Все части детектива здесь
Я возвращаюсь домой и к своему удивлению обнаруживаю там мужа, который говорил, что поздно вернется. На столе в гостиной накрыт стол с легкой и быстрой закуской, и только пройдя туда, чтобы поздороваться с Русом, я понимаю, что он не один. У окна стоит незнакомый мне мужчина в возрасте – седой, представительный, статный, с ослепительно белой улыбкой.
– Маргарита Николаевна! – он целует мне руку – очень рад с вами познакомиться.
Часть 9
– Подожди... Я что-то не поняла – говорю я Робу – жертва что, занималась этим... с женщиной?
– Почему? – ошеломленно спрашивает Роб.
– Роб, не тупи! Ты только что сказал, что найденные следы принадлежат не мужчине!
– Да нет же! Вы неправильно поняли! Это – следы самой жертвы, а мужских следов там нет. Вероятно, мужчина или пользовался средствами контрацепции, или за временем эти следы не сохранились! Вот исходя из этих найденных следов я и выяснил, что у нашей жертвы было нехорошее заболевание.
– Мда – задумчиво говорю я – это в пятнадцать-то лет, да еще и в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году?! А говорят, в СССР секса не было!
– Почему, Марго? – спрашивает у меня шеф.
– Что «почему»? – рассеяно отвечаю я вопросом на вопрос – говорят так, Евгений Романович.
– Был – тот довольно потирает руки, и по его улыбающемуся лицу я вижу, что он вспоминает свое славное прошлое – еще какой был!
– Ну, ладно – Роб машет рукой – это неважно. Был-не был – какая разница?! Факт в том, что на ее платье и остатки белья попали ее собственные выделения и по ним я определил, что девушка была заражена.
– Слушайте, может, ее из-за этого убили?
– Возможно – говорю я – но у нас есть мало-мальская зацепка, теперь мы можем обратиться в архивы клиник того времени, а их тогда было немного и слава богу, все государственные, и сделать запрос, кто в то время обращался с подобным заболеванием. Вряд ли таких было много. Потом среди них обнаружить того, кто сейчас обращался с жалобами на импотенцию, у кого в прошлом был белый автомобиль, а сейчас есть дом, где можно держать девушек.
– Тоже иголку в стоге сена – вздохнул Роб.
– А что поделаешь? Наверняка она заразила того, кто ее убил. За это и была, собственно, убита. У тебя есть что-то еще, Роб?
– Да, смазанный отпечаток пальца, чудом сохранившийся на платье в районе воротника. Можно его восстановить и в последующем сравнить с отпечатками пальцев подозреваемого, например. Ну, и наконец, по форме черепа, глазниц и рта я с помощью программки построил макет ее лица.
Он открывает ноутбук.
– Девушка выглядела вот так.
На экране уже знакомое личико, похожее на лица пропавших девушек.
– Ничего удивительного. Он выбирал похожий типаж. Но Дане будет полезно – поможет в поисках пропавшей.
Мы расходимся по своим рабочим местам. Я задумываюсь ненадолго. Новая жертва была похоронена между дачными поселками Мостовой и Дорожный. Может ли это что-то означать? Возможно, убийца не поехал далеко, а всего лишь прикопал свою жертву на реке в лесу, там, куда ему было ближе везти. Тело обнаружили ровно посредине, то есть велика вероятность, что дача убийцы может располагаться что в Мостовом, что в Дорожном.
Я звоню Дане:
– Дань, слушай, прошерсти пожалуйста по реестру из ЕГРН всех жителей Мостового и Дорожного – вдруг найдутся мужчины с нашими примерными параметрами и белой Тойотой в прошлом. Понимаешь, о чем я?
– Я понимаю, Марго – лаконично говорит он – но и ты меня пойми. У меня задействованы уже все стажеры. И пока даже поиски по поликлиникам с жалобами на импотенцию не дают результатов. Кроме того, я занимаюсь поиском нашей жертвы из прошлого – той, что нашли. Людей мало, работы много.
– Данечка, я все понимаю! Но ведь все это – зацепки! Приходится как-то крутится, тем более, Клима нет сейчас. Что сделаешь, всем тяжело.
