Роман «Звёздочка моя» глава 13 «Всё проходит и это пройдёт» часть 11
Татьяна Ширяева спустилась с крыльца проходной. В душе её ещё теплилась надежда, что муж встретит её после работы. Она огляделась, постояла несколько минут, но муж не появился. Надежда остывала как недопитый утренний кофе на столе.
— И где вот он ходит, спрашивается? — Татьяна выискивала глазами мужа среди спешивших с работы заводчан. — Нет, Ванька — это не муж, а не пойми кто! Уж лучше одной жить, чем с таким, как он недоразумением, — она повесила сумочку на локоть, засунула руки в карманы плаща. — Сегодня столько всего произошло, а он даже и не в курсе. Да ну его… Что же мне-то теперь делать-то? — Ширяева ненадолго задумалась, а потом обходя лужи, отправилась в больницу к младшему сыну. — Пойду хоть Прошку навещу, у Ленки-то я уже сегодня два раза была и толка никакого: меня к ней даже близко не подпускают, да и вряд ли подпустят.
— Танюшка-а! — услышала она ласковый голос мужа, но оглядываться не стала. — Царица моя-а! Постой! — продолжал кричать он.
— И не подумаю, — ответила она ему, включив вредность.
— Ты обиделась, что ли, или у тебя со слухом проблемы? — Иван догнал её и схватил за руку. — Бежал за тобой и аж чуть не задо́х.
— Где ты был, скажи, пожалуйста? — Татьяна остановилась и заглянула ему в глаза.
— Как где? На работе! Где я ещё-то могу быть? — муж улыбнулся. — Ты чего, Зай?
— Я звонила тебе без счёту раз. Где ты был?
— Да говорю же: на ра-бо-те! — последнее слово он произнёс по слогам.
— Ага, как же, так я тебе и поверила.
— Зай, ну ты чего надулась-то? Я же тебя люблю и только тебя! — улыбка расплылась на его веснушчатом лице.
— Ещё стоит и лыбится.
— А что мне теперь реветь, что ли? — он подхватил жену под руку.
— Ну правильно, зачем тебе реветь, когда вместо тебя я сегодня досы́тушки наревелась, — Татьяна попыталась вырваться, но ей не удалось и она сдалась.
— Что-то случилось, душа моя?
— Спрашиваешь ещё… — фыркнула она раздражённо. — Конечно, случилось. Ленку в хирургию положили.
— И правильно сделали! Пусть ногу подлечат как следует, а то, так можно и без ноги остаться.
— Подлечили уже, — с сарказмом в голосе сказала Татьяна.
— В смысле? — Иван насторожился. В его голубых глазах появился испуг. — Уже отрезали?
— Чего отрезали?
— Ногу? Мы же про ногу говорили.
— Да типун тебе на язык! — вспылила жена. — Ещё только этого мне для полного «счастья» не хватало.
— Уф-ф, — облегчённо выдохнул муж, — а то я уж было за неё испугался, что в семнадцать лет и без ноги осталась. Меня даже в жар бросило. — Он снял фетровую шляпу и помахал ею как веером перед своим лицом. — А из-за чего тогда ты ревела, я никак понять не могу?
— А вот просто так от нечего делать, захотелось пореветь и поревела.
— Ну если захотелось, то тогда, конечно. Обычно в таких случаях говорят: чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало, но так как ты сказала, что досы́тушки наревелась, то эта поговорка не подходит, — Иван надел шляпу. — Что случилось? Ты скажешь мне или нет?
— Ленка в реанимацию угодила. Ей операцию сделали.
— Вот это номер!
— Ты ещё не заешь какую.
— Так ты скажи и узнаю. Ну не тяни, Тань! Прошу тебя.
— Просит он, — жена исподлобья взглянула на него, — а сам прошлялся не пойми где.
— Так нас в круиз отправили по золотому кольцу района. А ты фигнёй страдаешь.
— Это я-то?
— Ты, Танечка! Ты!
— Ну знаешь…
— Ещё как знаю! Характер у тебя ещё тот! Мне при жизни памятник надо поставить за то, что прожил с тобой почти два десятка лет.
Татьяна зыркнула на него так, что муж сразу уточнил:
— Но я не жалею. Честное слово не жалею, — попытался он заверить её.
— Ещё бы ты жалел! — скромностью Татьяна никогда не страдала. — Да о такой жене как я, все мужики мечтают!
