– Брат. Брат! Ну, пожалуйста, – умолял старший младшего. Долгая дорога тяжело сказалась на больной ноге. Парень хромал и шёл с трудом. Но сейчас главное – спасти кронпринца.
– Я не могу больше, – устало проговорил Кахир, опускаясь на влажные от утренней росы камни. – Мы идём уже второй день и вторую ночь. Отчего ты так жесток ко мне, Энгус?
– Дурень, – разозлился принц, но быстро отбросил от себя гнев и желание отступить. В его руках судьба королевства. Теперь, когда никого не осталось из наследников, кроме Кахира. – Они убьют нас, если схватят. Ты же знаешь.
– Знаю, – мрачно отозвался кронпринц, отбрасывая со лба спутанные тёмные волосы. Они прилипли к вискам, Кахир хотел скорее оказаться в убежище и залезть в тёплую ванну. Он не принимал её словно тысячу лет. Его раздражала грязная одежда, и потное тело чесалось. Ему всего шестнадцать. Это так мало, чтобы взойти на престол и так много, чтобы проявить слабость и трусость, но неимоверная усталость выстилала перед глазами красный туман. Ноги не слушались и дрожали, а старший брат, словно погонщик, командовал, что надо идти вперёд. Идти, чтобы выжить, бежать, чтобы спастись.
Восстание, подогреваемое группой чиновников, обрушило устоявшееся правление Короля Алана XII. Младший брат монарха убит, как и глава государства, преданные наместником ближайшего анклава «Чёрная роза». Старших сестёр Кахира претендующих на престол нашли задушенными в покоях. Среднему брату не успели присвоить статус кронпринца. Его настигла стрела арбалета на церемонии.
Кахир потерял отца, сестёр и брата, остался единственным наследником трона. Советник короля Алана велел его бастарду провести тайную церемонию назначения титулом кронпринца и спрятать мальчишку.
– Мы разоблачим мятежников, – говорил он Энгусу. Тот только что вернулся из-за гор, где королевство вело войну против кровожадных воскедорцев, захвативших префектуры восточных границ. – Воскедор давно напрашивался на сильный кулак, – продолжил разговор советник Ларго, – ты проявил себя настоящим воином, и отец гордился бы тобой. Однако твоё происхождение, – тут он сделал паузу, и Энгусу стало неловко, что он плод любви между королём Аланом и его врачевательницей, обвинённой в колдовстве и заточённой в башне. «Ах, матушка, если бы ты была жива, точно бы гордилась сыном. С какой радостью я бы обнял тебя». Отца Энгус любил и в то же время презирал, считая жестоким правителем. В душе он поддерживал мятежников, но долг есть долг. Сводный брат не виноват в ошибках своего родителя.
– Что я должен делать, господин? – склонив голову перед советником Ларго, спросил Энгус. Его длинные каштановые волосы острижены перед тем, как незаконнорождённый сын короля отправился на войну.
– Доставь Кахира в анклав «Северной звезды». Теперь мальчик – кронпринц, мы успели провести обряд посвящения. Хвала небесам!
– Но сколько лет должна длиться смута, советник Ларго?
– Я стану регентом, а ты помоги брату, – ответил седовласый советник, называющий себя близким другом короля. В его глазах играло пламя от огня свечей, и Энгус не верил старику, но выбора нет. Сейчас Кахиру шестнадцать, и коронация, и восхождение на престол возможны спустя минимум два года. Разве Ларго отступится от власти?
– Уходите на рассвете, – продолжил советник. – Лошади молодые и сильные. Я позаботился о припасах. В анклаве «Северная звезда» вы отыщете монастырь святого Мерлина. Там остановитесь. Позаботься о кронпринце, а как наступит время, я пошлю гонцов.
Они не успели добраться до Ведьминой горы, что врезалась морщинистым телом в густой непроходимый лес Клеланда. Нападение случилось внезапно. Сначала лошади братьев неслись во весь опор, но нехоженые тропы поросли колючим чертополохом, и противник настигал. Кони метались ведомые молодыми наездниками в ночи. Сбивали копыта на каменистом склоне, изъеденным ветром и растаявшим снегом. Колючие лианы то и дело преграждали путь, и братья почти выдохлись подстёгиваемые погоней.
Энгус слышал крики за спиной. Кто-то звал его по имени, предлагал сохранить жизнь взамен на сделку. Им нужен Кахир, мальчишка должен умереть. Он понукал кобылу, хлестал плёткой, пока лошадь не встала на дыбы, и не сбросила неумелого ездока. Потеряв драгоценные минуты, братья скрылись в зарослях. Наездники стремительно промчались мимо. Кони принцев разбежались. Кахир и Энгус остались без провианта и средств передвижения. У кронпринца в ножнах кинжал, подаренный отцом, а у его брата меч. «Слава богу, они не безоружны. Однако холодные ночи и долгий путь станут серьёзным испытанием для молодого господина», — размышлял его сводный брат.
Сейчас они в безопасности, но надолго ли, спрашивал себя Энгус. До монастыря идти придётся всю ночь. Кахир изнеженный подросток, слишком слабый, чтобы продолжить восхождение в горы. Бастард – обидное прозвище, но теперь от незаконнорождённого сына короля Алана зависела судьба королевства.
– В этой берлоге раньше жило семейство волков. – Энгус первым пролез в темноту норы хищников. – Не бойся, Кахир, ползи за мной.
– Ты уверен, что волки не вернутся? – опасливо спросил кронпринц. Не хотел показаться трусом, но сейчас страх держал его за горло, сдавливал так, что дыхание сбилось. Кахир не услышал ответа брата, за спиной затрещали ветви. Всадники приближались, и юноша, преодолевая боязнь темноты, омерзительный запах сырой земли, смешанный с экскрементами и шерстью животных, полез вглубь логова волков. Ему казалось, что он никогда не увидит свет, но он вспыхнул впереди, освещая лицо Энгуса. Тот поманил его и прижал палец к губам. Кронпринц полз, упираясь ладонями в рыхлую почву. Свет, исходящий из резной шкатулки в руках брата, успокаивал.
Застыв, Кахир упал лицом вниз, слыша, как принц тихо, по-доброму рассмеялся. Мальчишка приподнялся на локтях и улыбнулся.
