Маргарита Павловна нервно теребила край вышивки, пытаясь сосредоточиться на изящных стежках. Но в тишине комнаты слишком отчетливо слышались доносившиеся из-за стены крики.
— Опять… — пробормотала она, хмуря брови. — Каждый божий вечер одно и то же.
— Что там у нее опять? — отложив газету, отозвался с дивана муж Маргариты, Леонид Аркадьевич.
— Да что ж это такое! — сокрушенно покачала головой Маргарита Павловна, не отвечая на вопрос. — Детям спать пора, а она опять ор стоит на весь дом. Маленькие совсем, четыре года одной, другой пять, не поймут же ничего.
Их новая соседка, молодая женщина лет сорока пяти, переехала всего пару месяцев назад с двумя дочками. Сначала все было тихо, но в последние недели вечера стали невыносимыми.
— Слышишь? — Маргарита Павловна привстала с кресла, прислушиваясь. — Это же не просто крики… Мне кажется, она их бьет.
И в самом деле, сквозь привычный ор прорывались приглушенные хлопки, а затем детские всхлипывания. Маргарита Павловна почувствовала, как к горлу подкатил комок гнева и сострадания.
— Да ну, тебе показалось, — пробубнил Леонид Аркадьевич, но по тону его было видно, что он и сам не очень-то в это верит.
— Нет, Леня, я же слышу! — возмутилась Маргарита Павловна. — Нельзя так с детьми! Надо что-то делать!
— А что ты сделаешь? — Леонид Аркадьевич вздохнул. — Полицию вызывать? Так еще и скандал на весь дом устроим.
— Но и молчать нельзя! — Маргарита Павловна встала и принялась нервно ходить по комнате. — Это же насилие! Маленькие дети… За что им это?
Леонид Аркадьевич тоже поднялся с дивана. Он понимал переживания жены, но и лезть в чужую семью не хотел.
— Давай еще пару дней понаблюдаем, — предложил он. — Может, тебе и правда показалось. А если все повторится, тогда уже будем думать, что делать.
Маргарита Павловна неохотно кивнула. Спокойно она уже спать не ляжет, это точно. Но и действительно, что она могла сделать? Женщина подошла к окну и, прислонившись лбом к холодному стеклу, стала всматриваться в ночную темноту. Сердце ее разрывалось от жалости к несчастным детям, и в голове вертелся только один вопрос: «Неужели никто им не поможет?»
Следующий вечер не принес облегчения. Едва часы пробили восемь, из-за стены донесся знакомый звук скандала. На этот раз Маргарита Павловна не выдержала.
— Всё, Леня, я иду туда! — резко сказала она, вставая с места. — Не могу я больше это слушать!
— Марго, подожди, — попытался ее остановить Леонид Аркадьевич, — ну что ты скажешь?
Но Маргарита Павловна уже направлялась к выходу. Сердце ее колотилось в груди, во рту пересохло, но она упрямо шагала вперед, подгоняемая чувством справедливости и жалости к детям.
Она резко позвонила в дверь соседки и стала ждать, стараясь дышать ровно. За дверью на мгновение воцарилась тишина, затем послышались торопливые шаги и приглушенный голос:
— Кто там?
— Это Маргарита, ваша соседка, — стараясь говорить спокойно, ответила она. — Можно к вам? Мне нужно с вами поговорить.
Дверь открылась не сразу. На пороге появилась соседка, Светлана, в застиранном халате, с растрепанными волосами. Лицо ее было красным и взмокшим, словно она долго бежала.
— Здравствуйте, — с натянутой улыбкой произнесла Светлана, не проявляя желания впускать нежданную гостью. — А что случилось?
— Я бы хотела с вами поговорить о ваших детях, — прямо сказала Маргарита Павловна, встречаясь взглядом с соседкой. — Мы каждый вечер слышим…
Договорить она не успела.
— Мои дети — это мое дело! — резко перебила ее Светлана. — Не лезьте, куда не просят!
Она хотела захлопнуть дверь, но Маргарита Павловна успела подставить ногу.
— Я обязана реагировать, когда речь идет о безопасности детей! — твердо сказала она. — Если вы будете продолжать издеваться над ними, я вынуждена буду обратиться в полицию!
Лицо Светланы стало еще краснее. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент из-за ее спины выглянула маленькая девочка с заплаканным лицом.
— Мамочка… — прошептала она испуганно.
Взгляд Маргариты Павловны смягчился.
— Вот видите, — тихо сказала она. — Ваши дети боятся.
В глазах Светланы на мгновение мелькнуло замешательство. Она нервно облизнула губы и опустила взгляд.
— Это… это не то, что вы думаете, — пробормотала она, отступая на шаг назад.
— А что тогда? — настояла Маргарита Павловна, чувствуя, что лед тронулся. — Зачем вы кричите на детей?
— Я… я просто устала, — Светлана облокотилась о косяк двери, словно у нее подкосились ноги. — Одна с двумя детьми, муж бросил, денег не хватает… Иногда просто нервы сдают.
Она замолчала, кусая губы, и Маргарита Павловна вдруг увидела в ней не жестокую мать, а затравленную, доведенную до отчаяния женщину.
— Я понимаю, вам тяжело, — мягче сказала Маргарита Павловна. — Но дети не виноваты в ваших проблемах. Им нужна любовь и забота, а не крики и шлепки.
Светлана молчала, смотря в пол. По ее щеке скатилась слеза.
— Знаете, — продолжала Маргарита Павловна, — мне тоже было тяжело. И знаю, как это бывает тяжело. Может быть, я могу вам чем-то помочь?
Светлана удивленно подняла на нее глаза.
— Вы бы так сделали? — прошептала она. — После того, как я…
— Давайте не будем об этом, — перебила ее Маргарита Павловна. — Я вижу, вы любите своих детей. Просто вам сейчас нужна поддержка.
Она улыбнулась, и впервые за вечер в глазах Светланы мелькнула ответная улыбка.
— Спасибо вам, — тихо сказала она. — Я даже не знаю, что бы я без вас делала.
В этот момент из-за спины Светланы выглянула вторая дочка, прижимая к груди плюшевого мишку. Маргарита Павловна улыбнулась ей, и девочка, немного поколебавшись, робко улыбнулась в ответ.
— Ну вот и прекрасно, — сказала Маргарита Павловна. — Теперь мы соседи, а значит, должны помогать друг другу.