Это случилось в час, когда над деревней Клюквенная Топь еще не пропели петухи. Солнце еще только-только намекало на готовность восстать над горизонтом, подсвечивая его лазурь блеклым золотом, а росы густо покрывали как заливной луг у реки, так и лопухи на огородных задах…
— Все, пойдем! — Денис крепко держал за руку молодую супругу и тянул ее из сеней во двор. Молодая стояла поломанной куклой и никуда идти не хотела… И как же даже сейчас, после бессонной ночи, она была хороша!
Увидев таких девушек, как Таисия, художники начинают писать картины, поэты — слагать стихи, ну, а у обыкновенных мужиков просто странно, сладко щемит сердце и хочется распахнуть объятия и укрыть в них такую чистую, светлую красоту!
Высокая, но не цапля. Тонкая, но стан аппетитный — имеется! Шелковые, льняного тона волосы струились натуральной пышной волной аж до самой попы. На личике — россыпь веснушек в любое время года, так гармонично подчеркивающих необычный цвет глаз девушки — вроде бы карие, темные, а в радужке вкрапления янтарно-желтые, в цвет глаз у кошки дикой — рыси…
— Пожалуйста, не надо, — тихо сказала Таисия и шмыгнула носом. - Прости меня, пожалуйста!
Денис хмыкнул — простить, ну, конечно же! А может быть еще, обнять и поцеловать?! Да чтобы он, после того, что она творила с ним ночью, еще хоть на минуту с ней остался…
Нет уж! Ни за какие коврижки! Поэтому, новобрачная, как была — в сорочке и халатике с кружевами, была вытащена во двор.
Вчера сыграли свадьбу. Шумную, деревенскую, веселую! Гуляли все и знали — такая свадьба запомнится! Потому что… Женились не просто соседи-земляки, а персонажи весьма примечательные…
Денис был в Клюквенной Топи новичком. Ну, как новичком… Отец его тут держал весьма прибыльное хозяйство, где выращивал всякие овощи и весьма выгодно продавал их в близлежащие города. Вообще, конечно, с мега-гигантами фермерами он тягаться не мог, но брал, как говориться, не количеством, а качеством — про свеклу от Емельяна Соболева, а также про томаты, тыквы, дайкон — модную японскую редьку и прочие овощи, было известно, что выращиваются они экологически чистыми способами — безо всяких пестицидов и гербицидов, гормонов роста… На Емельяна Соболева работали многие деревенские и не жаловались — потому как платил он нормально и в срок, был мужиком простым, хоть и как говаривали — аж уже миллионером и даже, если у кого в деревне случалась нужда, всегда помогал… Например, семейству Горошкиных — многодетному, помог с машиной, когда сломалась так, что не починить, а старикам Никите и Марии Петровым — в честь годовщины их свадьбы и в качестве подарка, провел на огород систему автоматического полива… В общем, ладно шли дела у Емельяна Соболева! В бизнесе… А вот личная жизнь не задалась. Единственная любимая женщина от него ушла — предпочла другого, не так привязанного к земле человека. И забрала сына — Дениску. Видел Емельян сына только когда она — жена разрешала и соответственно, мало мог повлиять на его воспитание… А потом Емельян Соболев погиб. Нестарый еще был мужик — и шестидесяти не было, а только тромб оторвался и… В общем, мгновенно. Возле теплицы своей новенькой упал и не поднялся больше… В последний путь Емельяна, что называется, провожали всем миром… А потом задумались — как же теперь все дела пойдут?
И вот, вскоре объявился наследничек! Денис. Возрастом за двадцать пять лет. Его в деревне вообще раньше не видели — потому как с отцом они общались только когда Емельян куда-то выезжал… Денис, поскольку народ буквально требовал сказать — как дальше дела будут обстоять, сказал, что отец его, видите ли, вел дела неправильно и все он будет переделывать! И это стало, что называется первым звоночком… Как переделывать? Что?! Как будет с работой для людей?! Денис сказал, что это — не их, деревенских, забота!
Вообще, по большому счету, Денис не особо всем понравился… Он вроде бы пробовал вникнуть в дела отца, но чувствовалось — он максимально удален от сельского хозяйства, примерно так же удален, как местный хряк-производитель по кличке Трюфель далек от светских раутов в Монако! Но потом, за то, что все-таки пытался как-то освоиться, да еще за то — что отцом был Емельян, местные жители решили выделить Денису своеобразный кредит доверия…
Он переехал в дом Емельяна. Это, кстати, были не хоромы, не особняк, а именно что дом обыкновенный, просто очень добротный. Ну а потом… Вдруг стало известно, что Денис собрался жениться на Тасе, дочке Зинаиды Кругловой. И это было странно… И понятно одновременно!