– Неужели нас никто не обнаружит здесь? – поинтересовался он. – И откуда у тебя эта штука?
– Разве это волшебство? – в тон младшего спросил старший брат, – эту вещь мне подарил маг из Воскедора. Старик говорил, что с её помощью можно из ночи сделать день и даже погасить солнце. Хотя я и не верю в это.
– Может это просто метафора? – предположил Кахир.
– Не люблю этих заумных словечек, брат, – отмахнулся принц. – Похоже на заклинание.
Юноша рассмеялся: ему казалось, что двадцатитрёхлетний Энгус должен знать значение этого слова.
– Это же просто. Как же растолковать. – Кахир потёр грязной ладонью лоб, чтобы собраться с мыслями и объяснить брату. – Метафора – это способ передачи смысла, используя не прямое, а переносное значение слов. Ну, допустим, озеро можно назвать зеркалом, а луну – бледным ликом. И погасить солнце способна туча, пыльная буря. Понимаешь?
– Вроде того, – кивнул Энгус, – не дурак. На самом деле я не до конца знаю, как использовать эту шкатулку и, возможно, она способна на большее. – Принц задумался. – Доберёмся до монастыря, я покажу её главному магу.
– Главное, чтобы чародей не забрал её у тебя хитростью, – прищурившись, Кахир посмотрел в серые глаза брата и поцокал языком. – Сейчас некому доверять. Даже советник Ларго может оказаться предателем.
– И то верно, – согласился Энгус и накрыл светящийся артефакт ладонью.
В норе снова стало темно, как в склепе. Принц прислушался, не снуют ли возле норы крысы мятежников. Сердце Кахира билось в груди, словно запертая в клетке птичка. Юноша стиснул зубы, но его брат знал, что младшему страшно и, приподняв крышку волшебной шкатулки, вернул свет в их укрытие.
– Главное, чтобы наши преследователи не обнаружили нас. Свет может выдать убежище, брат. – Энгус коснулся широкой ладонью воина тонкого, словно у девушки запястья Кахира. – Волки не вернутся. Чаще человек опаснее зверя, поэтому давай спать.
Кронпринц кивнул и лёг рядом со старшим братом. В норе тесно и двоим не вытянуть в старом логове волков ноги. Братья устроились, как им позволило убежище, и младший закрыл глаза. Старший обнял его, зная, что под утро станет холоднее, но не настолько, чтобы замёрзнуть. Сон спрятал ненадолго страх и тревогу. Кахир не видел снов, а бастард открывал глаза при каждом шорохе. Надеялся, что враги уйдут, и на рассвете братья доберутся до анклава «Северная звезда».
Надежда всегда даёт нам ложную иллюзию в победу добра над злом. Мы выстилаем миражами путь к мечтам, но никогда не задумываемся, что расставленные на дороге капканы поставил человек, ведомый верой в удачу. Кому фортуна подбросит её известно лишь всевышнему.
Наутро братья выбрались из норы. Холодный воздух обжёг дыханием уходящей зимы. Энгус скинул плащ и набросил на плечи брата. Тот не противился, не думал, что его спутнику так же холодно.
– Идём. Пока поднимемся в гору, согреемся, – проговорил Энгус хриплым голосом, вспоминая, как преодолевал с войском Алана XII горный перевал между королевством Арадон и Воскедором. Чтобы отвлечь кронпринца от мыслей о погоне, он рассказывал ему о своём путешествии в стан врага. – Кони измождены, солдаты, усталые и голодные падали, обессилевшие под натиском снежной бури. Я уже почти отчаялся, и лишь одна мысль вела меня вперёд и не позволяла сдаться.
– Какая же?
– Если выстою, если исполню приказ отца, он не станет стыдиться меня.
– Разве король считал тебя плохим сыном? – удивлённо спросил Кахир. – Он всегда ставил тебя в пример.
– Разве? Не знал, – усмехнулся Энгус, вспоминая обидные слова отца и его пренебрежительное отношение. – Или это было необходимо?
– Не знаю, брат. Я всегда верил, что отец любит всех своих детей.
– Теперь это уже неважно, – вздохнул Энгус и, остановившись, прислушался. Прижал палец к губам и бросил внимательный взгляд вниз. Теперь с холма просматривалась вьющаяся у подножья Ведьминой горы дорога. Никого в густом лесу кроме братьев. Возможно, преследователи хорошо маскировались. – Идём. Согрелся?
– А ты?
– Всё хорошо, брат.
Монастырь святого Мерлина возвышался на краю скалы, прямо на границе анклава «Северная звезда». Путь к нему стал ещё опаснее и круче. Узкая каменистая тропинка, змеившаяся между огромных валунов и каменных мешков, так и норовила скинуть путников в чернеющий рот пропасти, у которой не видно дна. Кахир всякий раз хватался за полы одежды старшего брата. Пот катился градом по спине, и теперь плащ Энгуса только мешал кронпринцу. Бастард забрав меховую накидку перекинул её через плечо, скрепив ткань булавкой и, не сбавляя темпа, двигался вперёд. Под конец пути, он чаще брал Кахира за руку и подбадривал. Говорил, что тот станет настоящим королём, и у него есть отвага и настойчивость.
Когда братья добрались до высокой каменной стены, у дверей монастыря их никто не встретил. Энгус, сбросив накидку, велел Кахиру скрыть лицо под капюшоном, и брат так и делал.
– Не нужно надеяться, что нас встретят с распростёртыми объятиями, – тихо проговорил он. – Монахи и жрецы не знают, как выглядит кронпринц, поэтому лучше помалкивай. Наши враги могут поджидать нас за стенами и тогда я приму бой, чтобы отвлечь их, а ты спрячься, потому что убегать нет смысла.
– Я не трус! – выпалил Кахир, а Энгус зажал брату рот и гневно глянул на него.
– Молчи и не голоси как девчонка. Пойми, что никто не осудит твоё бездействие сейчас. Главное – спасти наследника, – сказал король перед гибелью. Притвориться, что ты просто мальчишка, лучше, чем оказаться проткнутым мечом и умереть, как кронпринц, которого запомнят, как наивного ребёнка.
