Как? Разве "Некрасов" и "юмор" - это не антонимы? Вроде, у него если не страдания - то лирика...
И тут же вспомнится "Генерал Топтыгин" - действительно ведь, одна из самых смешных вещей в русской поэзии. А россыпь юмористических зарисовок в эпической одиссее временнообязанных мужиков по Руси? Собрались путешественники из "Подтянутой губернии, уезда Терпигорева, из смежных деревень: Разутова, Знобишина, Заплатова, Дырявина, Горелова, Неелова, Неурожайка тож"...
А как не рассмеяться, познакомившись с лакеем, надутым важностью: у него не мужицкая сухотка-чесотка, а "хвороба благородная, ПОДАГРА именуется"!
Но не всякий вспомнит, что Николай Алексеевич, которого, впрочем, вряд ли кто тогда называл по отчеству, в свои шестнадцать лет начал свой путь в литературу именно как юморист. Казалось - нет ничего проще, чем рассмешить обывателя! Но четыре года литературной подёнщины поубавили энтузиазма:
Бывали дни весёлые,
Я по три дня не ел.
Не то, чтоб было нечего,
А просто не хотел!
И в один из таких весёлых дней поэт едва поднялся с ковра, служившего ему постелью. Натянул шинель, служившую то одеялом, то халатом, и крепко призадумался, что сегодня написать, и чем написать: чернила кончились. А есть-то хочется, что-то придумать надо срочно! И тут взгляд его упал на сапоги. Если смыть с них ваксу, может тем, что получится, писать можно? Посмеялся сам над собой, подумал, что о таком утре столичного литератора можно сделать рассказ, стёр ваксу с сапог, развёл её водой в блюдце. Пишет! Есть надежда пообедать! И тут- гость. Вот уж не вовремя! Но самое интересное - этот гость-земляк приехал в столицу, чтобы пробиться со стихами. И просит у опытного в столичной жизни Некрасова совета и покровительства. Вот это уже тянуло на полноценный рассказ!
И рассказ вскоре был написан. Он называется "Без вести пропавший пиита", и Некрасов уверял, что придумывать не пришлось почти ничего - так всё и было. А некрасоведы даже называют фамилию незадачливого гостя - Пётр Праволамский. Но всё же стихи "пииты" Некрасов для рассказа насочинял сам:
- О, грубые души, во тьме бродящие, бедных разящие, ложно мудрящие, низко творящие, вечно кутящие, пьющие, спящие, света не зрящие…
- Недуг пожирающий, тьму разверзающий, музу питающий, в радость ввергающий, плоть убивающий, дух возвышающий… Землю пленяющий, небо вмещающий, огнь возжигающий…
Обстановка, окружающая столичного литератора, гостя ничуть не смущает: ясно же, что если пишешь о бедности, надо вживаться в роль! Но почему опытный собрат по музам НЕ советует ему зарабатывать поэзией?!
— Не скрывайтесь, Наум Авраамович! Вы хотите этим отвлечь меня от поприща, на которое влечет меня сердце, но пусть я буду терпеть глад и хлад, скуку и муку, насмешки человечества, изгнанье из отечества и прочие увечества, — но никогда ни за что не откажусь от пиитики. Вот они, вот плоды светлых вдохновений, сильных ощущений, тайных упоений, бледных привидений, адских треволнений, диких приключений, тягостных мучений, сладостных кучений, бед и огорчений…
Чему удивляться, если в провинции всё ещё крепко держится восемнадцатый век, и лучший поэт для них там - Тредиаковский?! Гость достаёт свою трагедию в пяти действиях "Величие души и ничтожность тела"...
Сколь вечна в нас душа, столь бренно наше тело.
Судьбы решили так: чтоб плоть в трудах потела,
А дух дерзал в Парнас, минуты не теряв,
У вечности нельзя отжилить мига жизни,
Хоть быстро прокричи, хотя протяжно свистни...
Конца-краю не было бы чтению, если бы не появились лавочник и прачка с требованиями заплатить немедленно, что задолжал. Провинциальный пиита, поняв наконец, куда попал, убегает в ужасе. Исчезает.
Рассказ очень понравился читателям, вызвал целую волну подражаний. Бездарный, но фанатичный стихоплёт, рвущийся на Парнас, будет юмористическим персонажем у многих. Вспомните хоть капитана Лебядкина у Достоевского. Но сам Некрасов остался недоволен своим "Пиитой", не переиздавал. Почему?!
Полагал, что цель не достигнута. Хотел высмеять эпигонов классицизма и романтизма, не ориентирующихся в литературном процессе, а получился водевиль.
Но ведь и в самом деле - водевиль. Просится на сцену! Хоть подскажи какому-нибудь школьному театру...