Итак, Ли Ду Хан придумал, что делать...
Ссылка на первую часть описания романа - https://dzen.ru/a/ZpU5zQ9M3W3tXap8
С похоронами решили не торопиться, так как неприлично так вот сразу хоронить покойника. Как и все дома, кроме Ли Ду Хана, Мен Хи теперь ходила босиком, с распущенными волосами, в одежде из грубой мешковины, которая была подпоясана соломенной веревкой.
Целыми днями в доме помещика раздавались душераздирающие стоны, стенания и восхваления покойного, которого при жизни все считали ленивым дураком, но теперь, после смерти, он внезапно стал благородным, великодушным и со светлым умом.
Мен Хи понимала, что должна рыдать громче всех, но никак не могла себя заставить выполнять лживую роль убитой горем невесты... За годы, проведенные в этом доме, девочка привыкла ко лжи и лицемерию, и все же с удивлением смотрела на то, как Пок Суль, рыдая, била себя в грудь и восхваляла своего сына...
Наконец на третий день покойника положили в гроб из кедровых досок. Гроб был богатым, покрытый темным лаком, оббит шелком разного цвета... Три дня проводились поминки, три дня гроб стоял в доме.
И вот наконец траурная процессия с носилками, где лежал гроб, вышла на улицу...Позади носилок двигались люди с длинными шестами, на красных шелковых полотнищах которых была надпись: "Умер сын помещика Ли Ду Хана- Ли Тхя". За гробом шел отец Тхя и управляющий, который нес поминальную доску покойника... В трех шагах от них шла, поддерживаемая женщинами убитая горем Пок Суль, а в конце процессии Мен Хи, многочисленные родственники и челядь с издольщиками.
Место для могилы выбрали согласно указаниям тоина- счастливое, на живописном склоне южной стороны горы, а значит никаких несчастий в доме не будет и не придется откапывать гроб и переносить покойника на другую гору...
После похорон Ли позвал Мен Хи к себе. Она увидела лежащее на столике красное письмо. Ли медленно заговорил с ней:
-Великий Окхвансанде, - сказал он, - забрал в свой цветущий сад моего сына и твоего будущего мужа. Законы неба повелевают нам на земле успокоить его душу, переселившуюся в поминальную доску. А душа его ждет радостного дня свадьбы.
-Я не нарушу клятву, данную богу и горам, записанную на красной бумаге. Вот такая же клятва твоего отца. - И он разгладил обеими руками листок, лежавший на столе. - Твой отец тоже ее не нарушит, - продолжал Ли, накрыв бумагу ладонями, - ибо тогда страшная кара падет на его голову. В счастливый день после четвертого новолуния ты обвенчаешься с поминальной доской и как вдова, верная своему мужу, навсегда войдешь в дом его отца, в мой дом. Я великодушно соглашусь принять тебя, и ты успокоишь душу ушедшего.
Ли ду Хан смолк и посмотрел на Мен Хи, в ее глазах он увидел ужас. Она покорно склонила голову и вышла из комнаты...вся радость возможного освобождения сошла на нет...
Ли Ду Хан отказался соблюдать трехлетний траур по единственному сыну, всякие увеселения, правда, запретил, но свадьбу решил справить, так он торопился получить богатство после того, как свадьба состоится в точно назначенный день.
Мен Хи одели в свадебную одежду, перед приходом гостей объяснили, что ей надобно говорить и делать, где стоять и как вести себя. После того, как собрались гости, Мен Хи вышла к ним, внутри она чувствовала себя совершенно одинокой и несчастной.
Ли Ду Хан вынес поминальную табличку с именем сына, Мен Хи не знала иероглифов, но смотря на доску, ощутила, как эти слова начали вдруг расти, превращаясь в черные рвы и бездонную пропасть...ей подали фарфоровую чашечку с вином. Управляющий наклонил доску Тхя в знак согласия, и девочка тоже должна была поклониться и пригубить вино. Руки ее настолько дрожали, что расплескав чашу, к губам она поднесла пустую чашку. Доску облили вином из других чашечек, и Мен Хи потеряла сознание.