– Понял, – ответил юноша, ощущая обиду. Отчего во дворце его не научили пользоваться мечом? Почему он настолько слаб и беспомощен.
Энгус коснулся пальцами деревянной колотушки и ударил несколько раз в диск на воротах монастыря.
***
Со дня, когда монастырь анклава «Северная звезда» стал пристанищем наследника и его брата бастарда, минуло четыре года. За это время кронпринц стал настоящим воином, старший брат лично тренировал его. Монахиня Кира обучала, по велению жрицы Гастин, различным наукам и магии юного наследника. Время шло, но советник Ларго словно не желал расставаться с властью, или ему кто-то мешал сдержать слово и помочь кронпринцу сесть на трон.
Однажды Энгус взобрался на самую высокую башню и увидел на старой дороге процессию с паланкином, сопровождаемую десятком всадников на гнедых лошадях. Впереди восседал на белом коне наездник, его шлем украшен яркими перьями – отличительным знаком главы охранного ведомства короля. За четыре года из столицы не прилетело ни одной весточки. Монастырь северного анклава – отдалённое место.
Теперь эти люди и паланкин, внутри которого сидит важная персона, заставили Энгуса задуматься. Тревога, давно уснувшая в складках души двадцатисемилетнего мужчины, теперь настойчиво стучалась в двери.
– Отчего вы переживаете, Энгус? – спросила его Кира. В её карих глазах свет и искренность, голова обрита, но девушка оставалась очень красивой, несмотря на отсутствие волос.
– Не люблю неожиданностей.
– Это паланкин короля, господин.
– В том-то и дело. К добру этот визит или нет.
– Я думаю, стоит полагаться на всевышнего.
– Нет, Кира. Бог нам не поможет, уж прости. Навидался я за свою короткую жизнь несправедливости, когда гибли ни в чём не повинные люди, а подлецы и жестокие негодяи имели лучшую еду и богатый дом.
– То испытания, принц Энгус, – опустив глаза, проговорила Кира. Коснулась запястья принца осторожно, словно это прикосновение было чем-то запретным, и продолжила: – На самом деле каждому уготована своя судьба. И почему вы думаете, что эти люди принесут дурную весть или навредят молодому наследнику?
– Интуиция меня никогда не подводила, – ответил ей Энгус. Её рука тёплая, кожа нежная. Принц вдруг пожалел, что не сможет прикоснуться к Кире, как к женщине. Он глянул на неё и отвёл глаза в сторону, ощутив, что она прочла его мысли. – Почему ты стала монахиней?
– Это длинная и не очень красивая история, – ответили девушка. Её рука соскользнула с запястья Энгуса, и пальцы сжали оранжевый хитон.
– Расскажи! – потребовал принц. – Всё равно до трапезы далеко, да и людям советника Ларго добираться до монастыря до темноты. Прости, – он остановил взгляд на красивом лице Киры. – Наверное, я веду себя как невоспитанный вояка. Правду говорят, что взять с бастарда, от которого прок только в битвах.
– Не говорите так, – горячо выпалила монахиня. Её щёки зарделись краской, и она опустила глаза. Энгус не видел, как на стену поднялась Гастин, и не сразу понял, почему Кира сжалась, словно маленькая птичка перед нападением ястреба.
Жрица хоть и пожилая женщина, но отличалась прямой осанкой и двигалась легко, словно ей всего двадцать лет. Глаза у неё, как у хищной птицы – жёлто-зелёного цвета. Прямой нос с острым кончиком и густые вразлёт седые брови делали женщину похожей на гарпию. Иной раз Энгус, хорошо знакомый с магией, считал, что Гастин превратили в человека именно из орлицы или коршуна. Он задавался вопросом, возможно ли это, и отвечал сам себе утвердительно.
Процессия скрылась между деревьями, принц хотел, чтобы жрица ушла, но не стал прогонять её. Понимал, что это невежливо.
– Где сейчас Кахир? – спросил он её.
– Молодой господин беседует с магистром Браноком.
«Снова старик морочит голову брату». – Не нравился старый маг принцу. Его консерватизм и идеи не могли научить будущего короля править честно и относиться к подданным с заботой. Бранок воспитывал отца. «И вот что вышло из назиданий магистра», – горько усмехнулся Энгус. Он не стал озвучивать свои мысли Гастин, ему хотелось одного: вернуть кронпринца в столицу и уехать в поместье, подаренное королём Аланом за заслуги перед отечеством. «Заняться торговлей и жениться, а может обучать молодых солдат воинскому делу», – раздумывал принц. Он не претендовал ни на какую должность при дворе нового короля. Но знал, что его происхождение нет-нет, но напомнит о себе.
Спустился во двор. Время тянулось в ожидании приезда важных персон. Вернулся Кахир, он поприветствовал брата и спросил:
– Неужели к нам сам советник Ларго прибудет?
– Точно не знаю, – буркнул Энгус.
– Ты не хочешь возвращаться во дворец?
– Что мне делать там?
– Помнишь, как мы убегали от стрелков, посланных мятежниками?
– Конечно, помню, – грустно улыбнулся Энгус. – А знаешь ли ты, почему повстанцы убили короля?
– Ты говорил уже, – ответил Кахир, отводя взгляд в сторону. Принц понял, что наследник не желал вспоминать истинную причину недовольства части чиновников. Бранок делал своё дело, внушая кронпринцу старые устои, которые пустили корни в монархическое правление не одного поколение королей.
– Если станешь королём…
– Почему ты говоришь «если», брат? – прервал его Кахир. – Стать правителем – моя судьба. И я никому не позволю встать у меня на пути.
Энгус ничего не стал возражать младшему брату. Вдруг вспомнил о волшебной шкатулке, которая пропала в день их прибытия в монастырь. «Какой же силой она обладала, в самом деле»? За последние годы из трусливого подростка Кахир превратился в сильного и уверенного в себе юношу. Его взгляды на мир изменились, и кронпринц всё чаще проводил время с магом за разговорами и алхимическими опытами. Порой старший брат хотел уехать, потому что его тяготило происходящее с будущим королём. Энгус осознал, что не смог донести до кронпринца истины, которыми жил сам. Но оставить младшего не решался. Долг и данное слово советнику короля, словно тугие путы, стянули душу бастарда.
