Джон ненавидел собственное имя. Во имя чего его родители, русские в неизвестно каком поколении, назвали сына на английский манер? Сколько ему пришлось выслушать в школе, в армии… Зато он научился держать удар. Больше того: бить первым. Поэтому его новое прозвище, которое он получил, став председателем попечительского совета, прижилось.
— Господин Попечитель, — говорили и взрослые, и дети, что ему нравилось.
Школу создал с нуля Михаил, его давний знакомый. Попечитель лишь пролоббировал идею, где нужно, добился финансирования. Оказалось, что многие обеспеченные родители, значительная часть которых обличена властью, хотят видеть в Подмосковье подобное заведение. Большую, светлую, современную школу, которая похожа на аналог из американского сериала — только лучше.
— Без тебя я бы точно не справился, — говорил Михаил, расчувствовавшись, после торжественного открытия школы. — Пять лет! Целых пять лет жизни — чтобы открыться.
— Не целых, а всего пять лет, — поправил его Попечитель. — Некоторые люди идут к мечте всю жизнь…
— Но без тебя, Джон, без тебя… — сказал Михаил. — Даже не знаю, удалось ли бы мне.
Попечитель лишь улыбался. На самом деле, у него было два хобби. Одно — фигурное катание. Его работа. Пока лишь одна его воспитанница стала чемпионкой — зато какой. А второе хобби — юные девушки. Сначала он стал взрослым, потом — зрелым, и вот уже старость не за горами.
Но ученицы не старели никогда. Будто вампир, он подзаряжался их энергией. Здесь, в школе Михаила, у него было сразу три жертвы. Чтобы каждая из девочек считала себя единственной и неповторимой, он занимался с ними по очереди. Каждая была хороша по-своему.
Вот Ася, например, была страстная. Всего за пятнадцать минут она могла измотать его так, что ноги дрожали. Алина — любопытная. Ей можно было предложить такие вещи, от которых бы даже взрослые женщины покраснели. Алина готова была попробовать всё. Но настоящая любовь — Альбина.
Девушка, которая непременно превратится в роковую женщину. Сочетать оба хобби было непросто, но за годы двойной жизни Попечитель набил руку. Никто и никогда бы не заподозрил его в непристойном поведении. Всё потому, что воспитанницы были довольны.
Но вчера… Вчера эта высокомерная учительница разговаривала с ним, как с провинившимся ребёнком. Требовала прекратить занятия. Отказаться от этих трёх очаровательных крошек! Что она себе возомнила? К счастью, Попечитель быстро оправился от шока — и решил действовать. Самым решительным и беспощадным способом, на который только был способен его извращённый ум.
Альбина действительно была хороша. Грациозные движения, безупречная фигура. Если она выбирала одежду сама, то у неё был ещё и прекрасный вкус. Девушке лишь недавно исполнилось шестнадцать лет, но, встретив такую на улице, Глеб бы никогда не смог определить возраст. Она надела обворожительное платье: на улице жарко, все спасаются, как могут. На его вкус, для юной девочки грудь плохо прикрыта. Вернее, хорошо открыта: видна практически полностью.
— А где твоя мама? — спросил следователь. — Таких юных дам, как ты, нужно допрашивать в присутствии родителей.
— Я показаний давать не буду, — улыбнулась девушка. — И не нужно в это впутывать мою маму. Некогда ей, знаете ли, тратить на это время.
— Ладно, — согласился Глеб. — Тогда ты мне просто так расскажи, не под запись. Ты зачем заставила этого несчастного Михалыча ехать в деревню ни свет, ни заря?
— Мы с ним там уже встречались, — улыбнулась девушка. — Он мне чем-то напомнил отца. А мама нам в последнее время не разрешала общаться с папой… Михаил Михайлович меня обидел, и я решила ему отомстить.
— Сама или тебя попросили? — произнёс следователь.
— Сама, — с вызовом ответила Альбина. — А даже если и попросили? Что мне, сложно что ли — соблазнить этого старикана? Мне нравится, когда за мной мужчины бегают, а не мальчики.
— Хорошо, — сказал Глеб. Ему почему-то становилось всё веселее и веселее. — Может, ты ещё и одному мальчику подарок сделала? На выпускной?
— Может, — произнесла девочка. — А он что, сдался? Рассказал?
