Хулиганистые воробьи прыгали по пушистой вербе, они чирикали изо всех сил, чтобы разозлить надутого кота, у которого трещало по швам терпение от прекрасного пения пернатых.
Сквозь пушистые почки вербы виднелись маленькие головки воробьев, они то и дело, что прыгали с ветки на ветку, резко долетали вниз, к врагу, и быстренько поднимались вверх, хохоча от того, как кот беспомощно махал лапами.
Топчась под гладкой вербой, кот слегка хрипло крикнул «мэкееее» и посмотрел на меня, в надежде, что я разгоню все хулиганье и он спокойно сядет пообедать травой.
— Сам разбирайся!
Взгляд кота, от того, что я ему отказала в помощи, был недобрым, немножко с кислинкой. Подняв хвост вверх, котяра вздыбил шерсть, словно к чему-то приготовился, крикнул мне прощальное «мэке» и рванул с места, зацепив мордой блестящую паутину с сухостоя, плавно болтающуюся на ветру, словно серебряная нить.
Пролетел пузатый котяра, как ракета, зацепив своими габаритами смердящее лягушками болото. Буквально прокатился по трехметровому грязному пятну, сильно плескаясь пузом о воду.
Небольшое болотце с вязкой грязью было покрыто пленкой, под солнечными лучами она казалась маслянистой. Пятно выпускало маленькие пузыри, булькало, словно зелье в ведьминском котле. Болото точно было живым.
Мое удивление от увиденного было настолько сильным, что я не смогла и слова промолвить, только успела прикрыть ладонями лицо, чтобы не видеть масштаб последствий.
Котяра встряхнул поочередно задние лапы, повилял хвостом, чтобы сбросить прилипшие к нему листья и встряхнулся, словно он пес, громко хлопая ушами.
Под кудрявым пузом у кота висели зеленые сосульки из густой воды, которая больше грязь. Под хвостом торчала еловая ветка, лапы покрылись тонкой вуалью грязи, глаза отображали сумасшествие.
Повернувшись, котяра посмотрел на меня вполне себе довольной мордой, мол, видела, как я могу?
Пока мы сидели под полуденным солнцем, кот быстро обсох, сорвал с себя остатки грязи. Спустя еще час, я взяла рычащего котяру к себе на колени, потерла руками каждую лапу, пригладила шерсть на хребте, сорвала с хвоста сухой бодяк и кот стал как новенький.