Как и предполагалось, в монастырь прибыл регент Кахира Ларго. Его свита после ужина встала у ворот, монахини приготовили вкусную трапезу, но Энгусу кусок в горло не лез. Принц откланялся, сославшись на плохое самочувствие. Кира нашла парня в его келье. Пробралась кошкой и тихо постучала в дверь. Он с удивлением выслушал девушку, понимая, что по возвращении в столицу его ждёт смерть или рабство.
– Отчего регент Ларго так поступает с вами? – Тёмные брови Киры изогнулись, а на лбу появилась вертикальная морщинка. – Вы же спасли кронпринцу жизнь…
– Тише, – проговорил Энгус, прижав палец к губам. – Не подвергай и себя опасности.
– Это несправедливо, – вполголоса ответила Кира, – неправильно…
– Спасибо, что ты на моей стороне. Магистр Бранок не зря получает жалованье, – горько усмехнулся принц.
– Идёмте, я провожу вас тайным ходом, пока все слишком заняты едой и разговорами.
Энгус понимал: чтобы спасти свою жизнь, он вынужден снова бежать. Он не чувствовал себя преступником, и обида сжала ему сердце. Погибнуть на поле брани – это одно, а вот от руки подосланного убийцы не хотелось. Участвовать в дворцовых интригах он тоже не желал.
Вещей брать не стал. Оружие и немного провизии. Идти придётся пешком, а ближе к селению, Энгус рассчитывал взять лошадь. Куда податься потом? Покидать королевство Арадон, принять добровольное изгнание? Нет. Это не для принца. Пока он быстро двигался за Кирой по тёмному тоннелю, в голове зрел план. В руке монахини факел. Его необходимо потушить, как только беглец выберется наружу. Он уверен, что солдаты регента Ларго уже получили приказ.
– Оставайся здесь, – прошептал он девушке. Узкий проход заставил их застыть рядом друг с другом, слишком близко для монахини и мужчины. Кира замотала головой.
– Слишком рано, принц. Мне известна тропа, ведущая к границе анклава. На территории «Лесных стрелков» вы будете в безопасности.
Энгус непонимающе приподнял брови, спрашивая:
– С чего ты взяла, что мне в королевстве не будет хоть где-то угрожать смерть?
– Знаю, господин. Сейчас нет времени рассказывать. Как выберемся, я обо всём поведаю вам.
Удивлению Энгуса не было предела, он и не догадывался, что монахиня тоже решила покинуть обитель, где жила с самого детства. Времени на споры нет, но если на их пути окажутся слуги регента, как он сможет отстоять девушку. Он спросил её об этом, но Кира покачав головой ответила:
– Не беспокойтесь за меня, принц, я смогу защитить и себя, и вас.
Уйти незаметно беглецам не удалось. Бранок знал все тайные выходы, и предупреждённый регентом о задержании Энгуса, указал солдатам Ларго, где ждать изменника.
Солдаты выскочили на тропу с мечами наперевес. Принц сделал вид, что удивлён и лишь положил ладонь на эфес меча, как охрана Ларго приказала ему сдать оружие.
– Вы должны последовать за нами, – приказал ему молодой солдат. В глазах вояки, повидавшего многие схватки, нет ненависти или злобы. – Регент Ларго велел задержать вас, назвав изменником королевства.
– Покажи бумагу с приказом? – велел Энгус. – Возможно, вы просто преступники, решившие прикончить меня ради своих целей.
Он хотел лично убедиться в правоте слов Киры, хотя и не доверять ей глупо.
– Сдайте оружие, – ответил принцу другой, старший по званию. – Поверьте, зная о ваших заслугах и происхождении, нам трудно говорить о предательстве. Энгус кивнул ему, понимая, что не хочет убивать верноподданных регента, но и расставаться с жизнью не желал. Он выхватил из руки солдата письмо – приказ Ларго, и не читая, сунул за пазуху. Знали и воины, что принц не сдастся без боя. Солдат, нехотя наставил на бастарда меч. Его товарищ последовал его примеру, кончик оружия подрагивал. Энгус не стал медлить, ловко обезоружив вояк из охраны бывшего советника и оставив им шанс прожить как можно дольше.
На пути никого, зато через короткое время из-за стен монастыря послышался звук гонга. Ларго знал о побеге и велел солдатам и боевым монахам-магам отыскать и привести живыми изменника принца Энгуса и предательницу – монахиню Киру. «Обрадуется, как Гастин, – горько усмехнулась беглянка, – но я не дам ей такого шанса». Она неслась сквозь лес Клеланда, не уступая в беге принцу. Направляла его и видела, словно кошка в темноте. Он не тратил время на расспросы, зная, что монахиня не так проста, как казалось раньше. «Откуда ей известно о «Лесных стрелках»? Эти земли под властью короля, – рассуждал Энгус. Слышал, что на территории анклава всегда царили свои порядки, и желание справедливости порой зашкаливало.
От погони удалось уйти. Тропа, о которой рассказывала Кира, и правда неведома солдатам регента.
– Разве монахи не знают о ней? – полюбопытствовал принц.
На мгновение монахиня остановилась. Оранжевое одеяние покрылось грязью и сливалось с коричневыми ветвями густого леса. Весна не наступила, и листья не скрывали беглецов. Лишь темнота прятала убегающих храбрецов.
– Знаю, у вас тысяча вопросов, и я обо всём расскажу. Но сейчас надо торопиться. – Она показала ему за спину.
Принц обернулся, видя вспышки в небе. Боевые монахи-маги готовились к схватке. Погоня не стихала, и лишь на короткое время солдаты регента потеряли след беглецов. Магия Бранока сильна, и скрыться в густом лесу не удастся.
Первым Энгуса настиг светящийся шар, разбившийся о его спину и вроде бы не повредивший ему.
– О, принц! – воскликнула Кира. – Теперь вы как маяк в ночи. Магический шар сделал вас светящимся как ночное светило. Что же делать?
Энгус немного разбирающийся в алхимии и магии, скинул плащ, спрашивая спутницу:
– Теперь меня также хорошо видно, Кира?