Просто Зинаида была… Весьма особенной местной жительницей. Ее родители были из тех, кем некогда Клюквенная Топь могла гордиться — трудягами, людьми, которые такие рекорды в поле и на ферме с молочными коровами ставили! Но Зинаида, выросшая, между прочим, в писаную красавицу, решила — это не про нее… И уехала в город. Чтобы стать моделью, а может даже актрисой или певицей! И в принципе, всем было ясно, что с такими замашками и таким рвением, ну… Недолго молодой, красивой и глупой вляпаться в историю! Все так и вышло — судя по тому, что меньше чем через год Зинка вернулась. Тихонькая и с пузом огромным. Потом опять в город уезжала… И все уже подумали, что родив, она там от младенчика и избавится… В смысле — отдаст в детдом. Но Зина опять вернулась. С дочкой. Кучу вещей для нее привезла — коляску, одежки и все такое… И хотя Зинаида ни с кем не делилась нюансами своей личной жизни и ее родители тоже молчали, деревенским не оставалось ничего иного, кроме как самим додумать — что отец Таисии наверняка не хочет Зинку в жены брать, но дочку — по совести готов обеспечить.
И все-таки… Земляки пришли к выводу, что Зинаида изменилась очень уж крепко! Молчаливой стала, замкнутой… Но что стало этому причиной? Все как-то дружно решили не лезть к человеку в душу! И потихоньку привыкли… Но отмечали все равно новшества, случившиеся с Зинаидой. Так, она со времени возвращения полюбила читать и не любовные романчики, а серьезные вещи — по философии, истории, культурологии… А в доме Зинаиды можно было обнаружить всякие мистические штуковины… Ловец снов? Хрустальный шар? Крошка кирпичная, рассыпанная по порогу и подоконникам? Пучок черных перьев в центре стола, заместо букетика цветов в вазе?! Ну, всякое такое было в ее доме… И что было поразительно — даже родителей Зинаиды это устраивало! А если кто-то начинал задавать вопросы…
— Тебе мешает, вот тебе лично это чем-то мешает? — такой вопрос задавался вопрошающему и… что тут было ответить? Ведь ни Зина, ни ее родители никогда не говорили ничего такого, что позволило бы заподозрить в них сектантов. Просто… Вдруг стали люди маленько со странностями… Но на дворе было особое время — начало нового тысячелетия! То есть время такое, когда некогда на чужих слишком много коситься и чужие тайны ворошить — со своими бы проблемами разобраться!
Так и жила семья Зинаиды… Ее родители вышли на пенсию, потихоньку возились в огороде… А дочка, Таисия… Ох, какая же лапушка выросла! Отличница! Учителя не могли нарадоваться на сообразительную девочку! Только была одна особенность у Таи. Она росла тихоней. Она даже друзей не имела! Сама с собой играла… Почти ни с кем не общалась… А когда вошла в возраст подростка, а потом стала юной девушкой… Стала казаться даже… Ну, как дурочкой чуточку. Потому что могла долго-долго слушать, как ей что-нибудь говорят и не сразу отвечала. Потому что не позволяла никому к себе прикасаться — то есть физические контакты с другими людьми, помимо членов собственной семьи, по всей видимости, ей доставлял какой-то физический дискомфорт… Но Тасе это прощали. Потому что она была доброй, спокойной и… Стоило ей появиться рядом и казалось — солнышко ярче светит! Она была такой особенной, позитивной девушкой… Местные парни, конечно, на нее заглядывались, но… Никто не рисковал начинать ухаживания!
А потом, когда Тасе исполнилось восемнадцать лет, в деревню по поводу дел с наследством как раз перебрался Денис. И каков же был шок-удивление у обитателей Клюквенной Топи, когда стало известно, что он хочет жениться на Тае! А Зинаида согласилась.
— И то верно, — сказал дедушка Федор. — У самой судьба не сложилась, так хоть дочку удачно пристроила!
— Какое удачно? — возразила Наташа Горошкина — они с Никитой разговорились, стоя вместе в очереди в магазин. — Таисия этого Дениса и не знает толком! Она же все время дома под присмотром Зины… Нет, на почту и в магазин не считается… Нет, это ненормально! Она в этого Дениса просто не могла влюбиться! Да он, — Наталья поджала губы. — Да вы сами все знаете — мажор он городской, вот и все! Приехал поиграть в бизнес отца-покойника… Вот, помяните мое слово, он еще всех нас со своим этим, как он… а, инновационным подходом! Он нас всех с этим подходом, будь он неладен, по миру пустит, а все, что отец нажил, под банкротство уйдет!
И все-таки свадьба состоялась. На невесте были красивое и пышное, точно у принцессы из сказки, белоснежное платье… Жених оплатил! Таисия была так красива… А вот что случилось наутро после свадьбы… Такого поворота никто не ожидал!
Не без труда, но пересекли улицу, спустились чуть вниз… Не без труда, потому что несмотря на довольно хрупкие параметры, Таисия упиралась и продолжала упрашивать ее простить, дать второй шанс… Но Денис был неумолим! Ему такая вот… Бракованная невеста была не нужна!
— Утречка доброго, — неожиданно вывел его из разочарованных размышлений голос.