– Ладно – бубнит он – сниму пару стажеров с поисков по поликлиникам. Еще ведь надо прошерстить КВД на предмет поиска нашего заразившегося! Ох, Марго, ну хоть домой не уходи!
Кладу трубку, представляя, как Даня будет продолжать ворчать, покрикивая на стажеров. Спохватываюсь, что хотела поручить ему еще одно задание. Но звонить больше не решаюсь, пишу ему смс-сообщение: «Данюш, еще проверь на всякий случай жену Беломазова». Он отвечает: «Я же проверял. О чем совсем недавно сообщил тебе». Пишу ему: «Я знаю, и ты умничка. Но проверь, пожалуйста, еще раз, поглубже. Может, она наняла кого, чтобы убить Карину?». Он отвечает: «Проверю, но как тогда увязать ее с жертвой восемьдесят пятого года?». Ставлю ему в ответ просящий смайлик.
Все, самой надо браться за работу. Тем более, что мне сообщили о приходе одноклассников и друзей Анфисы Орлянской. Решаю принять их в допросной всех сразу. Пятеро человек обеспокоенно мнутся на стульях, глядя на меня, входящую в дверь.
– Здравствуйте – говорю я – я полковник Жданова Маргарита Николаевна.
Они представляются, называя только имена, а я стараюсь запомнить их.
– Скажите, вы были близкими друзьями Анфисы. Вы из одного детдома?
– Да, и учились вместе - говорит одна из женщин, уверенная в себе, улыбчивая. Все остальные поддакивают ей.
– А какой она была, Анфиса?
Начинают говорить все вместе, перебивая друг друга время от времени.
– Боевитой.
– С повышенным чувством справедливости.
– Могла постоять за себя. В детдоме нельзя по-другому.
– Лидером и выдумщицей. Всех вела за собой.
– Училась отлично, наверное, еще поэтому ей доверяли.
– Хорошо, спасибо – говорю я – вы были близкими друзьями?
– Да – уверенно говорит один из мужчин – некоторые из нас были даже влюблены в Фиску – он усмехнулся – но она никому не отдавала своего предпочтения. Сколотила вокруг себя крепкую команду – нас, и все мы дружили.
– Скажите, а кто-то из вас хоть раз ездил с Анфисой к ее бабушке?
– Нет, нас же по двое не выпускают. Она одна всегда ездила – смогла отвоевать это право. Сначала вообще ее не отпускали, но в конце концов она настояла, чуть до министерства не дошла со своим письмом, куда-то там в интернете писала. Так что ей позволили ездить. Мы все знали про ее бабушку – то, что она болеет, и за ней ухаживает соцработник, то, что Анфиска ее очень любит и ездит к ней помогать.
И вдруг один из них, вероятно, наиболее сообразительный, говорит:
– Простите, а можно узнать, к чему эти вопросы? Четырнадцать лет прошло с того времени.
– Конечно – говорю я – дело в том, что мы думаем, что Анфиса жива и находится в заточении.
– Вот как? – они начинают бестолково шуметь – Анфиску не так-то просто заточить!
– Да, она бы не позволила себя вот так сломать!
– В заточении? Да это не про Анфису вовсе!
– Поверьте мне – говорю им – заточить можно любого человека. А чтобы человек не сбежал, можно подавить его волю с помощью, например, каких-либо успокаивающих лекарственных препаратов. Скажите, у Анфисы была мечта?
– Да. Она хотела побыстрее выучиться, выпуститься и уехать к бабушке. Говорила, что станет работать и учиться, и сможет вылечить свою бабулю.
– А кем она мечтала быть?
– Она хотела поступать в театральный. Нравилось ей это, она действительно была актрисой по жизни.
– У нее были какие-то планы на поступление, может быть, она что-то говорила насчет того, что ей кто-то помогает?
– Да, было такое – худенькая женщина смотрит на меня своими ясными голубыми глазами, а мне кажется, что таких глаз я не видела никогда и ни у кого – Анфиска незадолго до своего исчезновения познакомилась с каким-то менеджером из модельного агентства, он предложил ей фотосессию за хорошие деньги. Анфиска согласилась и даже получила от него аванс – по тем временам неплохие бабки. Она напокупала бабушке лекарств, а нам – мороженого.
