Романтизация образа рыцаря произошла задолго до современной массовой культуры: этот типаж был наделен благородными качествами уже в средневековых балладах, а позже в куртуазных романах он окончательно обрел статус мужского идеала. Действительно, в рыцаре сочетаются наиболее ценимые женщинами свойства - мужественного воина, сильного защитника и романтического любовника. Однако, рыцарь не наделен функциями отца, мужа, хорошего семьянина, и обусловлено это тем, что он всегда был "третьим", но не лишним. Примечательно, что в средневековой литературе иносказательно была замаскирована важная социальная подоплека - реальное положение богатой наследницы, которая могла открыто себе позволить молодого любовника. Это объясняет довольно странные легенды о рыцарях Круглого стола, где тройственные союзы представлены как нечто естественное, причем отношения рыцарей и их дам сердца не предполагают сексуальной связи. В современном кинематографе эти отношения перерабатывается в стереотипные истории любви, однако они крайне интересны для исследования не только с точки зрения культурологии, но и популярного ныне феминизма, и психоанализа, поскольку сочетают в себе исторические, социальные, поэтические и психологические черты.
Начнем с истории: в Европе во времена формирования империи франков Карла Великого в 8 веке в рамках феодально-вассальной системы появляется новое сословие. Изначально рыцари служили в конной армии феодалов, поэтому в европейских языках используется слово кавалер, кабальеро, шевалье от слова "cavallo" - лошадь, в русском название заимствовано из польского и немецкого с тем же значением. Постепенно рыцари начали переходить из зависимого положения в более свободное, становясь лендлордами, так как получали земли в качестве награды за доблестную службу, и уже к 12 веку превратились в аристократическое наследственное сословие. Позже появились ритуалы посвящения в рыцари, а в Англии присуждение этого почетного дворянского титула стало прерогативой королей. В 12-13 веках рыцарский титул мог присуждаться в основном людям знатного происхождения или с определенным доходом, простолюдинам было практически невозможно стать рыцарем. Например, в некоторых версиях баллад о Робине Гуде король Ричард I Львиное Сердце посвящает благородного разбойника в рыцари, но это всего лишь фольклорный вымысел.
Специфический образ рыцаря в тяжелых доспехах с длинным мечом появился еще во времена Великого переселения народов, обмундирование позаимствовали у гуннов. Отвагу и доблесть рыцарей воспевали трубадуры, бродячие музыканты, слагая баллады об их подвигах. Так в поэзии и литературе появился романтический образ прекрасного воина, для которого главным было соблюдение рыцарского кодекса чести (chivalry), разработанного между 1170 и 1220 годами и связанного, прежде всего, с христианскими ценностями. Это была моральная система, сочетавшая в себе дух воина, рыцарское благочестие и куртуазные манеры, и все это в совокупности создавало понятие благородства. Вот именно такое необычное сочетание мужественности и куртуазности, то есть обходительности и мягкости, совершенно покорило женские сердца, поскольку оно подразумевало поклонение женщине.
Вот что включал в себя рыцарский кодекс:
1/ Обязанности перед соотечественниками и братьями-христианами: сюда входят такие добродетели, как милосердие, храбрость, доблесть, справедливость, защита слабых и бедных, а также служение рыцаря своему господину, включая готовность отдать свою жизнь за жизнь другого, неважно - бедняка или лорда.
2/ Обязанности перед Богом включают в себя верность Богу, защиту невинных, верность церкви, победу добра над злом, щедрость и послушание Богу превыше власти феодала.
3/ Обязанности перед женщинами: рыцарь должен служить своей даме сердца, а вслед за ней и всем остальным дамам, проявляя почтительность ко всем женщинам. Устная традиция лирики труверов (французских поэтов и музыкантов) и миннезингеров (немецких певцов любви) внесла особый вклад в развитие светского рыцарского мировоззрения и «культа прекрасной дамы». Куртуазный роман (от слова court, то есть двор, от него же происходит courtesy - вежливость) – это особый жанр средневековой литературы, эпической поэзии, повествования с большой долей вымысла, часто волшебства и магии, но и с элементами истории.
