- Тук-тук! – неизменно кричит Гребешков. – Водяного заказывали?
- Вы ошиблись кабинетом, - так же неизменно отвечаю я. – Русалок здесь нет, одни морские свинки.
Сбросив с плеча 19-литровую бутыль, Гребешков нанизывает её горлом на кулер. Его работа – доставлять питьевую воду по офисам. А хобби – доставать меня.
- Специально для тебя фильтровал, – подхалимствует он. – Самая вкусная, чистейшая, свежайшая…
Не помню, когда мы перешли на «ты», но Пашка такой человек, что с ним не хочется «выкать». С утра до вечера он колесит по городу на своём фургоне, таскает тяжеленные бутыли, чтобы клерки вроде меня не засохли от жажды.
Пашка преследует меня давно и настырно, а я не менее настырно отбиваюсь. Сама не понимаю, нравится мне это или нет. Скорее всё-таки нет. За день Гребешков посещает пятьдесят офисов. Может, у него в каждой конторе сидит по такой же Даше, как я?
Всё неизвестное меня настораживает, поэтому я твёрдо держу оборону. Хватит повторять ошибки молодости. Если выбирать партнёра, так серьёзного.
- Роман женщины с водопроводчиком успешно обыгран немецким эротическим кинематографом, - говорю я. – Но самая засада – главный герой всегда уходит от женщины, так и не починив кран. Зачем приходил – непонятно.
- Я не водопроводчик! – обижается Паша. – Я талантливый водолей! Произвожу лучшую воду в галактике, танцую с бубном, способен на небольшие подвиги, не связанные с риском для жизни…
- Будь любезен, соверши подвиг исчезновения? – обрываю я. – Не отвлекай от рутины старую офисную крысу.
Шут Пашка тут же делает испуганную рожу. Упав на коленки, заглядывает мне под стол.
- Крыса? Где? Давай поймаю! У-у-у, у тебя новые туфельки? Они тебе очень к лицу… то есть к ногам… то есть к ногам лица… Куда мы с тобой в них пойдём, Дарья Михайловна?
Злюсь, хотя в душе чуть-чуть лестно. Водонос Пашка – единственный, кто пытается говорить мне комплименты. Артур Каминов, который за мной ухаживает, считает себя слишком современным, чтобы расточать любезности. Его стандартная фраза «Ты чудесно выглядишь». Вот что значит насмотреться в детстве голливудских сериалов.
А ещё Каминов предлагает сойтись и жить вместе. Говорит, будто я ему страшно нравлюсь. Он мне… ну как бы тоже не противен. У Артура проработанные квадрицепсы и трицепсы, он занимает пост на крупной фабрике.
Солидная партия, не чета Пашке. У Каминова мускулы, банковские вклады и бархатный загар, а у Гребешкова обшарпанный «Соболь» и контракт на развозку воды по офисам.
– Ты для меня непростительно молод, Гребешков, - отрезаю я. - «Где?» и «когда?» - это вопросы молодости. А вопрос зрелости – «зачем?»
Зачем ты мне, Гребешков? Молодость спрашивает «где и когда?» Зрелость ничего уже не спрашивает. Её больше интересует полежать и съесть две лишних жареных сосиски, пока печень не видит.
Девушки мечтают выйти замуж, а потом влюбиться в какого-нибудь хорошего человека. Я всё это прошла. Замужем была, в человека влюблялась. Потом выяснилось, что ошиблась человеком. И с замужем тоже ошиблась.
Пашка выметается за дверь, но через десять минут вваливается снова – с другой бутылью на плече.
- Тук-тук, кто желает водицы испить? – притворно выкатывает глаза на полный кулер. – Ой, разве я тут уже был?
Паша настолько искренне изображает удивление, что можно поверить, если не знать его приколов.
- Гребешков, уйди! – молю я. – Воду ты мне поменял, под юбку заглянул. Больше тут ничего интересного нет.
- Хотел ещё раз на тебя посмотреть. Может, правда встретимся сегодня? Или завтра? Только скажи – где и когда?
- Никогда и нигде, потому что незачем.
