История такого царя, как Эвкратид, была связана с капризами человека и природы, а также с еще одним серьезным препятствием, характерным для его царства: очевидной удаленностью Бактрии от основных центров классической цивилизации. Даже у самого мелкого из принцев, жившего рядом с Грецией и Римом, было больше шансов быть замеченным историками, чем у великого царя, правившего за тысячи миль от них в Центральной Азии. Таким образом, даже сейчас Эвкратид Великий не фигурирует в указателе стандартной истории эллинистической эпохи, в то время как каждый Птолемей в Египте (вплоть до ничтожных братьев Клеопатры VII) заслуживает внимания. Мы могли бы назвать это выживанием: люди, так или иначе связанные с Клеопатрой или Цезарем, упоминаются чаще, чем самые могущественные из тех, кто был отстранен от главных драм средиземноморского мира. Что бы ни было написано о бактрийских царях, их дальнейшее литературное существование во многом зависело от их связей с соседними Парфией и Индией. На самом деле, если бы не связь Эвкратида с Митридатом и парфянами, которые, в свою очередь, сыграли важную роль в римской истории, Вайян и Байер, возможно, никогда бы не нашли упоминания имени Эвкратид в античной литературе. Например, в первом веке до н.э. писатель по имени Аполлодор из Артемиты составил на греческом языке авторитетную многотомную историю под названием “Парфика” ("О парфянах"). К сожалению, этого труда больше не существует, но его иногда цитировали в других древних трудах из-за актуальности его темы. Поэтому географ Страбон (64 г. до н.э. – 21 г. н.э.), описывая восточные границы греческой цивилизации, ссылается на "Парфику" Аполлодора. Страбон сетует:
Не многие из тех, кто писал об Индии в последнее время или кто плавает туда сейчас, сообщают что-либо достоверное.
На самом деле, Аполлодор, написавший "Парфику", упоминая о греках, освободивших Бактрию от сирийских царей, потомков Селевка Никатора, с одной стороны, говорит, что они набирали силу и напали также на Индию; но, с другой стороны, Аполлодор не сообщает ничего нового и даже противоречит тому, что известно, что эти греки завоевали большую часть Индии, чем македоняне [при Александре]. На самом деле он говорит, что Эвкратид правил тысячей городов.
В другом отрывке тот же географ упоминает о росте могущества Парфян:
Они также аннексировали часть Бактрии, победив скифов, а еще раньше - тех, кто находился вокруг Эвкратида. В настоящее время парфяне правят такой большой территорией и таким количеством народов, что стали, так сказать, соперниками римлян.
Страбон добавляет, что обретение Парфией независимости совпало с восстанием Диодота против Селевкидов и что Бактрия вскоре стала процветать. Согласно Аполлодору Артемитскому, благодаря великолепию этой земли греки, восставшие в Бактрии, стали настолько могущественными, что завоевали как Ариану, так и Индию. Таким образом, они покорили больше народов, чем это удалось Александру, особенно Менандр, если он действительно переправился через реку Гипанис на восток и дошел до Имауса; ибо некоторые из них были покорены самим Менандром, а некоторые - Деметрием, сыном Евтидема, царя Бактрии. Они захватили не только Паталену, но и все остальное побережье, которое называется Сараост, и царство Сигердис. Подводя итог, Аполлодор говорит, что Бактрия - жемчужина всей Арианы, и, более того, ее власть простиралась вплоть до Сереса и Фринии. Среди “тысячи городов” этой богатой и могущественной страны Страбон упоминает Бактру, которую они также называют Зариаспа и через которую протекает одноименная река, впадающая в Окс, а также город Дарапса и другие города. Среди них был город Эвкратидия, названный в честь своего правителя. Греки, завладевшие этим регионом, разделили его на сатрапии [провинции], из которых парфяне отобрали у Эвкратидов Туриву и Аспион.
