечно, вам то что? — усмехалась Елизавета. — Не вам же стирать! Вы то лежать можете целыми днями, ничего не делать!
Ох, совсем не ждала Тамара, что на старости лет будет так жить… Или доживать? Врачи говорили, что, теоретически, она может провести в таком состоянии еще не один год… Когда-то, давным-давно, Тамара предполагала, что может, конечно, стать немощной и обузой для родных… Но лет так в девяносто, а не в пятьдесят пять!
И как же так вышло? Она часто думала об этом… И ответ был прост и безжалостен одновременно — да просто вышло, волею случая и некого в этом винить!
Тамара родилась в Ленинграде. И семья у нее была самая интеллигентная — с какой стороны ни погляди, так видные педагоги, ученые и деятели искусства… Ввиду склонностей юной Томы и решений, принятых на большом семейном совете, она поступила в ВУЗ и стала искусствоведом… Но потом пришли девяностые. И оказалось, что вся ее интеллигентная родня как-то совершенно не приспособлена к новым временам! Кто-то подался заграницу — искать кисельные берега и там затерялся без следов, кто-то ушел в бизнес и там пропал — не выдержав встречи с крышей, кто-то банально предал идеалы своего воспитания и спился… Потеряли и большую, фамильную квартиру — нарвались, когда хотели ее разменять, на черных риелторов. Вскоре после этого погибли отец и мать Томы — разбились в автокатастрофе… А их дочка… Продолжила жить… Что еще оставалось еще ей делать?!
Тамара то перебивалась случайными заработками, то работала с предметами роскоши в новосозданных художественных галереях… А однажды от судьбы представился уникальный случай — она съездила в Индию, где за консультации для некого индийского миллионера — большого ценителя древностей, получила денег столько, что смогла по возвращению купить квартиру и вообще могла безбедно жить несколько лет! Только вот несмотря на блестящий ум, Тома оказалась слишком… Наивной особой. И стала жертвой мужчинки, который пел о любви сладко, как сирена мужского пола, а потом растворился… Вместе с деньгами Тамары. Оставив ее в квартире, из которой вынес все ценное и с секретом под сердцем… Потом до Тамары дошел слух, что ее бывший погиб — потому что не надо было хвастаться перед всякими мутными личностями своим богатством! Однако, ей уже было все равно. Теперь ее мир сосредоточился вокруг сына — Дениса. Поднимать ребенка было непросто — не стало многих родных… Порой Томе казалось, что она всего этого груза не выдержит! Не выдержит и… Ну, может просто распадется на атомы? Но как-то выдержала. Потому что любила сына. И жаждала для него лучшей, чем для себя, судьбы. Дениска рос и ни в чем не знал отказа! Мог есть пирожные на завтрак. У него были полные карманы импортных сладостей и настоящая куртка-кожанки производства США в четырнадцать лет. Единственное, в чем Тома силилась, как говориться, насмерть стоять, это образование — она настаивала, что Денис должен пойти по стопам своей семьи и заняться чем-нибудь великим… Но он после окончания школы решил, что будет менеджером. Сказал, что только это и перспективно сегодня, что он хочет нормально жить! Тома вздохнула, поплакала над тем, что дело всей фамилии рушится… И оплатила сыну обучение. Тамара работала там и тут как искусствовед, консультировала коллекционеров, в общем, крутилась… Сын окончил ВУЗ кое-как. И оказалось, что менеджеру без опыта работы никто кресло директора не предложит сразу! Денис работал на средней должности и… ворчал об этом. Их отношения и линия мать и сын были сложными. Он винил ее в том, что вот, не сумел закрепиться в самом начале жизненного пути… Она упрекала его в том, что сам раздолбай, уж простите за французский… Но как-то жили.
А потом, в один далеко не прекрасный день, Тома заболела. Все случилось банально — она упала на льду. Удар головой, больница… Врачи диагностировали сотрясение мозга и первое время все странности она списывала на его последствия… Но потом все стало еще хуже — Тамара теряла равновесие, роняла предметы, у нее появились проблемы с речью… Врачи разводили руками и назначали новые обследования, на которые улетали все новые астрономические суммы из с таким трудом накопленной за эти годы «подушки безопасности». А потом врачи сказали — можно, мол, еще пару обследований пройти, но это будет совсем дорого и если там что найдут, то можно попробовать лечиться, но это будет стоить миллионы… Тогда Тамара сдалась — не было у нее таких денег! Она думала о том, чтобы обратиться в благотворительные фонды и там приняли заявку, но… сказали честно — надежд мало. Потому что на пожилых людей жертвуют менее охотно, чем на детей. Потому что очень уж неоднозначно все — может помогут все ухищрения, а может и нет…
Тогда перед Томой восстала кошмарная правда — она угасает. Будучи превращенной в обузу для сына. И нормальной жизни у нее не будет уже. Никогда! А ведь она еще даже на пенсию выйти не успела… И от этого почему-то совсем обидно становилось.
