Солнце стояло в зените, когда вертолёт Джейка Ховарда опустился на посадочную полосу самой дорогой виллы на острове Фишер-Айленд, расположенном в Атлантическом океане примерно в километре от материковой части Майями. Была зима, и Даша вместе с сыном на это время года всегда перебиралась на остров. Джейк отсутствовал больше месяца. Открытие нескольких новых офисов в разных странах мира требовало его присутствия. Наконец Джейк решил, что может отдохнуть. Близкое расположение острова к штатам Техас и Луизиана давало ему возможность отдыхать вместе с семьёй на острове и в перерывах, посещать офисы в Хьюстоне и Новом Орлеане.
Он не стал заранее сообщать Даше, что прилетит, решил сделать ей сюрприз. Но прилетев на остров, понял, что совершил ошибку. Даши на острове не оказалось.
— Где она? Ты же не можешь не знать, куда уехала моя жена?
— Джейк, я действительно не знаю. Она уехала рано утром, сказала, что у неё встреча. Обещала рассказать, когда вернётся. Она несколько раз повторила, что очень рада этой встрече и, чувствует себя невероятно счастливой.
Эди сказал, что отвёз её в аэропорт. Хотел её сопровождать, но она отказалась.
— Он знает, куда она взяла билет?
— Нет, Даша отпустила его сразу же, как только он высадил её возле центрального входа.
— Она взяла какие-то вещи, чемодан?
— Только дамскую сумочку.
Он позвонил в аэропорт и через пятнадцать минут ему сообщили, что его жена утренним рейсом в 7:45 вылетела в Луизиану, а в 9:40 приземлилась в аэропорту Луи Армстронга города Новый Орлеан.
Впервые Джейк не понимал, что делать. Стрелки часов приближались к восьми вечера, а от Даши не было никаких известий. Её телефон весь день был вне доступа. Он позвонил начальнику департамента внутренней безопасности. Дал указание выяснить, не было ли в Новом Орлеане каких-нибудь происшествий с участием его жены.
Через десять минут на его смартфон поступил неизвестный звонок с кодом штата Луизиана.
— Слушаю, Ховард.
— Мистер Ховард? — раздался нервный мужской голос.
—Слушаю.
— Моя фамилия Санчес. Я шериф штата Луизиана.
— Что вы хотите шериф?
— Простите сэр, вам знакома миссис Дария Ховард?
— Это моя жена. Что с ней? — Джейк сжимал трубку смартфона так, что побелели костяшки пальцев. Холодный пот тонкой отвратительной струйкой стекал по позвоночнику, губы побелели и слегка подрагивали.
— Это авария, сэр.
— Что с ней? — голос Джейка нервно дрожал.
— Она в медицинском мемориальном центре Нового Орлеана. Вам следует узнать у них о её самочувствии.
— Благодарю шериф. Сбросьте свои координаты, я свяжусь с вами позже.
— Да сэр.
Через десять минут самолёт Пилатус РС-24 взял курс на Новый Орлеан. Два часа спустя, Джейк уже входил в реанимационную палату самого крупного медицинского центра в штате Луизиана.
Она лежала среди белых простыней, в такой же белоснежной сорочке. Через забинтованную на голове повязку просматривалась кровь. Изо рта торчали трубки, подсоединённые к монитору. Лицо напоминало синюю маску.
Провожая Джейка в палату, средних лет, доктор успокаивал беспокойного посетителя:
— Не стоит так волноваться мистер Ховард, с вашей женой не всё так плохо, как может показаться. Должен сказать сэр, она родилась в рубашке. Всего лишь небольшое сотрясение, ссадины на лице, но они скоро заживут, не нарушив красоту вашей жены. И возможно лёгкая амнезия, но это временно. А вот автомобиль пострадал сильно и восстановлению не подлежит. Так сказал сотрудник департамента безопасности. Он был здесь и хотел с вами поговорить.
— Я хочу видеть жену, а не представителя, который не способен в вашем городе обеспечить безопасность. — Резко оборвал суетливого доктора Джейк.
— Да, конечно, сэр, вы сейчас её увидите, только она пока без сознания. Он зашёл вместе с Джейком в палату, подошел к мониторам. Убедился, что всё в порядке и почему-то вздохнув, тихо вышел из палаты.
— Маленькая моя, любимая, — Джейк присел на стул, поставленный специально для него услужливой медсестрой, взял руку жены и прижался к ней губами. — Как же ты здесь очутилась? Зачем поехала в этот чертов город? Родная моя, я так люблю тебя. Я чуть не сошел с ума, когда мне сообщили, что ты попала в аварию. Но, слава Богу, ты жива. Доктор сказал, что всё будет хорошо, и ты скоро поправишься. Девочка моя, ты только живи, потому что если умрёшь, то и мне эта жизнь не нужна. Я люблю тебя.
Он долго всматривался в посиневшее лицо любимой. Его сердце от отчаяния и боли разрывалось на части. Джейк долго сидел, молча, содрогаясь от беззвучных рыданий. Страх от того, что он мог потерять её, мешал успокоиться и трезво мыслить.
Была ночь. Но врач, очевидно, сегодня было его ночное дежурство, несколько раз заходил в палату, чтобы проверить состояние пациентки.
Наконец, не выдержал и заговорил с Джейком.
— Не волнуйтесь, мистер Ховард. День, два и ваша жена придёт в нормальное состояние. Мы всё проверили. У неё нет серьёзных повреждений ни внешних, ни внутренних.
— Спасибо доктор. Как вы думаете, когда это произойдёт?
— Трудно сказать, надеюсь, что уже завтра у вас будет возможность поговорить с ней.
— Она в коме?
— У неё лёгкое коматозное состояние, нет никаких предпосылок, что это состояние может перерасти в полноценную кому. Вы же сами видите, все приборы показывают хороший результат. Я бы советовал вам немного отдохнуть. У нас есть свободная палата. С вашей женой останется медицинская сестра, если будут малейшие изменения, вас сразу же позовут. Вы провели с ней пять часов. — Доктор замолчал, вглядываясь в лицо Джейка, пытался понять, какое впечатление произвели на мужчину его слова. Не заметив никакой реакции, продолжил:
— Позвольте я провожу вас в палату, там вы сможете прилечь, возможно, даже немного вздремнёте. Сейчас, ни вы, ни я никак не можем помочь вашей жене.
— Спасибо Док, мне действительно нужен перерыв. Я не спал больше суток. Вы уверены, что до утра моя жена не проснётся?
— Уверен сэр.
— Ну, что ж, тогда ведите.
Джейк вздохнул и, оторвав от жены взгляд, направился к выходу. Едва он и доктор покинули палату, как девушка вскочила и вприпрыжку бросилась к двери, ведущей в туалет. Она даже предположить не могла, что Джейк Ховард проведёт у её постели столько времени.
Освободившись от туфель и пиджака, Джейк растянулся на широкой больничной кровати. За окном всё еще была ночь, и можно было поспать, но он никак не мог заснуть. Его перегруженный мозг требовал отдыха, а сердце, не желая ничего понимать тревожно отбивало ритм, отдаваясь в висках тупой болью.