– Вы хоть раз видели этого самого менеджера?
– Нет, откуда бы мы его могли увидеть. Но она говорила, что у него машина есть – белая Тойота. И между прочим, там все серьезно было – Анфиска показывала нам договор, заключенный с этим перцем.
А вот это уже зацепочка! Узнать бы только, где этот договор.
– Вы помните тот день, когда она пропала?
– Как вчера – уверенно заявляет тот, что признавался в любви к девушке – она бабушку по вторникам и субботам навещала. Это была суббота и в тот день у нее как раз была эта самая фотоссесия. Этот менеджер, мужик, обещал ей, что портфолио с этой фотосессии поможет ей осуществить ее мечту и поступить в театральный. Она хотела сначала поехать на нее, а уже после – к бабушке.
– Она говорила, куда именно должна была ехать для фотосъемки?
– Точный адрес не называла, сказала только, что это за несколько остановок до той, где жила ее бабуля.
– Когда она не вернулась вовремя – это насторожило вас?
– Мы подумали, что эта самая фотосессия заняла много времени, потому Анфиска задерживается. Если бы сказали воспитателю или педагогам, она бы потом вернулась и разозлилась бы. Среди воспитанников детдомов есть негласное правило прикрывать друг друга.
– Я понимаю – говорю грустно – что же... Все вполне закономерно. Я благодарю вас за то, что пришли и дали показания.
Они встают. Последним выходит тот парень, что говорил о любви к Анфисе. У двери он оборачивается и обращается ко мне:
– Маргарита Николаевна... можно вас попросить... Когда найдете Анфису, дайте мне знать. Я почему-то верю, что она жива, и вы отыщете ее.
Грустно киваю ему. Да, неиссякаем молодой оптимизм! Как искать, где искать? Ни малейшей зацепки, хотя... Можно попробовать в архиве среди материалов дела найти тот самый договор. Уже будет что-то. Вот как малолетние дурочки оказываются в заточении... Находится такой вот «менеджер», который обещает помочь с деньгами и будущей профессиией – и все, пиши пропало. Тем более, для неопытной детдомовской девочки, которая кроме детдома и бабушки ничего в жизни не видела. Самое главное – узнать, чем дышит жертва, чего хочет. На то, чтобы опытному человеку это выяснить – времени много не надо.
По электронной почте я делаю запрос в архив на предмет перечня вещей Анфисы, которые изъяли при проведении расследования относительно ее исчезновения. Скорее всего, они пришлют этот список только завтра. Можно будет посмотреть, есть ли там договор. Но наверное, Анфиса взяла его с собой. Если бы что-то и было, наверняка те, кто искал девушку, а Клим сказал, что это единственные милиционеры, которые искали пропавшую добросовестно, они бы наизнанку город вытрясли в поисках этого «агентства».
Так, что дальше? Поручаю оперативникам взять у Дани список учителей Натальи Прошиной и Василисы Звягинцевой, найти их и побеседовать. Друзья и одноклассники девушек придут непосредственно сюда, но уже завтра.
Как же не хватает Клима! Впрочем, пока основная работа на Дане. Клим пусть приходит в себя.
Дома я прежде всего принимаюсь за ужин. Юрчика и Руса нет – у обоих дел выше крыши. Ох, я ведь совсем забыла, что сегодня пятница, впереди два выходных. Закрутилась с этим делом совсем – ни мужа не вижу, ни сына. Надо куда-то вырваться в эти выходные, иначе домашние забудут, как я выгляжу.
– Мам! – в дом метеором залетает сын – посмотри, что я нашел! Это мне ребята мои подсказали. Я весь интернет перелопатил в поисках информации!
Он показывает мне страницу на своем планшете с фото... озерского маньяка. О, нет, только не это!
– Оказывается, ты была ранена тогда! – восхищенно и с жалостью говорит он – вот ты героиня настоящая! Мам, а расскажи, как это было!
– Юра – я отворачиваюсь к плите, чтобы скрыть страх, раздражение и удивление – ты же в интернете все нашел. Нечего там рассказывать особо-то...
– А, я понял... Ты не любишь про это вспоминать, да? Оно понятно.
– Ты прав – по-прежнему отвернувшись от сына, говорю я – приятного от таких воспоминаний мало.