— Нет, — покачал головой следователь. — Я сам догадался. Ну и зачем ты подарила ему кастет?
— Просто так, без задней мысли, — пожала плечами Альбина. — Хотите — могу на Библии поклясться. Или на Конституции.
— А ты знаешь, что учительница сняла твой поцелуй с папиком на видео? — спросил Глеб.
— Конечно, — ответила девочка с обворожительной улыбкой. — Она же мне ролик и показала. Мы с ним здорово смотримся, правда?
— Я бы хотел поговорить с твоей мамой, — выдохнул следователь.
— А может, лучше со мной поговоришь? — сказала Альбина томным голосом.
Она встала и сделала несколько танцевальных движений. Это было настолько неожиданно, что Глеб растерялся. Её летнее платье так и подпрыгивало, обнажая её бельё и аккуратную грудь. Потом она грациозно подошла к мужчине, положила левую руку ему на шею и произнесла:
— Вы такой интересный. А главное — проницательный. Я обожаю проницательных мужчин.
От Альбины исходила такая энергетика, что у Глеба во рту пересохло. Он почувствовал себя мышкой перед удавом. «Неужели я ей понравился? — подумал он. — Боже мой, такая красавица…»
— Девушка, — произнёс следователь дрожащим от волнения голосом. — Я вам в отцы гожусь. Пожалуйста…
— Мы опять на вы? — невинно сказала Альбина и приблизилась вплотную. — Ты — особенный. Я как только вошла в этот кабинет, сразу захотела узнать… А насколько твёрдый тут стол? У меня на столе ещё не было, если что.
Её губы были прямо у уха Глеба. Сладкий голосок девушки взволновал его. Он хотел схватить её за бёдра, швырнуть на стол и показать, кто в этом кабинете хозяин. Только нужно закрыть дверь, чтобы никто не зашёл и не помешал. И заткнуть её сладкий ротик поцелуем.
— Чего же ты ждёшь? — спросила девушка, тесно прижимаясь и вращая бёдрами. — Неужели ты думал, что я от тебя так просто отстану?
То, что сделал следователь дальше, стоило ему очень дорого.
Георгий с трудом скрывал волнение. Всего три года в районе — и вот он уже идёт на повышение. Безупречная биография. Прекрасные показатели. А ещё — отличные знакомства, благодаря которым он получает вторую зарплату. Неофициальную, разумеется. Неужели ему сложно делиться с журналистами информацией, которую они и так получат?
— Солидно, — говорил Иван Громов, будущий начальник, листая уголовное дело. — Пять томов. Хорошо поработали.
— Прошу прощения, но — поработал, — поправил коллегу Георгий. — Если бы этот лентяй не ставил мне палки в колёса…
— Ну что ты, — снисходительно произнёс Громов. — Глеб Щеглов — большой профессионал. Уверен, что проверка пройдёт хорошо.
— При всём уважении, — сказал Георгий, едва сдерживаясь. — Такое поведение этого, прошу прощения, коллеги, бросает тень на всё следствие. Это неслыханно!
— Ладно, — махнул рукой Громов, возвращаясь к делу. — Чего мы время тратим. Ну, рассказывай. Думаешь, я все эти пять томов буду читать?
— Итак, — следователь откашлялся. — Трое обвиняемых, будучи несовершеннолетними, подстерегли потерпевшую, которая после выпускного решила навестить своего деда. К слову, он был понятым при личном обыске этих ребят… Вот так совпадение.
— Да уж, — согласился Громов. — Ну, будем надеяться, что суд не признает эти протоколы недопустимым доказательством.
— Его, к слову, отобрал Щеглов, — сказал Георгий. — Ничего не спросил, не проверил!
— Ладно, полно тебе, — произнёс начальник. — Что сделано, как говорится… Итак, подстерегли, скрутили… Как они её насиловали?
Громов скучал по живой следственной работе. Преступления на половой почве он обожал и мог часами смаковать подробности. А тут — такой сюжет! Три ученика, неплохие в сущности парни, надругались над своей учительницей! Впрочем, женщина видная, если не сказать — симпатичная.
— Итак, они её связали, — произнёс Георгий. — И совершили насильственный половой акт.