Она замотала головой. Энгус понял, что магия нужна была для доставки шара со светящимся веществом, и это, скорее всего, фосфор. Повесив накидку на сук дерева, принц вынул из заплечного мешка платок и обвязал им голову. Скинул перчатки. Кира толкнула его в сторону, потому что ещё один шар приближался, летел в черноте неба. Сфера ударилась в толстый ствол сосны и облила её ярким жёлто-зелёным светом.
– Вы избавились от волшебного сияния, принц! – воскликнула монахиня, – бежим!
Они неслись сквозь заросли, ломая ветви. Погоня приближалась и вскоре несколько монахов настигли принца. Заулюлюкали, бросая в сторону Энгуса ножи. Он ловко увернулся, надеясь, что спутницу не заденут острые кинжалы. Кира выскочила тенью слева, отбила ударом кулака выпрыгнувшего на принца монаха. Её молниеносный удар, достиг цели. Нападавший упал навзничь, теряя сознание. Второму противнику достался удар мечом. Он вошёл в грудь бойцу, и принц ударил его ногой в живот, высвобождая оружие из груди монаха. Крики стихли, соперники лежали поверженные, никто не пришёл к ним на помощь, и снова надежда вела принца за юной монахиней к землям «Лесных стрелков».
В тёмном небе виднелись следы от светящихся шаров. Ночные птицы умолкли. Лес наблюдал, а хранитель этого места – воин с оленьей головой Дамх встал позади убегавших Энгуса и Киры. Смотрел в темноту, видя приближающихся солдат, которые, увидев его, упали: кто на колени, кто зарылся лицом в бурую после сошедшего снега траву, а кто повернул назад. Бежали с криками ужаса. Некоторые думали, что раз сам Дамх вступился за опального принца, быть беде. Неправильную сторону приняли монахи. Солдаты шептали слова, обращаясь к всевышнему, и опускали оружие. Вернулись под утро к стенам монастыря и говорили друг другу: не к добру встреча с воином-оленем. Он всегда защищал невинных. Некоторые шептали, что принц Энгус совсем не изменник, и это регент Ларго решил разобщить будущего короля со старшим братом.
До Ларго дошли разговоры о недовольстве солдат и боевых монахов. Регент, решив пресечь смуту, велел лишить головы особо говорливых. Магистр Бранок посоветовал ему не совершать ошибок перед коронацией наследника и поговорить с верноподданными.
– Скажите им, что Дамх — всего лишь легенда, а тех, кто видел его, признайте сумасшедшими, попавшими под действие зелья, которое они выпили перед этим.
– Хм, – регент почесал жидкую бороду и, улыбнувшись, кивнул седой головой. – Ты прав, Бранок. Так, мы сохраним мою армию и не дадим слуху о воине-олене распространиться дальше. Зелье, вызывающее галлюцинации. Это ты хорошо придумал.
***
Оказавшись в безопасности, Энгус и Кира благодарили жителей маленькой деревни, спрятанной между скал в лощине. «Лесные стрелки» поклонялись Дамху, и главу клана Рейли Коротконогого помощь воина-оленя ещё больше убедила в том, что он поступил правильно, решив дать убежище бастарду короля Алана.
Его слуга натаскал воды для купания и почистил одежду нежданных гостей. Они отказались от еды и попросили лишь ночлег, чтобы отдохнуть. Энгус держался, а вот Кира после долгой дороги к анклаву стрелков выбилась из сил. Принц вспоминал, как она отразила нападение преследователей, и не удивился бы, если б монахиня призналась, что она из гильдии воинов монахов.
Утро вползло в лощину молочным туманом. Он стелился словно белая река по предгорьям, заполняя долину. Энгус вышел из хижины, в которой они вместе с Кирой провели ночь. Вдохнул полной грудью влажный воздух и взглянул на горы, покрытые коричневыми зарослями не тронутыми дыханием весны. Вдалеке увидел знакомую фигуру. Очертания воина-оленя чётко вырисовывались среди скал. Принц смотрел на Дамха, пока того не скрыл туман.
Дверь скрипнула, Энгус обернулся, видя появившуюся Киру. Она улыбалась:
– Давно я так не высыпалась, – тихо проговорила она. – Вы ели, господин?
– Прошу, не называй меня так, – ответил ей принц. Не считал он себя каким-то высокородным дворянином, и сейчас этот титул мог стоить ему жизни.
Кира приготовила завтрак. Он состоял из холодной говядины, белого хлеба и варёных яиц. Козье молоко жирное и вкусное. Энгус наелся и предложил прогуляться по деревне, чтобы осмотреться. Место это малодоступное, и поэтому не каждый мог отыскать сюда дорогу, что было на руку беглецам. Прогулявшись вдоль аккуратных домиков, принц и монахиня вышли к горной реке, что несла быстрые воды между камней.
– Расскажи, ты давно живёшь в монастыре? – спросил девушку Энгус. Ему хотелось узнать, почему она оказалась в столь отдалённом месте, и кто научил её боевым навыкам. На первый взгляд Кира – хрупкая и беззащитная. Вспоминая бегство с младшим братом, он сравнивал, каким был Кахир изнеженным. Сейчас он сможет защитить себя. На душе вдруг сделалось гадко: неужели маг Бранок настроил будущего правителя против сводного брата, протянувшего ему руку в час испытаний.
– Вы грустите из-за кронпринца? – спросила девушка, будто бы читала его мысли. – Он не стоит ваших дум, принц. – Энгус вопросительно глянул на монахиню и, нахмурившись, отвёл глаза в сторону. – Король Алан был жестоким правителем. Но люди таковы, что ими всегда руководит желание забрать лучшее у слабого. Я не говорю о вас. Так поступают большинство. Народ всегда хочет доброго и справедливого правителя, но это невозможно. Король, выросший в роскоши, не знающий, что такое голод и бедность никогда не поймёт, что нужно простому крестьянину, рабочему или даже торговцу. А зажиточные чиновники держатся за свои кресла, плетут друг против друга интриги, потому что желающих занять их место много, а кресел в палате общин, сами понимаете. Моего отца казнили за участие в заговоре против короля. Тяжёлое преступление, и мне до сих пор неизвестна правда. Нашу семью лишили дома и угодий. Брата отправили на войну с орками из северных земель, а мать, не выдержав напастей, слегла в лихорадке и умерла. Дядя отправил меня в монастырь анклава «Северная звезда». Мне исполнилось только десять лет. – Кира замолчала и сжала пальцы. Её лицо сделалось бледным. Принц понял, что сейчас ей трудно вспоминать прошлое, но не догадывался об истинной причине её волнения. – Жрица Гастин готовила невест для магистра. Простым смертным неизвестны обычаи монастыря. Маг Бранок в этом месте зла и бог, и дьявол. Никто лучше него не знает священных книг и чёрную магию, а ещё ни один король не пришёл к власти без его благословения.
– Так вот оно что? – с удивлением воскликнул Энгус, в его глазах вспыхнули искорки гнева. – Гастин никогда не внушала мне доверия, как и старик маг.
– Все монахини прошли обряд посвящения в невесты святого Мерлина. Магистр говорил, что он воплощение великого мага. Юность, красота и чистота отдаются нами во благо священного места. Но это ложь, мой принц, это мерзкое существо, говорящее красиво и манящее добрыми мыслями, – на мгновение Кира замолчала, а на её глаза набежали слёзы, – просто похотливый старик. У девочек, как я, не было выбора. Нас никто не мог защитить. Наш удел – рабство или смерть. К счастью, я быстро надоела Браноку, и монахини никогда не обсуждали между собой происходящее за дверями кельи мага. Это негласное табу, которое помогло мне пережить боль и стыд. Простите, что рассказываю вам об этом. Я вступила в гильдию боевых монахов и с каждой тренировкой выжигала из своего сердца воспоминания.
– Ничего, Кира, – мрачно вздохнув, ответил Энгус. – Моя история тоже не особо привлекательна для рыцарских романов. – Он вкратце поведал ей о своём происхождении, о смерти матери, и о неприязни короля отца. – Об одном не жалею: что проявил себя на поле битвы, научился выживать и сражаться.
Над головой молодых людей рассмеялся гром. Монахиня, вздрогнув, инстинктивно схватила принца за руку. Небо разразилось дождём и, опрокинув вереницу капель с вековых елей, погнало Энгуса и Киру к укрытию, которым стала хижина на окраине деревни. Они бежали, взявшись за руки, смеялись, словно их и не преследовал злой рок. Очутившись возле дома, столкнулись, девушка поскользнулась, а принц, подхватив её, не удержался на скользкой траве и упал. Смеялись как дети, и когда их губы оказались слишком близко, монахиня смутилась и отвернула красивое лицо. Энгус тоже немного растерялся, ощущая, как сердце, словно прыгающая белка забилось в груди.
***
Коротконогий Рейли собрал войско из анклава «Лесных стрелков». Говорил, что усмирить дракона, возможно, если вырезать тому сердце. Энгус знал, о чём говорил глава клана. Магистр Бранок, словно гнойный чирей на теле королевства. Одурманенный его обещаниями, молодой король начал новую войну, повысил налоги для крестьян, распродавал зерно, не считаясь с народом Арадона. Больно осознавать принцу, что кроме Кахира он единственный кровный наследник.
– Ты должен вырвать власть из рук твоего брата, – твердил Рейли. В памяти Энгуса ещё свежи воспоминания о детстве и о том, как он учил младшего брата. Неужели за такой короткий срок магистр Бранок всё разрушил. Нет, принц не хотел смерти нового короля. От этой мысли ему становилось не по себе.
– Какой из меня правитель, – тихо проговорил Энгус. – Я могу повести армию, спасти раненых людей, драться. И да, я отлично знаю законы, поэтому ты считаешь, из меня получится король? – он рассмеялся, а Рейли покачал головой:
– Всему своё время. Ты поймёшь. Просто пока ещё Кахир не опустил руки по локоть в кровь своей страны.
Энгус не хотел слушать главу «Лесных стрелков», его целью был Бранок. Этой же ночью принц повёл армию стрелков к анклаву «Северной звезды». Знал, что справится со стариком. Плевать, что тот маг. Главное – застать его врасплох. В груди клокотала ярость. Он вспоминал, каким стал Кахир, что делал мерзкий старик с девушками. Поэтому его натиск не оставил Браноку шанса.
Несколько разведчиков влезли на стену. Стрелки тоже знакомы с магией, как многие воины королевства. Погасив огни, солдаты Рейли воспользовались «кошачьи глазом» и отлично видя в темноте, пробрались к келье мага.
«Чтобы усмирить дракона, надо пронзить его сердце», – повторял Энгус. Вошёл в покои Бранока, видя его связанным по рукам и ногам. Во рту кляп, поэтому колдун не мог произнести заклинания, а лишь злобно мычал.
Когда срубленная голова мага остановилась возле ног принца, тот приказал освободить монахинь, а прислужников Бранока казнить. Перед его взглядом появилась Гастин. Выругалась и обернулась птицей. Серый кондор кинулся в сторону стрелков, вонзая когти в плоть солдат. Энгус отскочил в сторону и, оставаясь необнаруженным, воспользовался арбалетом. Стрела настигла Гастин, пригвоздив хищную птицу к стене. Серые перья на груди покрыты кровью, а жёлтый клюв раскрывался, изрыгая проклятья на птичьем языке. Принц без сожаления расправился и с ней. Воспоминания о былых битвах застилали всё перед глазами. Он шёл напролом, разбрасывая в стороны боевых монахов, защищающих монастырь. Велел не трогать лишь женщин и детей, обещая им свободу и новую жизнь.
Предав библиотеку Бранока огню, солдаты принялись осматривать склады с провиантом и ценностями. К воротам монастыря подъехали повозки запряжённые першеронами. Лошади тяжеловозы храпели и били копытами. Разграбив святилище принадлежащее королю, армия «Лесных стрелков» вернулась восвояси. Солдаты пировали всю ночь, и лишь Энгус грустил. Не ощущал он победы над драконом, зная, что отрубить голову ему значит убить младшего брата. Делать этого он не желал.