Проклятие! Ни свет, ни заря, а встала соседка — Наталья Горошкина выглядывала из своего полисадника, где копалась в пионовой клумбе.
— Здравствуйте, — сказала она и перевела любопытный взгляд на Таю.
— Доброе утро, — процедил сквозь зубы Денис и взяв жену под локоть, поволок-повлек ее дальше.
Вот и дом тещи. Стукнул по воротам кулаком.
— Зинаида! — позвал. И оглянулся — нет, глядит Наталья, глядит во все глаза!
А она ведь — известная сплетница… Но с другой стороны… Денис понимал — о том, что он от жены отказался, станет известно в любом случае. И как же ему было плевать на это! Плевать вообще на всю Клюквенную Топь, жители которой, казалось, застряли в своем прошлом и хотят одного — жить сыто и спокойно, как будто время застыло… Но Денис понимал — это невозможно, все меняется и лично он тут не при чем! И как же ему было безразлично мнение тех, кто должен был в скором времени начать о нем говорить очень плохо… Причем, по делам, не относящимся к его семейным обстоятельствам. Наконец, ворота с той стороны шевельнулись и выглянула Зинаида.
— Что… Что такое?!
— У тебя не дочка — а бревно! — рявкнул Денис и толкнул Таисию, которая наконец-то перестал шмыгать носом и полноценно заревела, на руки ее матери.
А потом, крепко ругаясь, потопал обратно. Что за чушь с этой свадьбой получилась! Нет, ему сумасшедшая в жены не нужна! Сегодня же в город — и заявление на развод! А потом… Окончательно разобраться с этим наследством, которое уже как кость в горле!
— Ну и что мне с тобой делать? — спросила Зинаида, когда отвела всхлипывающею дочку со двора в дом.
— Я не виновата! Я хотела… Я хотела, чтобы все было правильно… Я была такой, как ты учила!
Таисия была близка к истерике… Она беспомощно смотрела на мать — она чувствовала себя преданной. Грязной! Она чувствовала, что просто… Сломалась! И совсем больше не понимала, где же это — правильно? Если мама — ее авторитет и ориентир в огромном и опасном мире, вдруг так переменилась?!
— Нужно было не правильно, — вздохнула Зинаида и потерла виски устало — ужасно голова болела. Впрочем, при ее жизни было бы странно — если бы не болела! — Нужно было просто делать то, что я говорю!
А через несколько домов от места, где происходил разговор матери с дочерью, собирал вещи Денис. Просто швырял в сумку самое необходимое и стиснув зубы, пытался прогнать послевкусие неудачной брачной ночи… Нет, он вовсе не ждал от нее какого-то волшебства! Но просто… В общем, он просто хотел получить себе в жены хорошую девушку.
Скромную, чистую, не жадную до материальных благ… Словом, чтобы была не похожа на женщину, которая была его матерью! И в который раз резанула эта мысль — а ведь он был лишен такой малости, как право просто звать ее «мамой». Нет, Ольга требовала, чтобы он, едва вышедший из подгузников мальчуган, называл ее по имени. И сначала это было даже легко и привычно… Но по мере взросления в Дениске зрел бунт — как это, почему нельзя звать мамой?! Мамы были у всех ребятишек во дворе… У Семена, правда, не было — его бабуля растила, а мама умерла… Но все равно — это было решительно непонятно…
Только один раз Ольга пошла ему навстречу и объяснила, что такое обращение заставляет чувствовать себя старой, второсортной… Это было очень обидно. Но строгие слова родительницы, подкрепляемые иногда физическим воздействием быстро помогли усвоить новые правила. Дениска забыл, как это — назвать высокую, холодно-элегантную блондинку «мамой». Он обращался к ней почтительно — «Ольга», а если детским своим нутром чуял, что она в хорошем настроении, то даже «Оля».
И только уже позже, когда он стал подростком, Денис понял, зачем нужен был весь этот спектакль. Просто в их шикарную двухуровневую квартиру порой приходили гости Ольги. Иногда они заезжали за ней и вручали букет цветов, который она оставляла дома — велев Денису подрезать стебли цветов и поставить их в вазу. После развода с Емельяном Ольга стремилась устроить личную жизнь… И не хотела прибавлять себе солидности, особенно — в восприятии своих любовников, напоминая себе и им о том, что у нее есть ребенок, а это, она верила и знала точно, произошло бы, если Дениска продолжил называть его «мамой». Именно поэтому она отменила это слово в их семье и вообще держалась с пареньком подчеркнуто-вежливо и в равной степени прохладно, будто они вообще были соседями.
Но при этом Ольга не была совсем уж безответственной родительницей, вовсе нет! Денис был обут-одет, всегда сыт, у него появлялись модные вещи — как у одноклассников, он отдыхал заграницей на море, а когда пришла пора поступать в университет — все было оплачено! И за все обеспечение Дениски отвечал никто иной как его отец — Емельян. Однако, большой духовной близости у него с сыном не случилось. Потому что Денис был убежден — это из-за него, его безразличия Ольга стала такой!