Он подходит и крепко обнимает меня.
– Мамочка, я так тебя люблю! И больше никому не позволю ранить тебя!
– Спасибо, дорогой! – стараюсь скрыть невольно выступившие на глазах слезинки.
Мой хороший... Если бы ты только знал, что мы с отцом скрываем от тебя... Если бы только знал. Но пока тебе нельзя говорить – ты всего лишь подросток, тебе может быть больно от такого.
– Знаешь – говорю я сыну – думаю, нам стоит куда-то выбраться всем вместе в эти выходные.
– Мам, давайте проведем день в аквапарке! Мы так давно там не были, а между тем, там новых горок понаставили!
Что же, решено – в аквапарк, так в аквапарк, тем более, там действительно есть, где развлечься. Выходные проходят замечательно – первый день в аквапарке почти до вечера, а второй – в пиццерии, там, куда мы обычно ходим.
В ночь с воскресенья на понедельник мне снится странный сон. Я нахожусь в каком-то заброшенном доме, с полуразрушенными стенами и обвалившейся кирпичной кладкой. Поднимаю голову вверх – где-то там синее небо, и я его вижу – крыши-то нет. Вернее, небо совсем не синее, оно чернеет прямо на глазах, словно погода портится, и вокруг становится темно и сумрачно, а еще очень тихо. Почему это здание сразу напоминает мне даже во сне сны, связанные с озерским маньяком? Наверное, потому что это странное здание чем-то похоже на тоннель, который я видела тогда.
И вдруг в этой тишине раздаются сначала еле слышные, а потом громкие голоса, тембр все возрастает, я не вижу рядом с собой обладателей этих голосов, но все очень хорошо слышу.
– Нет! Не надо, не надо! Прошу тебя, не надо!
– Да подожди, Элла, я люблю тебя, подожди! Ты сомневаешься? Не сомневайся! Я всегда буду рядом!
– Пусти меня, пусти!
Этот диалог повторяется снова и снова, я иду туда, откуда слышу эти голоса, но никого не нахожу. Обхожу весь дом, из комнаты в комнату, но никого не вижу. Диалог то отдаляется, то приближается, я уже сама кричу:
– Где вы?! Отзовитесь! Я хочу помочь вам!
Но в ответ снова и снова слышу слова из диалога между двумя людьми.
Вскрикиваю и просыпаюсь в горячем поту, который капельками выступил на лбу. Тут же просыпается Руслан.
– О, Марго! Эти твои сны...
– Прости, Рус, я не хотела будить тебя!
– Ну, что ты... – он приносит мне воды и гладит по обнаженному плечу с тонкой бретелькой сорочки.
В эти чудесные выходные мы совсем не говорили о работе – было некогда. Да и не надо.
– Ну, рассказывай – говорит Рус – как правило, после такого тебе становится легче.
Я рассказываю ему свой сон, а он, как-то грустно усмехнувшись, говорит мне:
– Не удивлюсь, если найденные останки принадлежат женщине именно с таким именем.
Застонав, я роняю голову на руки:
– Что это, Рус? Очередные вещие сны? Зачем?
– Милая, ты сама прекрасно все знаешь о своих способностях. Ты у меня ведьма почти, а тут такое дело. Думаю, убитая указывает тебе на то место, где произошло преступление.
– Это бред какой-то, Рус. Так не бывает, и я не верю в подобное.
– Марго, голова человека – штука темная, потому изучению не подлежит. Особенно твоя.
– Ну, спасибо – улыбаюсь я ему. Да уж, Рус умеет в подобных ситуациях поднять мне настроение.
Он быстро готовит завтрак и зовет меня, пока я собираюсь.
– У меня сегодня леции – говорит мне – приду поздно.
Мы прощаемся на улице и разъезжаемся в разные стороны.
В комитете ко мне тут же приходит Даня. У него явно есть новости для меня, но он не успевает открыть рот, как дверь кабинета открывается и входит Клим. Мы смотрим на него молча и с удивлением, наконец, я говорю:
– Клим, я же сказала тебе долечиться. Что за дела? Сейчас скажу операм, чтобы увезли тебя обратно в больницу.
Сама в это время думаю, что сделать это будет сложновато, Клим все-таки почти два метра ростом.