А свадьба продолжалось, все равно после церемонии поклонов невеста уходит к себе, а жених остается веселиться с друзьями. Мен Хи унесли в ее комнату, где привели в сознание и сказали отвести гнев богов из-за ее поведения...ведь гнев их может упасть не только на нее, но и на головы ее родных...Ей втолковали, что она должна сделать и оставили одну.
Управляющий внес зловещую поминальную доску Тхя и оставил ее на стопке подушек. Мен Хи собралась с духом, взяла одну из чашек с куксу - тонкой лапшой - и палочками отыскала конец тонкой лапши. Вся порция куксу состоит из одной сплошной нити из теста. Надо, чтобы супружеская жизнь была такой же длинной, как эта нить. Мен Хи начала есть, но случайно перекусила нить, не всю же куксу она должна проглотить, решила она. Теперь надо уложить доску в постель и лечь рядом... Но ради родных она должна это сделать. Так она должна спать до рассвета...
Она выполнила свой долг, и ей уже совсем не страшно. Она уже не боится доску, но ненавидит ее: бьет кулаками, царапает, кусает эту доску и наконец засыпает...
После свадьбы Мен Хи в деревне Змеиный хвост стали умирать люди. Сначала в этом ничего особенного не видели, однако Ли узнал, что эти люди горели перед смертью также, как горел его Тхя, и испугался. А на следующий день его вызвали в уездный город Пучен к капитану полиции Осанаи Ясуке. В тот же день он вернулся, и началась суматоха, грузили в арбу сундуки, угоняли скот, заколачивали пустые комнаты, всю ночь и следующий день люди выносили вещи. Все в суматохе забыли за Мен Хи, которая рано утром ушла на озеро, а когда вернулась-никого уже не было... Она вернулась на озеро до вечера, а подойдя к деревне, увидела и свою хижину, и ненавистный заколоченный дом Ли Ду Хана. Она не захотела возвращаться ни в хижину, ни в дом...но и убежать нельзя, полиция все равно ее найдет, и тогда будет плохо...
Мен Хи ушла в сторону от дороги и заснула у стога сена. Спала крепко и не слышала, как полицейские и японские солдаты в противогазах и специальных костюмах окружили деревню...они подняли на ноги всех жителей и загнали их в огромные без окон автобусы...а потом подожгли деревню... Мен Хи проснулась от пожара, побежала в сторону озера и скрылась там в ущелье...Только здесь она подумала о том, что поминальная доска, наверное, тоже сгорела...
А что же происходило с сыновьями Пака, которые ушли в город?
Пхеньян японцы переименовали в Хейдзио, город изобилия. А реку Тэдонган в Дайдоко, которая разрезала город на две части.
Сен Дин, средний брат...
Вблизи станции Сен Дин, средний сын Пака-неудачника, спросил у железнодорожника, действительно его глаза видят город Пхеньян, на что получил ответ, что он либо темен, что не знает новых японских названий, то ли деревенщина, ведь переименовали всё уже как тридцать лет назад, то ли считает, что хочет попасть в тюрьму, где может бесплатно есть два раза в сутки.
Сен Дин оправдался тем, что он деревенщина, чтобы железнодорожник не сдал его в полицию. Он пошел по главной улице, рассматривая дома с крышами из железа и местных жителей, уступая дорогу японцам и японкам, хотя и не так расторопно и ловко, как это делали местные жители. Что только не видели его глаза: и велосипедистов, и рикш, и даже повозки с буйволами, автомобили...обогнал он только ассенизаторскую бочку с двумя стариками, ибо пахло так, что даже нерасторопно шедший Сен Дин поспешил прорваться вперед...
В каждом доме были лавочки, магазины, ларьки, палатки, мастерские, харчевни, закусочные рестораны. Сен Дину очень хотелось есть. Он подолгу стоял около харчевен и вдыхал ароматный острый запах кимчи и паба..... Сен Дин заметил старика, который разложил свой товар прямо на земле: бумажный зонтик с заплатками, поломанный напильник, тюбики дешевых румян, жестяной чайник, истлевшую книгу и другую рухлядь. Сен Дин присел рядом со стариком, не понимая, что это за странное торговое дело у него.