***
День за днём гонцы Коротконогого Рейли приносили вести из столицы. Солдаты получали скудное довольствие, всем горожанам мужского пола приказали явиться на дворцовую площадь и принять присягу. Желтолицые поклонники луны королевства Муленд не желали подчиниться Кахиру, вызвав на помощь эльфов, и отбросили войска короля от своих границ. Армия несла потери. До молодого правителя донесли, что Бранок убит, а монастырь святого Мерлин разграблен.
До короля доходили слухи о непобедимой армии анклава «Лесные стрелки». К ним присоединились крестьяне из соседних кланов. Обучали тех быстро, и войско Рейли Коротконогого росло, готовое превратиться в волну, сметающую всё на своём пути. Не догадывался молодой король, что его сводный брат жив. Он и думать о нём забыл. Вспомнил лишь, когда чиновники зашептались о заговоре, набирающем силу в западных землях. А ещё поговаривали о бесстрашном предводителе воине, которому сам Дамх помогает.
– Неужели нельзя схватить этого разбойника! – возмутился Кахир, ударил кулаком по столу, опрокидывая золотой кубок с вином. Багровое пятно расплывалось на белоснежной скатерти, напоминая кровавую кляксу. Король смотрел на стол и чувствовал нарастающую ярость. – Отправить в анклав «Лесных стрелков» войска! Вздёрнуть на виселице зачинщиков!
– Но, Ваше величество, – склонил голову перед королём советник, – часть армии послана на подавление мятежа лучников в Квероне, а другие на границах Воскедора и желтолицых собак Муленда.
– Найдите способ, и приведите ко мне лидеров этой шайки!
– Слушаюсь, Ваше величество.
Чиновники удалились, король велел слугам оставить его, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Этого ли он желал? О таком ли грезил, когда был мальчишкой? Но как удержать власть? Нет, только не мягкостью, добротой к своему народу и щедростью. Люди всегда жаждут большего, и каждый раз найдутся недовольные покусившиеся на власть монарха.
Всю ночь Кахир и генералы обсуждали план нападения на деревню «Лесных стрелков», чертили на карте маршруты и строили стратегию. Наутро в анклав на западной стороне Арадона отправились шпионы. Им удалось выяснить, сколько человек живёт в большом посёлке – сердце заговорщиков.
Когда армия Рейли Коротконогого, возглавляемая неизвестным воином, ушла из деревни, жителям пришлось расплачиваться собственной жизнью и свободой. Некоторых угнали в рабство, в основном детей, стариков и женщин, раненых бойцов жестоко казнили. Ответ не заставит себя долго ждать. Кахир знал это и помнил, что за любое предательство изменника ждёт смерть. Неважно бедняк он или богач, не имеет значения, если это брат Энгус. «Бастард он и есть бастард, – размышлял король, – если обрезать дракону крылья – не летать ему в облаках».
***
– Скажи, кто сделал это? – спрашивал Энгус, обнимая окровавленное тело Киры. В груди разгоралась боль, превращаясь в пожар. – Ответь что-нибудь?!
– Простите, принц, – прошептала она тихим голосом. Ударом меча пронзили ей тело, и шансов выжить не осталось. Даже магия бессильна, потому что прошло слишком много времени, и девушка потеряла столько крови. – Я не успела сказать вам главного.
– Молчи, Кира. Я обязательно что-нибудь придумаю. У меня где-то была волшебная шкатулка. Помнишь?
– Не торопите время, Энгус, – проговорила она угасающим голосом. – Просто держите меня за руку, ведь нет никого дороже вас в целом свете.
«Отчего небеса так жестоки? – спрашивал принц, – не забирайте у меня любимую. Не открывайте двери и не зовите смерть в чёрных одеждах»!
– Ты тоже дорога мне, Кира. Не уходи, не покидай меня, – взмолился он, прижимая девушку к груди, – каждый раз я выживаю лишь ради тебя. Не становлюсь безжалостным убийцей, не иду к смерти с поднятым забралом. Если тебя не станет, куда мне возвращаться? Теперь я как слепец не найду дороги…
– Тише, – она сжала ему пальцы холодной рукой. – Не губите себя, Энгус. Ваша дорога – это путь короля, и прошу вас, станьте справедливым правителем. Не мстите, не выстилайте стезю ненавистью и смертью. Не повторяйте путь отца…
Взгляд Киры застыл, сделавшись стеклянным. Пальцы разжались, и рука безвольно повисла в ладони принца. Он хотел вернуть любимую к жизни. Целовал в холодные губы, но звук шагов смерти уже удалялся. Если бы Энгус умел видеть ушедшие души, то знал, что его Киры уже нет рядом. Здесь лишь остывающее тело и воспоминания.
Звериный рык пронёсся между гор. Лощина слушала, внимала плачу воина, но что может сделать камень.
После прощания с Кирой, Энгус ушёл в горы. Бродил сам не свой, не ведающий что делать дальше и как поступить.
– Если ты отрубишь голову дракону, Энгус, тебе придётся занять его место. Неужели ты не видишь, что сам превращаешься в чудовище. – Мужчина, застыв, обернулся, между деревьями мелькнула тень белого оленя. За спиной прозвучал голос: – Иди в столицу и отдай эту вещь брату. – Принц повернулся, чтобы увидеть, кто говорит с ним. Это Дамх – воин с оленьей головой. На нём кожаная куртка с капюшоном, сквозь которую торчали ветвистые рога. В руках существа шкатулка, вырезанная из кости, та самая – не открывай, это для молодого правителя. Чтобы не случилось, не заглядывай внутрь.
– Что же там? – недоверчиво поинтересовался Энгус.
Дамх, ничего не ответив, растворился в сгущающихся сумерках. Принц, сжав в руках знакомый предмет, еле сдерживался от желания открыть крышку. Он вернулся в деревню, где воины оплакивали и хоронили убитых женщин, стариков и детей.
Сжалось сердце бастарда, теперь он и думать забыл о жалости к младшему брату. Смерть Киры стала точкой отсчёта для его пути отмщения. Он сказал Рейли, чтобы тот не вмешивался.
– Я отлично знаю дворец, и просто не стой на моём пути.
– Это твоё решение, принц, – ответил глава «Лесных стрелков», и склонил рыжую голову, прижав руку к груди.