– Марго – говорит он возмущенно – у меня закрытый больничный.
– Но врач настаивал на том, чтобы ты дней десять полежал у них.
– Я вежливо попросил – и меня выписали – объясняет Клим.
– Представляю, чего это стоило бедному врачу.
– Так, ребят, ладно, давайте за работу – с деловыми нотками в голосе говорит Даня – смотрите, я нашел информацию по нашей захороненной. Элла Гельберт, на момент исчезновения ей было пятнадцать лет. Пропала в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году. Проживала... вот адрес.
– А при каких остоятельствах пропала?
– В субботу пошла в местный клуб на танцы, в семь часов вечера, да так и не вернулась. Запросил в архиве папку с делом. Кстати, у нее не такой простой отец. В то время он уже был начальником главка.
– Ого! – удивляется Клим – получается, девушку должны были искать изо всех сил! Но почему-то так и не нашли.
– А она одна пошла в клуб?
– Отец говорил, что она, вроде бы, должна была встретиться там с подругами.
– А с подругами беседовали?
– Да, милиция с ними разговаривала. Но никто из них ничего не знает, никто не видел, как пропала Элла.
Да уж, Рус оказался прав – неизвестную зовут именно так, как в моем сне. Что же – для меня в этом нет ничего удивительного.
– У нее были знакомые, друзья, любимый человек?
– Друзей было много, знакомых тоже. Девушка была... мягко сказать, любвеобильная. .
– Отсюда и болезнь нехорошая – задумчиво бурчу я – ладно. Даня, адрес родных девушки, ее друзей. Сколько бы ей сейчас было? 50 лет? Кто-то из ее знакомых должен остаться в живых. Клим, сейчас придут друзья и одноклассники Василисы и Натальи. Возьми на себя Василисиных, я возьму Натальиных. Опера поехали беседовать с учителями девушек.
– Хорошо – мы расходимся с Климом по разным допросным.
К концу дня мы просто сатанеем от потока информации и от бесполезности этого потока. Ничего существенного друзья девушек не рассказали. Единственное, что цепляло внимание – это то, что Наталья мечтала стать наркологом, чтобы вылечить своих родителей и собиралась поступать в медицинский. Из-за этого она посещала репетитора, который – внимание! – занимался с ней бесплатно! Какой дурак будет тратить просто так свое время на бесплатные занятия с девушкой? Конечно, у него была какая-то своя цель во всем этом, и я не сомневаюсь, что репетитор и есть наш похититель. Только вот никто его не видел и не знает.
Что касается Василисы, то она мечтала только об одном – свалить подальше от родного дома, чтобы никогда не видеть малышню, которая не давала покоя ей, а также не давала заниматься. Друзья Василисы говорили, что девушка постоянно сетовала на то, что ей удается делать уроки только ночью, в школу она приходила невыспавшаяся, а ее мать считала, что ей совершенно необязательно продолжать образование – она должна пойти работать, чтобы помогать семье. Василиса ненавидела детей из-за этого и часто говорила, что мужа себе найдет под стать – того, который не захочет иметь «спиногрызов», как она выражалась.
– Бедная девушка – говорю я задумчиво – мне она кажется самой несчастной в этой истории – у нее есть большая семья, но от этой семьи хочется убежать и спрятаться.
– Тут ты права, Марго – вторит мне Клим – мне тоже жаль ее и хочется приструнить беспутных родителей.
– Ее мать продолжает рожать, как из пулемета. Я ничего не имею против этого, но по мне, так можно делать только тогда, когда достаточно обеспечен и знаешь, что на всех хватит твоей любви.
Вечером мы расходимся по домам уставшие. Вот вроде ничего такого не сделали, а ощущение, словно поле пахали.
Я возвращаюсь домой и к своему удивлению обнаруживаю там мужа, который говорил, что поздно вернется. На столе в гостиной накрыт стол с легкой и быстрой закуской, и только пройдя туда, чтобы поздороваться с Русом, я понимаю, что он не один. У окна стоит незнакомый мне мужчина в возрасте – седой, представительный, статный, с ослепительно белой улыбкой.
– Маргарита Николаевна! – он целует мне руку – очень рад с вами познакомиться.
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.