И вот один прохожий остановился около старика и спросил стоимость какой-то железки, старик ответил ему, что она стоит 20 чжен...Покупателю показалось дорого, и старик сбавил цену до трех чжен. Покупатель спросил что-то еще и все причитал, что дорого. Старик взмахнул рукой и сказал забирать даром, раз дорого, но покупатель ушел...
Старик еще посидел, и вдруг стал ругаться, поднялся с земли и вышел на тротуар, где не уступил японцу, даже не поклонился...Выражение его глаз было -стреляй меня, если хочешь. Японец торопливо ушел. Потом он успокоился и сел на свое обычное место. Сен Дин поспешил уйти, по дороге он видел много нищих.
Вдруг юноша услышал окрик:
"- Эй, ты, деревня! -услышал он.-Остановись! В полицию захотел?
Сен Дин обернулся. Только сейчас он заметил, что все замерло: остановились трамваи, машины, пешеходы, торговля тоже остановилась.
-А почему надо останавливаться? -робко спросил Сен Дин человека, который только что кричал на него.
-Разве ты не знаешь, что каждый день ровно в двенадцать молится о победе над Китаем и чтит память погибших?-снова обратился он к соседу.
-Видно, ты и впрямь захотел в полицию!-зло сказал тот. - Держи лучше язык за зубами.
Но тут минута молитвы кончилась, и улица оживилась."
Сен Дин бродил по городу целый день, но так и не мог заработать денег и был голодным. Он сел на корточки около глухой стены дома близ вокзальной площади и заснул. Настало утро, Сен Дин пошел попытать счастья на вокзал. Наконец кто-то ткнул его в бок, указав на тюк, чтобы он его поднес. И только он примерился взять тюк, как получил сильный удар в бок и услышал слова, что мол эта деревенщина уронит ваши вещи, господин....Конкуренты не дремали...Сен Дин растерялся, попытка заработать деньги снова провалилась. Он не ел уже второй день.
Бродя по улочкам, он завороженно смотрел, остановившись, как жарят тесто маленькими кусочками...В этот момент шофер стоящей рядом машины, заметив юношу, крикнул:
-Ну, деревня, иди сюда, помоги разгрузить уголь. заработаешь на навоз!
Сен Дин очень быстро разгрузил лопатой машину от угля, и, когда подметал, получил указание перетаскать уголь в котельную. Шофер также дал ему две сушеные каракатицы... Голодный настолько был рад, что кланялся шоферу до тех пор, пока он не скрылся из вида.
Хозяин угля оказался банщиком. Тот дал ему 4 монеты по десять джен и велел скорее уходить, чтобы клиенты не подумали, что он всю грязь и угольную пыль понесет в баню. Он кланялся хозяину.
Истопник в котельной оказался хорошим парнем и дал ему ведро воды помыться и после помывки даже упросил хозяина бани заглянуть в баню Сен Дину...
Выйдя со двора, Сен Дин почувствовал себя другим человеком, и уверенной поступью бывалого горожанина шел по улице с целью пообедать.
Наконец около ближайшей харчевни он остановился.
С достоинством он спросил, сколько стоит чумиза, а хозяин сказал ему показать вначале деньги... Сен Дин разжал ладонь. Хитрый держатель корчмы с возгласом -этого хватит! - как слизнул рукой все до единого монеты с ладони Сен Дина....Ошарашенный Сен Дин сел за столик и услышал, что ему на эти деньги полагается 2 порции куксу, а кимчи бесплатно...Толстяк ушел, а спросить сдачу Сен Дин не решился.
Попросив еще порцию кимчи, Сен Дин получил отказ, вышел из харчевни, стемнело...
Пан Чак, новый персонаж.......
Пан Чак попал в партизанский отряд. Ему было около 20. Отряд скрывался на маньчжурской границе. В отряде Пан Чак выучился на минера.