До столицы на коне добраться несколько дней. Вороной мчался словно ветер. Никто не мог остановить всадника. Чёрный кожаный плащ развевался на ветру, как и каштановые волосы с проседью. На пути ему встретились солдаты поднявшие мятеж. Негласно они присоединились к принцу и последовали за ним, как и каждый, кто мог держать в руках оружие. Невероятная сила вела людей за тем, кого стыдился король Алан и кого предал новый правитель.
Оказавшись у дворцовых ворот, принц остановил коня. Оглянулся, увидев огромную толпу, следующую за ним. Вынул из сумки, притороченной к седлу, шкатулку, и велел стражникам пропустить его во дворец.
– У меня подарок для Его Величества.
От принца словно исходила магическая аура. Он не задумывался, что всё дело в благословении воина-оленя. Спешившись с коня, вошёл в прекрасный дворец Арадона. Давно он тут не появлялся. Усмехнулся, сжимая в руках подарок Дамха, и быстрым шагом направился в тронный зал.
За длинным столом уставленным яствами сидел Кахир. «Как мало прошло времени, удивился Энгус, – и как оно безжалостно к молодому королю». На правителе плащ отороченный горностаем, на голове золотая корона с драгоценными камнями – символы монарха, холодные игрушки власти.
– Здравствуй, Кахир, – улыбаясь, произнёс старший брат. – Рейли говорил, чтобы убить дракона надо отрубить ему голову. Я не желал твоей смерти, когда ты склонился перед магом Браноком, когда погрузил королевство в новые войны. Народ стонал и проклинал тебя, но и в тот момент я не мог ненавидеть тебя. Любимая девушка умирала на моих руках, а в моей душе разрасталась пустота. Я потерял всех, кого любил – мать, отца, не смотри так, любовь моя к нему была больше ненависти. Потом пришла твоя очередь, когда ты отвернулся от меня, ты предал своего старшего брата. Но и тогда я не хотел убивать тебя. Когда Кира истекала кровью, я клялся прикончить тебя, брат. Мне не составит труда снести твою голову, но любимая просила не делать этого. Многие желают твоей смерти и лишь некоторые говорили, что это не выход. Я должен был сказать тебе. – Энгус протянул королю шкатулку. – Это подарок воина-оленя, защитника «лесных стрелков». Твоё дело открывать её или нет.
– Что внутри?
– Не знаю, – честно признался принц.
Кахир провёл пальцами по резной крышке и с опаской приоткрыл её.
– Она пуста?
– Не могу знать. Говорю, как есть. Дамх просил не открывать её и отдать тебе, брат.
Страх и любопытство боролись в короле. Он открыл крышку, понимая, что и правда, подарок внутри пуст. Он удивлённо поднял глаза на Энгуса, и тут лицо Кахира исказила гримаса ужаса. Вокруг никого, перед ним возникло зеркало, где отражалось его прошлое, настоящее и будущее.
Энгус и придворные не понимали, что случилось с королём. Правитель смотрел в шкатулку, и вдруг его волосы сделались седыми как снег, он глянул на старшего брата и в глазах Кахира тот увидел безумие. Правитель то смеялся, то плакал, и как ребёнок, вцепившись в шкатулку, не желал расставаться с ней.
Сердце принца сжалось, на мгновение он пожалел, что стал причиной сумасшествия короля. Никто из придворных не остановил Энгуса, каждый из присутствующих преклонил колени и ждал своей участи.
Кахира увели придворные лекари, принц велел запереть его в башне, дабы правитель не причинил себе чего плохого. Глотнул вина из кубка и велел принести ту самую шкатулку.
– Но принц, – зашептал советник короля. – Если шкатулка сведёт вас с ума, кто же будет править королевством?
– Неси! – приказал Энгус, и советник передал его слова слугам. Шкатулку смогли отобрать у Кахира с трудом, после чего тот забился в угол и плакал, пугая голубей, притаившихся под крышей башни.
Когда принц поставил подарок Дамха перед собой, то вспомнил слова воина-оленя. Ни страха, ни сожаления не испытывал принц. «Этот странный артефакт, как проверка кто достоин трона, а кто нет»,– решил он и поднял резную крышку. По залу пронёсся возглас ужаса. Энгус заглянул внутрь, но ничего не увидел. Поднял глаза на королевскую свиту, чиновники и придворные застыли в ожидании.
– Что смотрите! – Он вдруг подумал о младшем брате, понимая, что совершенно не желал ему смерти. – Велите обеспечить всё самое лучшее для короля Кахира. Негоже даже сошедшему с ума жить как собаке.
***
Наутро король умер. На его лице застыла улыбка, в стеклянных глазах потускнел свет, и придворный лекарь закрыл мертвецу веки.
– Да здравствует новый король, – проговорил врачеватель и склонил голову перед Энгусом.
По тронному залу прокатился шум голосов:
– Да здравствует король!
Энгус свёл брови, не таким он видел финал младшего брата последнего из рода Алана, да и не нужна ему эта власть. Он заметил знакомую фигуру у окна. «Кто она, дух моей любимой или эта девушка так похожа на неё»? Она обернулась, словно услышав его и знакомо улыбнулась. Чёрные как смоль волосы до плеч обрамляли красивое лицо Киры. «Ты вернулась, – прошептал Энгус, – разве это возможно»?
– Ваше величество, – проговорил советник, приглашая девушку подойти к нему. – Позвольте представить дочь правителя Воскедора Киру Лейли.
Энгус кивнул ей, всё ещё не понимая, кто она. Девушка поклонилась, и в её глазах засверкали знакомые искорки. Ямочка на щеке и изгиб губ. Нет, это не могло принадлежать другой.
– Рада снова встретиться, Энгус, – снова поклонилась ему Кира. – Простите, что пришлось умереть, чтобы родиться вновь. Магия Воскедора, что говорить.
Новый король велел придворных оставить их. Он теперь имел право приказывать слугам, смотрел на Киру, а она ответила, что он сделал всё верно.
– Ведь если бы ты убил дракона, он вырос бы в твоём сердце, – сказала она, беря его за руку. – Дамх на нашей стороне. Он знал, поэтому я и сумела вернуться, а ты пройти до конца путь короля.