Именно поэтому, когда Денис вдруг объявил, что у него появилась девушка и они хотят пожениться, Тамара восприняла это положительно. Наконец-то, думала она, ее сын встретил хорошего человека и когда она уйдет, он не останется один на этом свете! Наконец-то, надеялась Тома, будет полегче жить… Она верила, что ее Дениска встретил очень хорошую, добрую, славную, правильную девочку… И на первый взгляд Елизавета ей даже понравилась. Тамара всегда была широкой души человеком, без предрассудков почти и поэтому ей было все равно, что Елизавета приехала из глухой деревни, где у нее осталось пьющее по-черному семейство, что она не смогла поступить ни в ВУЗ, ни в ПТУ и ютилась по знакомым, подрабатывая на рынке продавщицей… Тамара рассуждала там — по-всякому у человека жизнь может повернуться и не надо, никогда не надо судить! Вон у нее как все сложилось — врагу не пожелаешь! Главное — чтобы душой была чистая невестка, чтобы просто была хорошим человеком… Ох, как же ошибалась Тамара!
Елизаветочке очень нравился Денис. Потому что он был парнем простоватым. А за время жизни в большом городе Елизавета научилась уже разбираться в мужчинах и поняла — ей встретился лакомый кусочек! Собственная квартира в центре — это раз. Должность в крупной фирме — это два. Нет много родни, одна мать, да и та — считай, инвалид, это три и очень перспективно, между прочим!
На их свадьбе Тамара еще могла ходить немножко — с ходунками и даже вслух сказать смогла пару слов — пожелала молодым счастья. А потом… Слегла совсем.
И вот тогда все начало меняться…
Елизавета вдруг оказалась неприятно удивлена тем, что ее супруг, оказывается, считал, что теперь нет смысла нанимать сиделку для матери — ведь есть она, жена! Зачем же чужой человек в доме? Лиза пыталась спорить, но Денис обвинил ее в черствости и они так сильно разругались… Что она решила притихнуть. И стала вымещать потихоньку зло на свекрови… Елизавета надеялась — а может, помрет скоро? Но Тома жила. Прошло уже больше года… Елизавета не могла и дня нормально провести теперь — она ворчала, что в нее въелся запах лекарств, что она чувствует себя прислугой… Она все чаще намекала Денису, что гинеколог советовала ей с рождением первенца не медлить, но заводить ребенка в таких условиях невозможно… Планомерно и аккуратно Елизавета вела все к тому, что Тому пора определить в специализированное заведение. Елизавета даже была готова мириться с тем, что придется за него платить ежемесячно, но только бы не стало ненавистной свекровки! И вот, кажется, в этот раз она была как никогда близка к успеху…
В течение нескольких последних дней ей удалось подстроить несколько таких случаев, которые бы доказывали Денису — его мать совсем выжила из ума! Так, Лиза сама себя щипала за руку до синяков и потом, заливаясь слезами, жаловалась, мол, вот до чего безумная старуха дошла…
— Пойми, мы ей же хуже делаем! — вздыхала Елизавета и давила из себя новую порцию слез. — А там за ней пригляд будет круглосуточный, питание диетическое, опять же… Нет, мне не трудно готовить! Только, вот, не нравится ей, как я готовлю… В общем, давай уже, а?
Денис после каждого такого случая — когда жена почти брала его измором, хмурился и обещал обо всем подумать. Но все тянул… Говорил, что сперва нужно по работе со всем разобраться. И тогда Елизавета решила действовать решительнее — сама нашла пансионат для пожилых… И выбрала такой, про который были не только отзывы хорошие, но и самые ужасные! И с утра до ночи мужу говорила, говорила…
— Ну, Тамара Васильевна, — прошипел невестка, входя в комнату к женщине. — Как вы тут? А мы, знаете ли, уже решили все про вас… Чего вылупилась, старая?! — Елизавета внезапно перешла на ты. — Все, решили мы — поедешь в приют! Да, да… Чего мычишь? Нет, не выйдет у тебя отказаться! Кто тебя слушать будет? Ничего… Хватит, пожила ты на свете, теперь другим надо дать!
