По словам Финна, Черномор – «полнощных обладатель гор». Слово «полнощный» здесь, несомненно, употреблено в старинном значении – «северный» (что уже отменяет происхождение имени его от Чёрного моря). И как-то это для меня даже немного странно: волшебные сады, арапы, девицы, весьма напоминающие гарем, сам «карла», традиционно изображаемый в восточных нарядах….
А между тем вспомним, что Людмила видит, подойдя «к окну решётчату»:
Всё мертво. Снежные равнины
Коврами яркими легли…
…Лишь изредка с унылым свистом
Бунтует вихорь в поле чистом
И на краю седых небес
Качает обнажённый лес.
Конечно, прочитав, когда Руслан подъезжает к замку, о его «нетерпеливом коне», который«кипит и снег копытом мощным роет», можно посчитать причиной этого, что «зима приближилась», но Пушкин ещё уточнит расположение владений колдуна - витязь «свой путь отважно продолжает на дальный север» (посмотрите на иллюстрацию Н.М.Кочергина в начале статьи).
Однако волшебные силы Черномора преображают всё – и Людмила, в окно наблюдавшая «угрюмых гор вершины в однообразной белизне», выбежав за серебряную дверь, попадает в дивный сад,
Прекраснее садов Армиды
И тех, которыми владел
Царь Соломон иль князь Тавриды.
Пушкин не поскупится на яркие краски, описывая «пленительный предел»: здесь и
Великолепные дубровы;
Аллеи пальм, и лес лавровый,
И благовонных миртов ряд,
И кедров гордые вершины,
И золотые апельсины…
Мы слышим «соловья китайского» и видим «алмазные фонтаны», любуемся водопадами и ручьями и наслаждаемся чудным зрелищем – «повсюду роз живые ветки цветут и дышат по тропам».
Кто-то из моих комментаторов посмеялся над помещённым в статье рисунком: «На иллюстрации - листья монстеры - растения, родина которого - Новый свет. В 18 веке её вывезли в Европу, потом в Азию. Но откуда она у Черномора? Неужели до Америки слетал?» А почему бы, собственно говоря, и нет? Ведь летает он повсюду и явно может добыть ту самую монстеру или что-то на неё похожее? Можно вспомнить ещё, что в фильме Птушко использованы коллекции кристаллов и кораллов, которые создают волшебную атмосферу – не сосем похожую на описанную поэтом, но весьма выразительную.
Да и вообще, разве есть предел его могуществу?
Он, оставаясь невидимкой, похищает Людмилу с брачного ложа. Правда, Пушкин описывает это похищение очень своеобразно, чем вызывает вопросы критиков: «Справедливо ли сравнение, которое вы так хвалите? Случалось ли вам это видеть?» Мне кажется, что это описание ещё больше подчёркивает шутливый характер поэмы:
… за курицей трусливой
Султан курятника спесивый,
Петух мой по двору бежал
И сладострастными крылами
Уже подругу обнимал;
Над ними хитрыми кругами
Цыплят селенья старый вор,
Прияв губительные меры,
Носился, плавал коршун серый
И пал как молния на двор.
Взвился, летит. В когтях ужасных
Во тьму расселин безопасных
Уносит бедную злодей.
И, конечно, потрясающее завершение этого описания-сравнения:
Напрасно, горестью своей
И хладным страхом поражённый,
Зовет любовницу петух...
Он видит лишь летучий пух,
Летучим ветром занесённый.
«Коршун»-Черномор… А ведь поневоле вспомнишь об этом, когда прочитаешь, как начинался его бой с Русланом: нанесён удар по шлему - и
Руслан подъемлет смутный взор
И видит — прямо над главою —
С подъятой, страшной булавою
Летает карла Черномор.
И спасает героя лишь то, что сумел он вовремя отскочить, и промахнувшийся колдун упал «в снег с размаха рокового». Но даже после того
Волшебник силится, кряхтит
И вдруг с Русланом улетает...
Ретивый конь вослед глядит;
Уже колдун под облаками…
И продолжается этот бой долго –
Два дни колдун героя носит,
На третий он пощады просит…
В комментариях уже звучал вопрос о силе, заключённой в волшебной бороде; были и опасения, что колдовские чары могут возродиться… Можно, конечно, вспомнить библейского Самсона, чья сила заключалась в волосах и была потеряна вместе с ними, а затем с ними же и вернулась и привела к гибели врагов. Но думаю, что совершенно верно заметили другие комментаторы: при дворе князя Владимира волшебной бороде, зная её силу, отрасти попросту не дадут.
А без неё он не сумеет даже освободиться из котомки, куда его поместил Руслан, хоть и станет ликовать поначалу:
Он видит: богатырь убит;
В крови потопленный лежит;
Людмилы нет, всё пусто в поле;
Злодей от радости дрожит
И мнит: свершилось, я на воле!
Однако пока был колдун с бородой, мы могли увидеть и другие его волшебства. Сделал же он так, что над Людмилой «сень шатра, шумя, с прохладой развернулась» и был подан «обед роскошный». А в конце дня
… неведомая сила
Нежней, чем вешний ветерок,
Её на воздух поднимает,
Несёт по воздуху в чертог
И осторожно опускает
Сквозь фимиам вечерних роз
На ложе грусти, ложе слёз.
И сумел же он, отчаявшись поймать невидимую Людмилу, обмануть её, приняв образ любимого:
Вдруг слышит — кличут: «Милый друг!»
И видит верного Руслана.
Его черты, походка, стан;
Но бледен он, в очах туман,
И на бедре живая рана —
В ней сердце дрогнуло. «Руслан!
Руслан!.. он точно!» И стрелою
К супругу пленница летит,
В слезах, трепеща, говорит:
«Ты здесь... ты ранен... что с тобою?»
Уже достигла, обняла:
О ужас... призрак исчезает!
Княжна в сетях; с её чела
На землю шапка упадает.
Хладея, слышит грозный крик:
«Она моя!» — и в тот же миг
Зрит колдуна перед очами.
А захватив красавицу, погрузит её в «дивный сон», от которого никто не в силах пробудить княжну…
В конце коварный «карла» побеждён и посрамлён. Да, он «усердно демонам молился» - и ему оставлена жизнь, хотя и ожидают его вместо прежнего благоговения лишь насмешки окружающих.
И вот тут вспомним ещё раз, что сказки Пушкина по сути своей очень добры: и царь Салтан «для радости такой отпустил всех трёх домой», и Фарлафа счастливый князь простил. А можно ещё напомнить, как уже сделал кто-то из комментаторов, и завершение «Анджело» - «И Дук его простил», и другие произведения, где поэт «милость к падшим призывал»
Потому что добро должно торжествовать!
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Уведомления о новых публикациях, вы можете получать, если активизируете "колокольчик" на моём канале
Навигатор по всему каналу здесь
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь