Автор: Майкл Коннелли
Жанр: Триллер
Читайте перевод новой книге из серии триллеров о Микки Холлере, адвокат защиты Микки Холлера, был задержан полицией, которая обнаружила тело клиента в багажнике его "Линкольна". Холлер обвиняется в убийстве и не может внести непомерный залог в 5 миллионов долларов, назначенный ему мстительным судьей. Микки решает защищать себя сам и должен разработать стратегию и выстроить свою защиту, находясь в тюремной камере исправительного центра "Башни—близнецы" в центре Лос-Анджелеса, постоянно оглядываясь через плечо - как судебный исполнитель, он сразу становится мишенью. Микки знает, что его подставили. Теперь, с помощью своей надежной команды, в которую входит Гарри Босх, он должен выяснить, кто замышлял разрушить его жизнь и почему. Затем он должен предстать перед судьей и присяжными и доказать свою невиновность.
Майкл Коннелли
Закон невиновности
Доктору Майклу Хэллиси, членам книжного клуба Хартфордской больницы и всем тем, кто находится на передовой, включая Кейси Роуз Гайески, королеву медицины, которые рисковали собой ради многих други
Часть первая
Башни-близнецы
Это был удачный день для защиты. Я вывел человека прямо из зала суда. Перед присяжными я превратил обвинение в нанесении побоев в законную самооборону. У так называемой жертвы была своя история насилия, которую свидетели обвинения и защиты, включая бывшую жену, охотно рассказали на перекрестном допросе. Я нанес нокаутирующий удар, когда вызвал его на свидетельское место и подверг допросу, который вывел его из себя. Он потерял самообладание и начал угрожать мне, сказав, что хотел бы встретиться со мной на улице, где были бы только он и я.
«Будете ли вы тогда утверждать, что я напал на вас, как вы поступили с ответчиком по этому делу?» спросил я. Прокурор возразил, и судья поддержал его. Но этого было достаточно. Судья знал об этом.
Прокурор знал об этом тоже. Все в зале суда знали об этом. Присяжным понадобилось всего лишь полчаса, для вынесения вердикта. Это был не самый быстрый вердикт в моей жизни, но он был близок к этому.
В адвокатском сообществе Даунтауна есть неформальная традиция отпраздновать оправдательный вердикт, как игрок в гольф празднует первую лунку в клубе, то есть, выпивают все желающие. Моя победа отмечалась в "Редвуде" на Секонд-стрит, всего в нескольких кварталах от общественного центра, где располагалось не менее трех судов, куда можно было пригласить празднующих. "Редвуд" не был загородным клубом, но это было удобно.
Вечеринка в баре, продолжалась до поздней ночи, и когда, барменша Мойра с многочисленными татуировками, вручила мне счет за нанесенный ущерб, я был ошарашен, суммой, списанной с моей кредитной карты. Она в разы превышала гонорар, который я когда-либо получил бы от клиента, отпущенного только, что мною на свободу.
Моя машина была припаркована на стоянке на Бродвее. Я сел за руль, свернул со стоянки налево, затем еще раз, чтобы вернуться на Секонд-стрит. Светофоры были на моей стороне, и я поехал по улице в туннель, который проходил под Банкер-Хиллом. Я был уже на полпути, когда увидел отражение синих огней на зеленых плитках туннеля, покрытых дымом выхлопных газов. Посмотрев в зеркало, увидел позади себя патрульную машину полиции Лос-Анджелеса, я включил поворотник и перестроился в полосу для медленного движения, чтобы пропустить его. Но патрульная машина последовала моему примеру, выехала на ту же полосу и остановилась в шести футах позади меня. Тут я понял, что происходит. Меня останавливали.
Я подождал, пока не выеду из туннеля, и повернул направо, на Фигероа. Я остановился, заглушил двигатель и опустил стекло. В зеркале заднего вида "Линкольна" я увидел, как к моей машине подходил полицейский в форме. Я не увидел никого в патрульной машине позади него. Офицер, который подошел ко мне, работал один.
“Могу я взглянуть на ваши права, регистрацию автомобиля и страховку, сэр?” - спросил он.
Я повернулся, чтобы посмотреть на него. На его бейдже было написано имя Милтон.
“Конечно, можете, офицер Милтон”, - сказал я. “Но могу я спросить, почему вы меня остановили? Я знаю, что не превышал скорость, и все светофоры были зелеными”.
- Права, - сказал Милтон. - Техпаспорт. Страховку.
- Что ж, думаю, в конце концов вы мне расскажете. Мои права у меня в кармане пальто. Остальные вещи в бардачке. За чем вы хотите, чтобы я залез в первую очередь?
“Давайте начнем с ваших прав”.
“Вы их получите”.
Тогда я вытащил свой бумажник и достал права из одного из его отделений, я обдумал свою ситуацию и подумал, не наблюдал ли Милтон из "Редвуда" за адвокатами, выходящими с моей вечеринки, и, возможно, я был слишком пьян, чтобы сесть за руль. Ходили слухи, что патрульные полицейские делали это по ночам, когда праздновался Новый год, и адвокатов защиты могли отстранить от работы за различные нарушения правил дорожного движения.
Я вручил Милтону свои права, а затем полез в бардачок. Довольно скоро полицейский получил все, о чем просил.
“Теперь вы расскажете мне, в чем дело?” спросил я. — Я знаю, что я не...
“Выйдите из машины, сэр”, - сказал Милтон.
“Да ладно, чувак. Правда?”
“Пожалуйста, выйдите из машины”.
“Как скажете”.
Я агрессивно распахнул дверь автомобиля, заставив Милтона отступить на шаг, и вышел.
“Просто чтоб вы знали”, - сказал я. “Я провел последние четыре часа в "Редвуде", но не выпил ни капли алкоголя. Я не пил больше пяти лет”.
“Рад за вас. Пожалуйста, сядьте на заднее сиденье вашего автомобиля”.
“Убедитесь, что камера вашего автомобиля включена, потому что это может вызвать неловкость”.
Я прошел мимо него к задней части своего "Линкольна" и оказался в свете фар патрульной машины, стоявшей позади нас.
- Вы хотите, чтобы я прошёлся по линии? - спросил я. “Посчитал в обратном порядке, дотронулся пальцем до своего носа, что? Я адвокат. Я знаю все игры, и эта - полная чушь”.
Милтон последовал за мной к багажнику машины. Он был высоким и худощавым, белокожим, с высокой и коротко подстриженной прической. Я заметил у него на плече значок подразделения департамента полиции и четыре шеврона на длинных рукавах. Я знал, что они выдаются за пять лет службы каждому. Он был настоящим ветераном департамента полиции.
“Теперь вы понимаете, почему я остановил вас, сэр?” - сказал он. ”У вашей машины нет номерного знака".
Я посмотрел на задний бампер "Линкольна". Там действительно не было номерного знака.
“Черт возьми”, - сказал я. “Э-э-э... это какой-то розыгрыш. Мы праздновали — я выиграл дело сегодня и проводил своего клиента. На табличке написано” Я освобождаю их", и один из этих парней, должно быть, решил, что это шутка, и решил украсть табличку".
Я попытался вспомнить, кто покинул "Редвуд" до меня и кому это могло показаться забавным. Дейли, Миллс, Бернардо... это мог быть кто угодно.
“Проверьте багажник”, - сказал Милтон. - Может, он там.
- Нет, им нужен ключ, чтобы положить его в багажник, - сказал я. — Я сейчас позвоню и узнаю у них…
“Сэр, вы не будете звонить, пока мы здесь не закончим”.
“Это чушь собачья. Я знаю закон. Я не под стражей — я могу позвонить”.
Я сделал паузу, чтобы посмотреть, есть ли у Милтона еще какие-нибудь возражения и заметил камеру у него на груди.
“Мой телефон в машине”, - сказал я.
Я начал пятиться к открытой двери.
“Сэр, остановитесь здесь”, - сказал Милтон у меня за спиной.
Я обернулся.
«Что?»
Он включил фонарик и направил луч на землю позади машины.
«Это кровь?» - спросил он.
Я отступил назад и посмотрел на потрескавшийся асфальт. Луч полицейского фонаря был направлен на пятно жидкости под бампером моей машины. Оно было темно-бордовым в центре и почти прозрачным по краям.
“Я не знаю”, - сказал я. - Но что бы это ни было, оно уже было там. Я….
Как только я это сказал, мы оба увидели, как с бампера упала на асфальт еще одна капля.
- Сэр, откройте багажник, пожалуйста, - потребовал Милтон, пряча фонарик в кобуру на поясе.
Множество вопросов пронеслось у меня в голове, начиная с того, что было в багажнике, и заканчивая тем, были ли у Милтона веские основания открыть его, если бы я отказался.
Еще одна капля того, что, как я теперь предположил, было какой-то выделяемой организмом жидкостью, упала на асфальт.
“Выпишите мне квитанцию на номерной знак, офицер Милтон”, - сказал я. “Но багажник я открывать не буду”.
“Сэр, в таком случае я арестовываю вас”, - сказал Милтон. “Положите руки на багажник”.
“Арестовывать? Для чего? Я не…
Милтон подошел ко мне, схватил и развернул к машине. Он навалился на меня всем своим весом и прижал к багажнику.
- Эй! Вы не можете…
По очереди он грубо заломил мои руки за спину и надели наручники. Затем Милтон схватил меня сзади за воротник рубашки и пиджака и вытащил из машины.
- Вы арестованы, - сказал он.
- За что? Я сказал. — Вы не можете просто...
“ Ради вашей и моей безопасности я сажаю вас на заднее сиденье патрульной машины.
Он схватил меня за локоть, чтобы снова развернуть, и повел к задней пассажирской двери своей машины. Положив руку мне на макушку, он толкнул меня на заднее пластиковое сиденье. Затем он наклонился, чтобы пристегнуть меня.
“Вы знаете, что не можете открыть багажник”, - сказал я. “У вас нет вероятной причины. Вы не знаете, кровь ли это, на самом деле и не знаете, вытекает ли она из салона машины. Я мог бы проехать сквозь что бы это ни было”.
Милтон вышел из машины и посмотрел на меня сверху вниз.
“Чрезвычайные обстоятельства”, - сказал он. “Возможно, там кто-то нуждается в помощи”.
Он захлопнул дверцу. Я наблюдал, как он вернулся к моему "Линкольну" и принялся изучать крышку багажника в поисках какого-нибудь отпирающего механизма. Не найдя ничего, он подошел к открытой водительской двери и протянул руку, чтобы достать ключи.
Он воспользовался брелоком для ключей, чтобы открыть багажник, и встал в стороне на случай, если кто-то выйдет из багажника и начнет стрелять. Крышка поднялась, и включилось внутреннее освещение. Милтон дополнил это своим фонариком. Он двигался слева направо, шагая боком и не сводя глаз с содержимого багажника. Со своего места на заднем сиденье патрульной машины я не мог заглянуть в багажник, но по тому, как Милтон маневрировал и наклонялся, чтобы рассмотреть поближе, я понял, что там что-то есть.
Милтон наклонил голову, чтобы что-то сказать в микрофон рации у себя на плече, а затем позвонил. Вероятно, вызвал подкрепление. Скорее всего, в отдел по расследованию убийств. Мне не нужно было заглядывать в багажник, чтобы понять, что Милтон обнаружил тело.Это был удачный день для защиты. Я вытащил человека прямо из зала суда. Перед присяжными я превратил обвинение в нанесении побоев в законную самооборону. У так называемой жертвы была своя история насилия, которую свидетели обвинения и защиты, включая бывшую жену, охотно рассказали на перекрестном допросе. Я нанес нокаутирующий удар, когда вызвал его на свидетельское место и подверг допросу, который вывел его из себя. Он потерял самообладание и начал угрожать мне, сказав, что хотел бы встретиться со мной на улице, где были бы только он и я.
«Будете ли вы тогда утверждать, что я напал на вас, как вы поступили с ответчиком по этому делу?» спросил я. Прокурор возразил, и судья поддержал его. Но этого было достаточно. Судья знал об этом.
Прокурор знал об этом тоже. Все в зале суда знали об этом. Присяжным понадобилось всего лишь полчаса, для вынесения вердикта. Это был не самый быстрый вердикт в моей жизни, но он был близок к этому.
В адвокатском сообществе Даунтауна есть неформальная традиция отпраздновать оправдательный вердикт, как игрок в гольф празднует первую лунку в клубе, то есть, выпивают все желающие. Моя победа отмечалась в «Редвуде» на Секонд-стрит, всего в нескольких кварталах от общественного центра, где располагалось не менее трех судов, куда можно было пригласить празднующих. «Редвуд» не был загородным клубом, но это было удобно.
Вечеринка в баре, продолжалась до поздней ночи, и когда, барменша Мойра с многочисленными татуировками, вручила мне счет за нанесенный ущерб, я был ошарашен, суммой, списанной с моей кредитной карты. Она в разы превышала гонорар, который я когда-либо получил бы от клиента, отпущенного только, что мною на свободу.
Моя машина была припаркована на стоянке на Бродвее. Я сел за руль, свернул со стоянки налево, затем еще раз, чтобы вернуться на Секонд-стрит. Светофоры были на моей стороне, и я поехал по улице в туннель, который проходил под Банкер-Хиллом. Я был уже на полпути, когда увидел отражение синих огней на зеленых плитках туннеля, покрытых дымом выхлопных газов. Посмотрев в зеркало, увидел позади себя патрульную машину полиции Лос-Анджелеса, я включил поворотник и перестроился в полосу для медленного движения, чтобы пропустить его. Но патрульная машина последовала моему примеру, выехала на ту же полосу и остановилась в шести футах позади меня. Тут я понял, что происходит. Меня останавливали.
Я подождал, пока не выеду из туннеля, и повернул направо, на Фигероа. Я остановился, заглушил двигатель и опустил стекло. В зеркале заднего вида «Линкольна» я увидел, как к моей машине подходил полицейский в форме. Я не увидел никого в патрульной машине позади него. Офицер, который подошел ко мне, работал один.
«Могу я взглянуть на ваши права, регистрацию автомобиля и страховку, сэр?» - спросил он.
Я повернулся, чтобы посмотреть на него. На его бейдже было написано имя Милтон.
«Конечно, можете, офицер Милтон» – сказал я. «Но могу я спросить, почему вы меня остановили? Я знаю, что не превышал скорость, и все светофоры были зелеными».
– Права, – сказал Милтон. – Техпаспорт. Страховку.
– Что ж, думаю, в конце концов вы мне расскажете. Мои права у меня в кармане пальто. Остальные вещи в бардачке. За чем вы хотите, чтобы я залез в первую очередь?
«Давайте начнем с ваших прав».
«Вы их получите». Тогда я вытащил свой бумажник и достал права из одного из его отделений, я обдумал свою ситуацию и подумал, не наблюдал ли Милтон из «Редвуда» за адвокатами, выходящими с моей вечеринки, и, возможно, я был слишком пьян, чтобы сесть за руль. Ходили слухи, что патрульные полицейские делали это по ночам, когда праздновался Новый год, и адвокатов защиты могли отстранить от работы за различные нарушения правил дорожного движения.
Я вручил Милтону свои права, а затем полез в бардачок. Довольно скоро полицейский получил все, о чем просил.
«Теперь вы расскажете мне, в чем дело?» спросил я. — Я знаю, что я не...
«Выйдите из машины, сэр», - сказал Милтон.
«Да ладно, чувак. Правда?»
«Пожалуйста, выйдите из машины».
«Как скажете».
Я агрессивно распахнул дверь автомобиля, заставив Милтона отступить на шаг, и вышел.
«Просто чтоб вы знали», - сказал я. «Я провел последние четыре часа в «Редвуде», но не выпил ни капли алкоголя. Я не пил больше пяти лет».
«Рад за вас. Пожалуйста, сядьте на заднее сиденье вашего автомобиля».
«Убедитесь, что камера вашего автомобиля включена, потому что это может вызвать неловкость».
Я прошел мимо него к задней части своего «Линкольна» и оказался в свете фар патрульной машины, стоявшей позади нас.
- Вы хотите, чтобы я прошёлся по линии? - спросил я. «Посчитал в обратном порядке, дотронулся пальцем до своего носа, что? Я адвокат. Я знаю все игры, и эта - полная чушь».
Милтон последовал за мной к багажнику машины. Он был высоким и худощавым, белокожим, с высокой и коротко подстриженной прической. Я заметил у него на плече значок подразделения департамента полиции и четыре шеврона на длинных рукавах. Я знал, что они выдаются за пять лет службы каждому. Он был настоящим ветераном департамента полиции.
«Теперь вы понимаете, почему я остановил вас, сэр?» - сказал он. «У вашей машины нет номерного знака».
Я посмотрел на задний бампер «Линкольна». Там действительно не было номерного знака.
«Черт возьми», - сказал я. «Э-э-э... это какой-то розыгрыш. Мы праздновали — я выиграл дело сегодня и проводил своего клиента. На табличке написано» Я освобождаю их», и один из этих парней, должно быть, решил, что это шутка, и решил украсть табличку».
Я попытался вспомнить, кто покинул «Редвуд» до меня и кому это могло показаться забавным. Дейли, Миллс, Бернардо... это мог быть кто угодно.
«Проверьте багажник», - сказал Милтон. - Может, он там.
– Нет, им нужен ключ, чтобы положить его в багажник, - сказал я. — Я сейчас позвоню и узнаю у них…
«Сэр, вы не будете звонить, пока мы здесь не закончим».
«Это чушь собачья. Я знаю закон. Я не под стражей — я могу позвонить».
Я сделал паузу, чтобы посмотреть, есть ли у Милтона еще какие-нибудь возражения и заметил камеру у него на груди.
«Мой телефон в машине», - сказал я.
Я начал пятиться к открытой двери.
«Сэр, остановитесь здесь», - сказал Милтон у меня за спиной.
Я обернулся.
«Что?»
Он включил фонарик и направил луч на землю позади машины.
«Это кровь?» - спросил он.
Я отступил назад и посмотрел на потрескавшийся асфальт. Луч полицейского фонаря был направлен на пятно жидкости под бампером моей машины. Оно было темно-бордовым в центре и почти прозрачным по краям.
«Я не знаю», - сказал я. - Но что бы это ни было, оно уже было там. Я….
Как только я это сказал, мы оба увидели, как с бампера упала на асфальт еще одна капля.
- Сэр, откройте багажник, пожалуйста, – потребовал Милтон, пряча фонарик в кобуру на поясе.
Множество вопросов пронеслось у меня в голове, начиная с того, что было в багажнике, и заканчивая тем, были ли у Милтона веские основания открыть его, если бы я отказался.
Еще одна капля того, что, как я теперь предположил, было какой-то выделяемой организмом жидкостью, упала на асфальт.
«Выпишите мне квитанцию на номерной знак, офицер Милтон», - сказал я. «Но багажник я открывать не буду».
«Сэр, в таком случае я арестовываю вас», - сказал Милтон. «Положите руки на багажник».
«Арестовывать? Для чего? Я не…
Милтон подошел ко мне, схватил и развернул к машине. Он навалился на меня всем своим весом и прижал к багажнику.
- Эй! Вы не можете…
По очереди он грубо заломил мои руки за спину и надели наручники. Затем Милтон схватил меня сзади за воротник рубашки и пиджака и вытащил из машины.
- Вы арестованы, - сказал он.
- За что? Я сказал. — Вы не можете просто...
«Ради вашей и моей безопасности я сажаю вас на заднее сиденье патрульной машины.
Он схватил меня за локоть, чтобы снова развернуть, и повел к задней пассажирской двери своей машины. Положив руку мне на макушку, он толкнул меня на заднее пластиковое сиденье. Затем он наклонился, чтобы пристегнуть меня.
«Вы знаете, что не можете открыть багажник», - сказал я. «У вас нет вероятной причины. Вы не знаете, кровь ли это, на самом деле и не знаете, вытекает ли она из салона машины. Я мог бы проехать сквозь что бы это ни было».
Милтон вышел из машины и посмотрел на меня сверху вниз.
«Чрезвычайные обстоятельства», - сказал он. «Возможно, там кто-то нуждается в помощи».
Он захлопнул дверцу. Я наблюдал, как он вернулся к моему «Линкольну» и принялся изучать крышку багажника в поисках какого-нибудь отпирающего механизма. Не найдя ничего, он подошел к открытой водительской двери и протянул руку, чтобы достать ключи.
Он воспользовался брелоком для ключей, чтобы открыть багажник, и встал в стороне на случай, если кто-то выйдет из багажника и начнет стрелять. Крышка поднялась, и включилось внутреннее освещение. Милтон дополнил это своим фонариком. Он двигался слева направо, шагая боком и не сводя глаз с содержимого багажника. Со своего места на заднем сиденье патрульной машины я не мог заглянуть в багажник, но по тому, как Милтон маневрировал и наклонялся, чтобы рассмотреть поближе, я понял, что там что-то есть.
Милтон наклонил голову, чтобы что-то сказать в микрофон рации у себя на плече, а затем позвонил. Вероятно, вызвал подкрепление. Скорее всего, в отдел по расследованию убийств. Мне не нужно было заглядывать в багажник, чтобы понять, что Милтон обнаружил тело.
Продолжение тут >>