— Возможно.
— Да говорю же, что все — значит все! — заупрямилась она. — А характер у меня отличный. Это просто ты у меня бесхарактерный, от этого-то все и проблемы.
— Зай, мы опять отвлеклись. Ты так и не рассказала мне, что с Ленкой случилось, как она в реанимацию загремела и насколько всё это серьёзно?
— Серьёзнее некуда. У неё перитонит.
— Аппендицит, что ли лопнул? — предположил Иван.
— Хирург утверждает, что да. А я ему не верю!
— А почему не веришь? Какой ему смысл врать тебе? Это же подсудное дело.
— Ленка его уговорила скрыть правду.
— Какую ещё правду? Ты о чём, Зай?
— У Ленки внема́точная была! Вот о чём.
— Да брось ты.
— Не брошу, а выведу этого Сусанина на чистую воду.
— Так её Сусанин оперировал?!
— Да.
— Классный хирург!
— А ты откуда знаешь?
— Да у нас на работе у одной бабёнки Сусанин мужа спас. Представляешь, он в новогоднюю ночь поддал и у собаки изо рта стал пробку от шампанского вытаскивать, а она его возьми да тяпни. Губу почти откусила, на сосуде, можно сказать, болталась. Так он пришил её так, что срослась, а то мог бы совсем без губы остаться.
— Ему вот пришил, а Ленку нашу покале́чил. Лежит она бедная с дренажными трубками в животе.
— Так значит так надо!
— Кому надо? Она с флегмоной на ноге легла, и до перитонита долежалась. Сусанин он и есть Сусанин, и ты даже не вздумай при мне за него заступаться. Я жалобу накатала в политбюро и к Леониду Ильичу, чтобы меры приняли и наказали его по заслугам. Уж я-то хоть и далека от медицины, но внема́точную от аппендицита всегда отличу.
— Тань, ты с ума сошла? А если у Ленки и правда аппендицит разлился, а никакой внема́точной и в помине не было, то тебя же за клевету привлекут!
— Ну как же, не может такого быть. Я уверена в том, что я права.
— Доказательства же должны быть, одной уверенности мало. Ты сама вспомни, как она недавно тебе тряпкой трясла, подтверждая свои женские дни.
— Трясти-то трясла, но я же не разглядывала то, чем она трясла. Ты же знаешь, что я крови с детства боюсь. Ты мне лучше подскажи какой адрес на конвертах написать, чтобы письма дошли по назначению?
— Да понятия не имею, — подойдя к перекрёстку ответил Иван. Он оглянулся по сторонам и скомандовал: — Побежали, пока машина далеко!
— Но ты же в горкоме КПСС работаешь! — напомнила она ему, переходя через перекрёсток. — У тебя адрес политбюро от зубов должен отскакивать, а уж про Брежнева так и вовсе молчу, а иначе какой ты коммунист? Что ты молчишь? Совесть не даёт мне ответить?
— Не совесть, а разум.
— Нет у тебя разума, Ваня! А если бы был, то ты бы мне сейчас такую ерунду не порол.
— Если ты сейчас же не заберёшь свои слова назад, то я за себя не ручаюсь, — предупредил он жену.
— А вот это ты видел? — она показала ему фигу.
Иван замахнулся, чтобы отвесить ей пощёчину, но жена прокричала:
— Только попробуй хоть пальцем меня тронь, потом будешь всю оставшуюся жизнь на небо в клеточку смотреть.
— Да ну тебя… — Иван пошёл впереди жены.
Татьяна на каблуках семенила за ним и ворчала:
— Ленка теперь родить не сможет с перевязанными-то трубами, а ты ещё и шантажировать меня вздумал. А ведь пять минут назад ты уверял, что любишь меня! Эх ты, Ваня.
— Как я могу тебя любить после такого? Ты же меня не уважаешь.
— Так было бы за что тебя уважать и зауважала бы.
— Нет и ещё раз нет. Не любишь ты меня, да скорее всего, что и никогда не любила.
© 20.07.2024 Елена Халдина, фото автора
Не теряйте меня, если что — я тут , продолжение романа, в первую очередь я теперь буду публиковать именно там, а потом уже тут.
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение романа "Звёздочка моя" читать ↓
Предыдущая часть романа ↓
Начало романа "Звёздочка моя" ↓