Роман «Звёздочка моя» глава 13 «Всё проходит и это пройдёт» часть 9
На улице заморосил дождь. Он лил всё сильней и сильней, настойчиво стуча по стеклу как кошка, нагулявшаяся на улице, просясь домой.
Ширяева Елена смотрела в окно реанимации и думала об одном:
— Сколько это пекло в моём животе будет продолжаться? Я больше не могу. Не могу. Сбежать бы отсюда, сверкая пятками, да с трубками в животе разве сбежишь. Я уже все бока отлежала. Лежу тут как фаршированная курица, которую запекают в духовке. — Лена представила эту картину и вдруг улыбнулась, а потом ойкнула от бóли. — Привет, дождик! — мысленно поздоровалась она и с трудом улыбнулась. — Надеюсь, что ты плачешь не по мне? — И услышала отчётливый ответ в своей голове: — По тебе! — и вздрогнула от неожиданности, а потом взвизгнула от рези в животе и замерла. Ей стало чуть легче, и она прошептала: — Дождик! Дождик, слёз не лей! Отправляйся в Уфалей!
Послышались знакомые шаги. Юлия Борисовна с пластиковым контейнером в руках подошла к ней.
— Ну как ты себя чувствуешь, Леночка? — склонившись над ней спросила медсестра.
— Если честно, то у меня не осталось сил всё это терпеть, — призналась ей Ширяева. — Мне кажется, я не выдержу и прокушу себе щёку, а потом буду ходить с дырявой щекой и посвистывать как в песенке: «Ёжик резиновый шёл и насвистывал дырочкой в правом боку-у¹», — чуть слышно пропела она.
— Выдержишь. Обязательно выдержишь. Раз уже песенки напеваешь, то значит идёшь на поправку! Это верная примета! — уверенно сказала Юлия Борисовна. — Тебе, кстати, донора нашли.
— Донора? Мне не нужен донор. Я не хочу мешать свою кровь с чужой.
— Надо, Леночка! Надо, — медсестра повесила пакетик с кровью на стойку для инфузионных вливаний, — а иначе тебе не выжить. Разве ты не хочешь жить?
Лена задумалась, принимая решение, но вспомнила своего суженного из будущего, ответила:
— Хочу. Конечно, хочу!
— Вот и живи. Тебе кстати уже кровь переливали, а то бы ты сейчас песенки про ёжика тут не напевала.
— А где донора нашли?
— Мама твоя свою начальницу привела.
— Семёнову Веру Алексеевну? — оживилась Лена.
— Да-да, её!
— Надо же, Вера Алексеевна решила подарить мне частичку себя. Она невероятно добра ко мне и даже к себе жить приглашала. Удивительно чуткий она человек!
— Да, это так. Сказала: «Берите столько, сколько хотите, только Леночку, спасите!»
— Мне даже неловко, — больная смутилась, глаза её заблестели.
— Да брось ты. Ты бы ведь тоже своей крови для неё не пожалела, если бы она ей понадобилась?
— Скорее да, чем нет, — ответила Ширяева, а потом облизала потрескавшиеся губы. — Вообще-то, я трусиха ещё та. Уколов даже боюсь. Как-то в детстве, мама привела меня в процедурный кабинет на укол, а я так брыкалась, что ножку у кушетки сломала. — Она вытерла сбежавшую слезу. — Ох и досталось мне тогда от мамы. Она испугалась, что её заставят за кушетку деньги заплатить, а у неё их вечно нет. С тех пор, когда уколы ставят, терплю из последних сил, но не брыкаюсь.
— А уколов все боятся! И даже я, — лучистые глаза Юлии Борисовны засияли.
— А вот мама моя говорит, что не боится. Она даже когда рожала ни разу не пикнула и когда её зашивали геройски молчала, как Зоя Космодемьянская.
— Врёт она у тебя как дышит! — качая головой подумала медсестра. Вслух же воскликнула: — Ну и боевая у тебя мама, я тебе скажу! От неё уже весь персонал шарахается, как от чумы, — смеясь сообщила она.
— Да, мама у меня боевая, — подтвердила больная. — Повезло, что она ещё хирургию по кирпичикам не разобрала.
— Разобрать — не разобрала, но обещала этим заняться.
— Она и школу нашу уже не раз собиралась разобрать, но это всё слова и не более того. Бзик у неё такой и ничего с ней не сделаешь.
— Но я тебе вот что хочу сказать: у всех свои бзики. Так что ты не принимай это близко к сердцу, а расслабься. Сейчас мы тебе новую кровушку вольём и сразу оживёшь.
— А маму мне всё равно жалко. Она сама же в первую очередь страдает от своего характера.
— И не только она. Представляешь, она грозилась написать письмо самому Брежневу! Как ты думаешь, она его и правда напишет? — ожидая ответ Юлия Борисовна глядела в глаза Лены.
— Напишет, уже почти написала, но вы из-за этого не переживайте: на больнице это никак не отразится.
— Почему ты в этом уверена?
— Юлия Борисовна, а вы слово дайте, что никому не скажите то, что услышите от меня.
— Даю тебе честное слово, что буду молчать как рыба.
— Хорошо, я вам верю. Леониду Ильичу совсем недолго жить осталось.
— С чего ты это взяла?
— Из него уже как из песочных часов, последние песчинки высыпаются. В ночь на десятое ноября его сердце остановится во сне.
— Да ну?!
Лена кивнула, подтверждая и вдруг увидела чёткую картинку в своей голове и озвучила её:
— На телевидении концерт к Дню милиции отменят.
— Как это отменят? — оторопела медсестра. — В этот день всегда шикарный концерт! Да такого не может быть!
— Может! Невозможно же веселиться в такой момент. А вместо концерта нам покажут балет «Лебединое озеро» и художественный фильм «Человек с ружьём». Хотя причину отмены концерта не озвучат, население её узнает только на следующий день.
— Ну и фантазёрка ты, Леночка, — с усмешкой проговорила медицинский работник. — Ты смотри никому об этом больше не рассказывай, а то так и в психушку попасть недолго, с такой-то фантазией.
— Вы мне не поверили?
— Нет. Но ты не обижайся.
— Да обижаться-то мне и не на что, — искренне сказала ей Лена. — Я же и сама понимаю, что в это невозможно поверить, но всё же это случится. На небесах уже всё предрешено. Но вы мне слово дали! — напомнила она.
— Раз дала, то сдержу.
Пояснение:
Слова из песни «Резиновый ёжик» ¹ на стихи Юнны Мориц
© 18.07.2024 Елена Халдина, фото автора
Не теряйте меня, если что — я тут , продолжение романа, в первую очередь я теперь буду публиковать именно там, а потом уже тут.
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение романа "Звёздочка моя" глава 13 часть 10 Ум хорошо, а два — лучше будет опубликовано 20 июля 2024 в 04:00 по МСК
Предыдущая часть романа ↓
Начало романа "Звёздочка моя" ↓