— Ну нет, так не пойдёт, — покачал головой Громов и принялся листать тома. — Конкретику мне, конкретику. Вот, пожалуйста, заключение эксперта. Генетический материал обнаружили на.... Так, и снаружи, и внутри. Значит, наши пацаны контрацепцию не уважают… Ну, рассказывай.
Георгий вздохнул и покраснел. Ему уже говорили, что Громов любит клубничку, но неужели до такой степени? Впрочем, следователь очень хотел подняться на ступеньку выше. А потому, преодолев внутреннее отвращение, начал описывать преступление — во всех подробностях. Красочно расписывая роли обвиняемых и даже сопровождая свой рассказ похабными телодвижениями.
— Хорошо! — похвалил его Громов. — Верю. А в какой момент, дорогой мой друг, они ей голову разбили?
— Думаю, когда они втроём закончили, — сказал Георгий. — Мне кажется, им было важно надругаться над училкой, пока она была в сознании.
— Они ведь так и не признались? — спросил начальник. — Кто этот удар нанёс?
— Позиции очень разные, — ответил следователь. — Будем ориентироваться на первоначальные показания, где они не отрицали факт изнасилования.
Громов замолчал. После такого подробного доклада, со всеми похабными подробностями, на душе у него стало чуть радостнее. Да уж, работа следователя — это не для всех. Не каждый сдюжит, не каждый осилит.
— Почему же твой напарник не хотел это дело в суд передавать? — спросил Громов. — Не дело, а конфетка.
— И не говорите, — кивнул Георгий. — Половину школы допросил. Ради чего?
— Ага, — сказал начальник. — Ещё и эту девчонку зачем-то побил прямо у себя в кабинете… Да уж, трудно мне будет его выгородить.
— Выгородить? — удивился следователь. — Судить его надо, как преступника!
— Это уже не твоего ума дело, — сморщился Громов. — Я его пока отстранил, на время служебной проверки… Но, наверно, мы его спасём. Подумаешь, хлопнул по щеке свидетеля? Сорвался… Главное, что резонанса нет. И ты запомни, юный ты наш карьерист. Хороший следователь — на вес золота. А такой, как Щеглов — вообще штучный товар. Хочешь быть крутым начальником — думай о кадрах.
Георгий молчал, смущённый. Да уж, теперь нужно быть очень аккуратным в разговорах. Этих начальников так легко задеть! Громов символически перекрестил дело и произнёс:
— Ну всё, благословляю тебя. За неделю какую оформим документы. Только ты не думай, что тут у нас рай. Пахать будешь, как проклятый. Это я тебе обещаю.
Фёдор сжимал в руке обрез ружья. Сначала он разозлился на этого молодого следователя. Он, значит, всё распутал — и в кусты. Рассказал, как этот негодяй похитил Соню, бросил её на растерзание трём юнцам. А потом, когда они насытились — проломил ей череп. Да так, что девушка до сих пор не может прийти в себя.
— Нечего нам предъявить этому Джону, — вздыхал Глеб. — Выкрутится он, как пить дать. Дело в суд не уйдёт — на таких доказательствах. Это идеальное преступление.
— Ну так зачем ты мне всё это рассказал? — прокричал Фёдор.
— Чтобы душу облегчить, — уклончиво ответил следователь. — К тому же, я уже ничего не решаю. Уволят меня, дед… Извиняй.
Но старик не собирался сдаваться. Неделя у Фёдора ушла на то, чтобы изучить распорядок дня того самого Джона. Расположившись на противоположном от посёлка берегу реки, бывший военный делал вид, что ловит рыбу. А сам — в бинокль высматривал обидчика.
Вот ведь как хитро придумал! И парней подставил, и свидетеля устранил. Настоящий кукловод. Ничего-ничего. Джон жил в посёлке с собственной охраной — дорогое место. На территорию старика бы не пустили: так у него и возникла идея с рыбалкой.
Каждое утро этот растлитель юных девушек совершал пробежку по лесу. В одно и то же время. И сейчас старик, притаившись в кустах, ждал своего обидчика. Он взвёл курки, и оба патрона заняли своё место в стволе.
— Только бы рука не подвела, — думал Фёдор. — Только бы не промахнуться.
Он услышал шаги: тренер совершал пробежку. Старик поднял обрез и прицелился: его дряхлая рука перестала дрожать. Он нажал на курок.
Благодарю за прочтение. Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение - лайк и подписка))