Елизавета застыла. Ох, как же ей хотелось сделать кое-что… Она раньше на такое не решалась, ей казалось, что с этим — она переступит некую грань. Но теперь… Она поняла — потом может не будет такой возможности уже! Елизавета приблизилась к Тамаре. А потом, занесла ладонь над ее лицом и опустила. Звонкая вышла пощечина, ух! Голова свекровки мотнулась по подушке. Лиза закусила губу — а ну, как муж услышит?! Но он шуршал в дальних комнатах чем-то… Елизавета чувствовала себя странно. Она думала, это принесет облегчение… А ей вдруг… Стыдно стало?! И от этого она еще больше разозлилась на свекровь. Но сменила вовремя маску — потому что в комнату вошел с чемоданом Денис.
— Мама… — начал он робко, но Елизавета перебила его — сказала, что она все уже объяснила и вот, Тамара расчувствовалась и все понимает…
Тамара же пребывала в странном состоянии. Шок, растерянность и неверие мешались в ней с обреченностью… Выходит, вот как все для нее заканчивается? Выходит, ее выселяют из собственного дома, отправляют угасать в какой-то интернат? Она ведь слышала, читала, смотрела даже передачи про такие мечта, как там доживают старики — долго не протянет! Хотя, обреченно подумала Тамара, а какая ей теперь разница? Все равно как не живая… Так может, это и к лучшему? Не будет родных стен вокруг, не будут терзать воспоминания о нормальной жизни… Жалела Тома только об одном, что не может сыну рассказать о том, какая у него жена… Вот же змеюка эта Елизаветочка! Тамара не сомневалась — она бросит Дениса, как только поймет, что взяла с него все, что можно… Сердце кольнуло дурное предчувствие — а ведь такая еще поди и без квартиры оставит!
— Ладно, мам, — Денис присел на стул у ее постели. Взял хрупкую руку в свою, легонько сжал. — Я это… Мы уже все решили и думаю… Если бы ты могла говорить, то… Мама! А ты вообще понимаешь меня?
Тамара моргнула медленно, так подавая знак — понимаю, мол. Вообще, однажды и не так давно она задумывалась о том, чтобы поговорить с сыном. Может быть вот — едва доступным языком жестом? Но еще она помнила угрозы невестки — та сказала, что если только подумает Тамара жаловаться, то она, зная верные подходы к Денису, убедит его в том, что Тома — совсем с ума сошла, что это как побочные эффекты лекарств — у нее помутнение сознания! Елизавета дошла до того, что угрожала превратить жизнь свекрови в сущий ад… Только Елизавете уже казалось — что она в аду.
Как часто сознание ее мутилось! Ей было трудно возвращаться к воспоминаниям. Комната то начинала кружиться перед глазами, то теряла краски и походила на черно-белую фотографию… Тамара уже не могла ясно назвать города, в которых она побывала, пока путешествовала в Индии и даже, к своему ужасу, начала забывать, а как она выглядела в зеркале? Наверное, как говорила Лиза — совсем страшной старухой стала!
И все-таки… Прямо сейчас Томе стало очень страшно. Она вдруг поняла, что безразличие к собственной судьбе — это как пелена, туман, а за ним скрывается — жажда жизни! Нет, она не хочет в приют, не хочет, чтобы ее увозили из дома! Потому что… Это будет конец… Женщина отчаянно задергала руками, она напрягалась изо всех сил, чтобы произнести хоть слово, но… Понимала — в глазах сына она выглядит как обезумевшая инвалидка! А невестка за его плечом глядит торжествующе и ухмыляется…
— Так, а как мы ее опускать будем? — вдруг сказал Денис. Только что ему на телефон пришло сообщение — мол, приехало такси. И он вспомнил о том, что забыл предупредить о том, что повезут тяжелобольного человека. Значит, нужно было сходить и поговорить с таксистом — может, тот поможет отнести мать вниз? Ну, или по соседям с такой просьбой придется идти.
Денис вздохнул, поцеловал мать в щеку, сказал ей, мол, не грусти, все будет хорошо и пошел…
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.