Реальные рыцари Средневековья должны были обучаться целому ряду обязательных искусств: в первую очередь верховой езде и фехтованию, а также должны были владеть копьем, уметь плавать, охотиться и играть в шашки. Одним из важнейших умений рыцаря было сочинение и пение стихов в честь дамы сердца. Дамой сердца становилась замужняя женщина, стоящая по общественному положению выше поклонника. Возникло понятие «куртуазной любви», то есть любви с соблюдением определенных правил поведения. Отношения рыцаря и дамы были похожи на отношения вассала и его господина, и культ дамы воспевался как новая религия. На рыцарских турнирах воины посвящали свои победы замужним дамам, что было в порядке вещей, например, во Флоренции 15 в. одной из самых прекрасных замужних дам считалась Симонетта Веспуччи, родственница Америго Веспуччи (знаменитого путешественника), которую запечатлел Боттичелли на своих картинах. Все это происходило на фоне экономических нововведений: знатные женщины постепенно уравнивались в правах с мужчинами, после того, как они долгое время не могли наследовать имущество своего рода. Таким образом, были созданы материальные предпосылки для «свободной любви» между богатыми феодалками и их поданными рыцарями.
В литературе образ рыцаря наиболее ярко был представлен в легендах из цикла Круглого стола, сочетавших элементы кельтской мифологии и христианства. Король Артур был мифическим правителем бриттов (коренного населения Британских островов), воевавшим против англо-саксов (германских племен), захвативших острова в 5-6 вв. Легендарный Артур стал популярен благодаря книге Джеффри Монмута «Historia Regum Britanniae» 12 века («История королей Британии»).
Читать средневековые баллады - дело трудоемкое и не совсем увлекательное, поскольку все истории о рыцарях однотипны и очень схематичны. Сами рыцари не обладают индивидуальными качествами как персонажи, у них даже нет имен собственных, часто их называют просто Красный, Белый или Черный рыцарь, даже самый из них известный Ланселот - это всего лишь копьеносец. В фильме "Тот самый Мюнхгаузен" у барона в расписании было записано - "совершить подвиг", на самом деле, это не шутка, так и было описано в балладах. Собираясь за Круглым столом, Артур благословлял рыцарей на добрые дела, то есть это было их главной обязанностью - отправиться в близлежащий лес и совершить подвиг, а затем, вернувшись с победой, рассказать о нем. Иными словами, рыцарь сам искал себе приключений, то есть ехал, куда глаза глядят, находил "проблемную ситуацию" и разрешал ее, например, защищал путников от грабителей, спасал дам от насильников или из плена, иногда вступал в поединки с другими рыцарями. Сразу вспоминается грустный рыцарь из мультфильма "Алиса в Зазеркалье", бесцельно слонявшийся по лесу. В хорошем пересказе рыцарские легенды можно прочитать у коллеги Дж. Толкина по Оксфорду и обществу Inklings Роджера Ланселина Грина (в русском издании см. Король Артур и рыцари Круглого стола).
В легендах часто встречается сюжет о тройственных союзах - муж, жена и рыцарь. Самый популярный треугольник образовали Король Артур, Ланселот и королева Гвиневра. Первоначально известный только как безымянный Белый Рыцарь, одетый в серебряную сталь на белом коне, молодой Ланселот прибывает в королевство Артура Логрес вместе с Леди Озера, чтобы быть посвященным в рыцари по ее велению. Леди дарит ему магическое кольцо, способное рассеять любые чары, а также другие зачарованные предметы с различными способностями (включая копье и меч, палатку и зеркало). Почти сразу же Ланселот и юная королева Гвиневра влюбляются друг в друга благодаря странной магической связи между ними, и он посвящает ей все свои подвиги, выступая в качестве ее рыцаря. Ланселот становится объектом вожделения многих дам, но верный королеве Гвиневре, он отвергает агрессивные ухаживания королевы Морганы ле Фэй, сестры-волшебницы Артура. Примечательно, что отношения Ланселота и Гвиневры подчеркнуто целомудренны, поскольку рыцарь не может пойти против своего соверена и нарушить кодекс чести. Однако мотив сексуальности все же присутствует, когда Ланселота соблазняют другие женщины, но объясняется это магическими чарами, колдовскими зельями или состоянием безумия героя, таким образом темная сторона человеческой натуры подавляется рыцарским кодексом.