Обучение было необычным. Однажды командир вызвал Пан Чака и показал ему коробочку из рисовой соломы.
-Это мина. Она весит 50 граммов. Она не убьет человека, но остановит его. Наступишь на такую коробочку, и она оторвет пальцы на ноге или пятку, или повредит всю ступню. При взрыве не бывает осколков, она бьет воздухом. Мы называем ее "лягушкой". Если надо остановить самурайскую пехоту, мы разбрасываем на ее пути такие "лягушки".
Потом командир показал Чаку небольшой металлический цилиндр и сказал:
-Это тоже мина, только прыгающая. ее зарывают в землю так, что сверху остаются только эти три проволочки. Если задеть их, мина выпрыгнет из земли на метр, разорвется в воздухе, и триста стальных шариков со свистом разлетятся в разные стороны, поражая вокруг все живое. Коробочки для "лягушек" нам делают крестьяне, а прыгающие мины - в мастерских по ремонту хозяйственных вещей и велосипедов.
Чак узнал много нового о минерном деле, научился обращаться с механическими и управляемыми минами, как их ставить и снимать, теперь он знал все про мины любых систем.
Но и этого было мало. Ему предстояло постигнуть тайну мины...
Надо было разгадать, как установил мину враг. Каждая мина могла быть заложена по особому - например, на одну нельзя было наступать, но можно поднимать для разминирования, другую вообще нельзя тронуть с места, а иную -подойти ближе, чем на метр. Чак справился и с этой задачей.
С тех пор Чак обезвреживал мины на дне реки, минировал мосты и переправы, чтобы задержать самураев. Однако командир предупреждал его, что он забывает об опасности. И все-таки Чак однажды потерял бдительность.
Он даже не слышал взрыва, как будто что-то щелкнуло, как закрылась шкатулка. Он видел перед собой лишь окровавленные и обожженные руки с налипшими комьями земли. Пытаясь скрыть от командира травму, он спрятал руки в карманы и пошел в сторону за сопку, чтобы перевязать их. Очень много крови, очень...прислонившись к скале, он чувствовал стыд перед командиром, который столько сил отдал, чтобы научить его....
Очнулся Чак в походном госпитале от слов медсестры командиру, что руки его еще можно спасти. Где-то тикают часы, начинается бред и галлюцинации, где-то необезвреженная мина, больной срывает повязки, много крови.
Прошло три месяца, раны зажили, руки восстановились, значит Пан Чак сможет снова минировать...ему стыдно, что его товарищи сражаются, а его привезли в спокойный Пхеньян, где не идут бои. Он скоро свяжется со сторожем с горы Моранбон товарищем Ван Гуном...
Сторожка Ван Гуна имела много подземных ходов...через дверь туда свои не заходили...
Ван Гун познакомил его с рабочим паровозного депо, сказав, что тот будет во всем ему помогать. Это и оказался старший брат Мен Хи- 19-летний Сен Чель...
Сен Чель - старший брат....
Если бы не копна сена, которую отец велел Сен Челю отвезти в город для продажи, возможно, он всю жизнь бы так и продолжил трудиться на клочке чужой земли, как и его отец Пак-неудачник...
Сен Чель надеялся в городе продать эту копну и купить немного гаоляна, а если продать хорошо, то еще и немного кунжутного масла...
Уплатив место на рынке, долго он стоял с этой копной. И за полцены никто не хотел купить сено, чтобы ему не тащить это домой обратно... он долго размышлял, остаться ему на ночь и попробовать еще продать сено или идти в деревню, как вдруг на него выскочил из-за поворота растерянный запыхавшийся парень...
Он подбежал к юноше и попросил его спасти. Пока Сен Чель удивлялся, парень успел упасть ничком, зарываясь в копну. Сень Челю не очень все это нравилось, но тем не менее он кинул сверху еще пару охапок сена. вскоре из-за поворота выбежали два полицейских, на их вопрос, куда побежал парень, Сен Чель махнул в сторону ворот дальней площади, полицейские рванули туда.