- Почему не принимаешь меня в друзья? – говорит Гребешков. – Ты же ходишь в спортзал с этим своим… фабрикантом. Будешь скидывать мне эротичные видео, где ты кряхтишь с гантелями, а я стану тебя лайкать.
Про спортзал Пашка знает, туда он тоже привозит свои дурацкие бутылки. Нигде в городе от него не скрыться.
- Буду ставить тебе лайки, присылать нарисованные букеты! – Пашка стебается, но в его глазах чудится грустный огонёк. – Это и есть истинное чувство, воспетое поэтами Серебряного века. У всех влюблённых пар так принято.
- В моём возрасте поздно торчать от сетевых переписок, - говорю я. – Мы не пара. Я настолько старая, что мне недавно звонили археологи. Они нашли мой фен под египетской пирамидой. «Не вы, говорят, оставили, Дарья Михайловна?» Точно – оказался мой. А я его дома обыскалась.
- Ты не старая, ты вредная, - отвечает Пашка. – Знаешь, Дарья… не обещаю, что сделал бы тебя счастливой, зато у меня в кузове восемьсот двадцать литров чистой воды – и вся она была бы твоя, прикинь? Для тех, кто умирает от похмелья, я просто находка!
Клоун – он и в Африке клоун.
- Я не страдаю похмельем, Гребешков, - говорю я. – Иди уже, не путайся под ногами. У меня есть жених.
В спортзал я тоже забрела по ошибке. Однажды искала косметический салон, перепутала дверь и попала в фитнес-забегаловку. Огляделась, сбегала в магазин за спортивной одеждой, через три месяца втянулась. Там мы и познакомились с красавцем Артуром Каминовым. Кстати, он как раз звонит.
- Даша, сегодня как обычно? – спрашивает он. – В нашем зале в семь часов?
Про водовоза Пашку Артур знает, но не считает его достойным соперником. Он в курсе, что я мудрая и зрелая женщина, не совершающая досадных ошибок. Если мы сойдёмся, Каминов купит мне фату и лабутены, и повезёт в Эмираты. А Пашка? До ближайшей колонки за святой водой?
- Да, в семь, - я мстительно гляжу на Пашку. – Увидимся на входе.
***
К семи часам прихожу в спортзал. Первое, что я вижу – Пашкин фургон у крыльца комплекса. Невольно сочувствую водолею. Офисный люд уже отработался, а Гребешков всё развозит свои ёмкости.
Через минуту я стою наверху. Звонит Каминов – тоже подъехал, сейчас догонит меня. Пока Артур поднимается по лестнице, рядом со мной как из-под земли вырастает Гребешков. С непроницаемым лицом делает неловкое движение. Толстая пластиковая бутыль соскальзывает с Пашкиного плеча…
…летит вниз навстречу лощёному Артуру и взрывается перед ним, как упругая бомба. Бамммм!
Брызги до потолка! Девятнадцать литров воды окатывают Каминова с головы до пят. Стоя в разлившейся луже, Каминов трясёт башкой с самым дурацким видом. Небось отвык на своей фабрике от плебейских шуточек.
- Ах, простите-извините, сэр! – кривляется Пашка, но никакого раскаяния на его лице незаметно. – Устал, споткнулся, ошибся дверью…
- Чудесно выглядишь, Артур, - говорю я. – А ты, Гребешков, просто шут гороховый! Зачем?
- Даша, тренировка отменяется! – голос у Каминова кислый и злой. – Извини, поеду переодеваться.
Мне почему-то хотелось, чтобы Артур вспылил, взбежал по лесенке и дал в лоб нахальному Пашке. Пашка, похоже, тоже этого ждал. Но цивилизованный аристократ Каминов не полез в драку с водоносом. Он ушёл восвояси, оставляя за собой мокрые следы.
***
Замуж я вышла за Гребешкова. Наверное, по ошибке. Да и по фиг.
Мира и добра всем, кто зашёл на канал «Чо сразу я-то?» Отдельное спасибо тем, кто подписался на нас. Здесь для вас – только авторские работы из первых рук. Без баянов и плагиата.