Другая знаменитая история рассказывает о Тристане и Изольде. Тристан чтит и уважает короля Корнуолла Марка как своего наставника и приемного отца; Изольда Ирландская благодарна своему мужу Марку за то, что он добр к ней; а Марк любит Тристана как племянника. В этой истории Марк получает доказательства измены и решает наказать преступников, но Тристан совершает побег по пути к виселице и чудесным образом спасает Изольду. Влюбленные укрываются в лесу, пока их не обнаруживает Марк. В результате они заключают мир с Марком после согласия Тристана вернуть Изольду и покинуть страну, после чего он присоединяется к рыцарям Круглого стола и занимает "Погибельное сиденье" рядом с Ланселотом и сэром Гавейном. В этой истории любовь между героями возникает тоже не по их воле, а после того, как они выпивают зелье на корабле, везшем их в Корнуолл. То есть для оправдания измены по законам благородного морального кодекса всегда требовалось сверхъестественное вмешательство, что характерно в целом для мифологического мышления, где личная ответственность за поступки у героя, как правило, отсутствует.
Недавно была популяризирована еще одна легенда из цикла Круглого стола - О сэре Гавейне и Зеленом Рыцаре. В этой истории во время празднования Рождества в Камелоте в пиршественный зал вошел огромных размеров Зеленый Рыцарь и предложил сразиться с ним. Условие было таким: Зеленый Рыцарь позволит нанести другому рыцарю удар первым, после чего ровно через год этот рыцарь должен будет найти его и получить ответный равноценный удар. Вызвался на поединок сэр Гавейн - племянник Артура, он взял топор и отрубил Зеленому Рыцарю голову, но тот, взяв свою отрубленную голову, ушел восвояси, напомнив Гавейну об условии. Далее баллада повествует о путешествии сэра Гавейна в поисках Зеленого рыцаря, которому он должен был отдать долг чести. В конце путешествия произошел примечательный случай: Гавейн остановился в замке, где хозяин начал испытывать его на благородные качества, в том числе, прислав к нему свою жену с целью соблазнения. Но не поддался сэр Гавейн! Поэтому, пройдя все испытания на отвагу, стойкость, целомудрие и верность, в конце концов, он был прощен Зеленым Рыцарем, в чем и состоит весь назидательный смысл произведения - продемонстрировать поведение согласно рыцарскому кодексу.
В фильме "Легенда о Зеленом Рыцаре" 2021 г. была представлена интересная деконструкция средневековой баллады. Дело даже не в том, что Гавейна играет актер индийского происхождения, хотя и это нарушает привычный исторический контекст. Главное, что намеренно разрушается сам образ благородного рыцаря, он показан трусливым, ленивым, похотливым, то есть со всеми человеческими пороками, что в результате приводит его к гибели. Зеленый Рыцарь его не прощает, что и следовало доказать. Надо сказать, что эстетически фильм снят прекрасным образом, замечательная стилистика Камелота как воображаемого места, передана особым авангардным дизайном костюмов и интерьеров. Баллада из средневекового моралите превратилась в экзистенциальную драму, что интересно с точки зрения переосмысления произведения.
Таким образом, эта киноверсия демонстрирует, что образ рыцаря - это своего рода невозможное идеальное изобретение. Зеленый Рыцарь символически олицетворяет силы природы, он является порождением Леди Озера или Фата Морганы, созданным для испытания Гавейна. Рыцарский кодекс как набор моральных принципов, присущих традиционной культуре, конечно, подвергается воздействию экзистенции, но как ориентир он все же определял идеал поведения человека. Современная культура стремится отказаться даже от самих этих ориентиров, что ведет человека к саморазрушению. С позиции психоанализа, естественно, реальный взгляд на собственные инстинкты более прагматичен, однако культурное СуперЭго всегда является регулятором хтонического Ид.