Едва они скрылись, Сен Чель сказал парню бежать, тот поблагодарил его, назвав товарищем, после чего очень быстро убежал...Сен Чель сгреб сено, уже приладился взвалить его на плечи, когда мимо снова пробежали полицейские, обозвали его собакой и сильно ударили палкой по плечу до черного синяка...
Темнело, плечо ныло, он сел на сено и думал, куда ему деваться?
-Сколько просишь? - послышался чей-то голос.
-Сколько заплатишь, за столько бери, лишь бы мне обратно в деревню не нести.
-Ну пойдем, я тут недалеко живу.... сказал высокий человек.
Оказалось, что не так уж и близко. Хозяин позвал Сен Челя в свой дом и дал ему бумажку в 10 вон. Сен Чель округлил глаза, у него нет сдачи на такие крупные деньги!
- Сдачи не надо, - ответил тот.- Ты сегодня спас хорошего человека, это тебе от него подарок.
Они разговорились, оказалось, что парень был младшим братом хозяина и работал в паровозном депо, ударил надсмотрщика, потому и преследовали его полицейские. Сен Чель отказался от 10 вон, сказав, что ему достаточно и одной воны. Хозяин оставил его переночевать у себя. Ужиная, хозяин рассказал, что является помощником паровозного машиниста, о том, как работает , о советской России, что казалось нашему юноше просто сказкой, как рабочие и крестьяне справились с помещиками, но откуда простой помощник столько знает, что делается в России??? Хозяин хитро улыбнулся и сказал, что, мол, будешь работать,и ты узнаешь, а наутро, когда Сен Чель уходил, хозяин сказал, что если еще накосит сена и придет в город, чтобы он его приносил прямо сюда, да и просто так заходил....
С тех пор Сен Чель стал частым гостем в этом радушном доме.
Со временем освободилось место истопника паровозной пескосушилки, и с помощью местного друга Сен Чель поступил туда на работу....
Так он покинул родную деревню...
Рабочие относились к новенькому хорошо, и Сен Чель сблизился с коммунистами. Каждое утро начиналось с клятвы вечной верности японскому императору... Рабочие механически повторяли слова клятвы. Кто зевал, уводили полицейские. Парень ночевал на работе, за это денег не брали.
Случилось так, что один раз песок почему то не пошел, хотя парень проверил заглушки, а сзади товарного поезда пришел новый и стал гудеть, чтобы все ускорились. Машинистом там был японец, начальник депо. Первую поездку на каждом новом паровозе он совершал лично. Ему доложили, что песок не идет В одну минуту японец взбежал на эстакаду, где стоял Сен Чель, оттолкнул его, рванул заслонку, и песок посыпался...
Обозвав рабочего скотиной, японец ударил его со всей силы по лицу.... Сен Чель затаил обиду и решил когда-нибудь поквитаться с обидчиком.
И вот однажды, когда начальник депо опять привел паровоз к эстакаде, Сен Чель быстро снабдил его песком и спустился вниз. Убедившись, что никто на него не смотрит, незаметно швырнул горсть песку на подшипники и ушел в сушилку.. это было поздно ночью, а наутро все взбудораженно говорили, что поезд чуть не потерпел аварию, расплавил подшипники машинист, и все движение на участке было парализована часа на два...
Через дней 10 знакомый шепнул парню, что за ним следят, так как инженеры определили, что подшипники расплавились от песка, попавшего на шейку оси... Уличить не смогли, да и кто поверит, что деревенщина могла это сделать специально, но от греха подальше Сен Челя перевели убирать канавы, где чистили паровозные топки. А жить его к себе и взял тот помощник машиниста, брата которого он спас в сене.
Однажды друзья предложили придти на берег Тэндогана половить креветок. Сен Чель познакомился с Ван Гуном и другими людьми. Когда началась забастовка в честь разгрома самураев на Хасане, Сен Чель стал практически связным Ваг Гуна, который восхищал его своей рассудительностью, выдержкой, мудростью. Но еще больше он поверил в Пан Чака, настолько он был убедителен в том, что добьется новой Кореи, и прикипел к нему всем своим сердцем...