Одним из ключевых моментов архитектурного вырождения, является не только деградация эстетического, но и выветривание сакрального. Если прежде жилище либо важное здание было не просто постройкой, но микрокосмом, в определённой степени повторяющим макрокосм и обладающим сакральным статусом, то теперь это зачастую действительно всего лишь постройка, не дающая человеку выход в нечто высшее. Такая постройка, помимо прочего, не раскрывает естественную природу человека, а скорее наоборот, способствует заколачиванию таковой. Сложно сказать, что является первичным в данном случае — идея, из которой проистекает такое положение вещей, или хаотически сложившееся положение вещей, из которого проистекает идея. Тем не менее, можно утверждать, что это является ещё одним шагом на пути к всеобщему распространению иного взгляда на человека, на пути к рассмотрению его как придатка неживой системы, обеспечивающего её функционирование.
Прекрасным подтверждением неизмеримого архитектурного вырождения служит тот факт, что здания, построенные на основе стилей т.н. современной архитектуры, являются зачастую более дорогими, чем традиционные постройки, будучи при этом совершенно лишенными всяческих эстетических достоинств. Таким образом, тот факт, что строят именно их говорит именно о вырождении вкуса, деградации эстетических представлений и торжестве отвратительного. То есть все эти омерзительные бетонные и стеклянные коробки и початки в ряде случаев не являются даже более дешевыми, нежели классические сооружения, и строятся из принципа следования сложившейся моде, продиктованной невероятным упадком современности.
Всё это в полной степени выражается не только в архитектуре, но и в других произведениях современного искусства. Максом Нордау в работе «Вырождение» (1892) уже был подобран термин для таких поделок — «дегенеративные произведения искусства».
Одним из плюсов современных зданий называется такой, что современные панельные дома, предназначенные для проживания в них людей, напротив, дешевле, чем традиционные частные дома. Находятся даже такие люди, что превозносят это как прогресс, сравнивая старую архитектуру с нарядными платьями аристократок XVIII столетия, которые, однако, совершенно неприменимы в реальной жизни. К слову, подобным же примером можно восхвалять жизнь в бараке или свинарнике, лишенную непонятных и ненужных эстетических пережитков прошлого, но позволяющую, однако, обеспечить поголовью скота какой-то уровень комфорта.
Можно ли выдвигать более дешёвую себестоимость такого жилья как критерий некоего прогресса? По всей видимости, нет, если мы не рассматриваем людей как скотину, для которой надо поскорее сколотить загончик. Но беда, диктуемая современным состоянием мира, в том, что какой-то загончик действительно надо сколотить, потому что люди либо размножаются неизмеримо и бесконтрольно либо столь же неизмеримо и бесконтрольно перемещаются из одного пространства в другое.
Суть проблемы заключается как раз в том, что именно современное «прогрессивное» общество не в состоянии совладать с подобными вызовами. Тому есть веская причина, ведь именно из «прогрессивности» эти проблемы и проистекают, ведь «прогрессивность» и есть не только их катализатор, но и причинный фактор. Поэтому искоренение причин этих проблем лежит в искоренении «прогрессивности» и отказе от ряда утверждённых принципов, на что закономерно наложено вето (в большинстве случаев) — либо идеологически, либо социологически, либо в результате переплетения всевозможных идей и социальных условий. В итоге всё идёт по пути наименьшего сопротивления, который приводит к аккумуляции проблем и нарастанию деградации.
В результате, отвратительное продолжает свой победоносный марш как в тех случаях, когда оно обходится дороже, так и в тех, когда оно обходится дешевле, ещё раз подтверждая тот факт, что есть некие иные причины, помимо экономических и финансовых — причины, лежащие не только в социологических фактах.