Связь Бактрии с Парфией очевидна в трудах Страбона и его ныне утраченном источнике (Аполлодоре). То же самое можно сказать о "Всемирной истории", опубликованной на греческом языке современником Страбона Помпеем Трогом, которая сохранилась только в латинском сокращении (epitoma), сделанном столетия спустя Марком Юстином (Justinus). Помпей Трог был романизированным галлом, который, по-видимому, опирался на "Парфику" Аполлодора Артемитского, когда в 41-м томе своей "истории" Трог рассказывал о совместных делах Парфии и Бактрии. Со своей стороны, Юстин позже еще больше сократил это повествование, превратив его в краткое изложение отдельных параллельных событий в Парфии и Бактрии, а именно тех, которые могли бы заинтересовать римскую аудиторию в III веке н.э. Таким образом, Юстин кратко описал происхождение Бактрийского царства при Феодоте (Диодоте), связанное с основанием Парфянского царства при Арсаке, а затем упадок бактрийцев при Эвкратиде, связанный с одновременным усилением Парфии при Митридате. О Эвкратиде Юстин писал:
Примерно в то же время, когда Митридат начал свое правление в Парфии, Эвкратид пришел к власти в Бактрии. Оба они стали великими, но парфянам повезло больше, и они блестяще преуспели под руководством своего вождя, в то время как бактрийцы были измучены бесконечными войнами и потеряли не только свои земли, но и свободу. Измученные конфликтами с согдийцами, арахозийцами, дрангийцами, ариями и индийцами, бактрийцы обескровили себя и в конце концов уступили более слабым парфянам. Тем не менее Эвкратид вел множество войн с большой доблестью. Несмотря на то, что Эвкратид, ослабленный столькими сражениями и осажденный Деметрием, царем индийцев, который командовал шестидесятитысячным войском, располагал всего тремя сотнями солдат, он одержал победу благодаря постоянным вылазкам. И вот, через пять месяцев он освободился от осады и завоевал Индию. Но когда Эвкратид возвращался в Бактрию, по дороге он был убит собственным сыном, с которым делил трон. Убийца не предпринял никаких усилий, чтобы скрыть отцеубийство, вместо этого он вел себя так, как будто убил врага, а не своего отца. Он проехал на колеснице по крови своей жертвы и приказал выбросить труп непогребенным.
Это краткое изложение правления Эвкратида отражает большую часть того, что мы знаем о царе, в зависимости от того, насколько мы можем доверять этому источнику. Надежна ли хронология, или она была искажена, чтобы синхронизировать историю Бактрии и Парфии? Узурпировал ли Эвкратид свое положение или унаследовал его? Можем ли мы с полным основанием предположить, что он разгромил шестидесятитысячное войско, имея при себе всего триста человек? Был ли его враг тем же Деметрием, сыном Евтидема? Где проходила эта необычная осада? Был ли Деметрий убит в битве? Кто был сын Эвкратида, который так подло надругался над своим отцом, и почему он это сделал? Помпей Трог или его источник Аполлодор, возможно, и ответили бы на все эти вопросы, но в итоге мы располагаем лишь разрозненными деталями, которые Юстин предпочел сохранить. Мы не можем знать, тщательно ли римский "сокращатель" извлекал самую важную информацию или он просто предпочитал сенсационные подробности, такие как осада и убийство. Юстин, возможно, включил рассказ об ужасной кончине Эвкратида только потому, что это напомнило бы римским читателям о похожей легенде из их собственного прошлого — о смерти царя Сервия Туллия, дочь которого, Туллия, убила его, а затем нагло проехала на своей колеснице по его крови.
Древние упоминания о Бактрии сохранились благодаря ее тесным связям с Парфией, империей, которая долгое время оказывала влияние на историю Средиземноморья. Аналогичным образом, в классических источниках Бактрия иногда упоминается как Индия, которая поддерживала активные торговые контакты по морю с Египтом и Средиземноморьем. Мы уже видели некоторые признаки этого выше, где Страбон говорит об Индии и царях Эвкратиде, Деметрии и Менандре. В римском трактате "О природе животных" писатель Элиан (ок. 165-230 гг. н.э.) использует, по-видимому, знаменитого Эвкратида в качестве хронологического ориентира:
В Индии есть город под названием Примула, которым правил человек царской крови по имени Сорас в то время, когда в Бактрии правил Эвкратид.