В Курске к старым кладбищам, полным загадок, можно отнести два – Херсонское (на площади Дзержинского) и Никитское (примыкает к мемориалу памяти павших в годы Великой Отечественной войны). Они были образованы после выхода в 1771 году сенатских указов, согласно которым погосты полагалось устраивать не ближе 100 саженей (около 200 метров) от жилья и не ближе 40 саженей от питейных заведений. Тогда городские главы, соблюдая все условия, выбрали эти два места, окружив их рвом и валом.
Чашу с крестом заменили на шар
Первый «План губернскому городу Курску», который утвердила Екатерина II, отводил места захоронения за Херсонскими и Московскими воротами. Так возникли два кладбища. На Московском в 1846 году вместо сгоревшей деревянной церкви была возведена новая каменная с приделом в честь великомученика Никиты, отсюда и повелось – Никитское кладбище. Херсонское сохранило свое название.
На Никитском самое известное захоронение – могила астронома Семенова, который умер в 1860 году. Сначала она располагалась возле Никитского храма. Памятник был поставлен городским главой Устимовичем в 1874 году: мемориальную колонну венчала чаша с крестом. При советской власти захоронение перенесли вглубь кладбища, на главную аллею. Символ христианства на колонне заменил шар, обвитый лентой с изображением знаков Зодиака. При этом до сих пор некоторые краеведы считают, что перенесли только памятник, саму же могилу оставили на старом месте. Но вряд ли само захоронение сохранилось. По одной из версий, гроб с останками астронома могли уничтожить, когда копали новые могилы.
Недалеко от входа на Никитское кладбище – могила потомственной почётной гражданки, купчихи 2-й гильдии Анны Федоровны Гладковой. Жила она в доме на углу Московской (Ленина) и Чистой (Кирова), где еще и содержала церковно-приходскую школу Ильинской церкви. В этом храме дети Анны Ивановны были церковными старостами и его ремонт делали на деньги Гладковой. Купчиха и сама была довольно религиозной, поэтому опекала она, например, и Коренную пустынь, отписав монастырю 115 га своей земли, потом помогала с оборудованием мельницы. Она владела домами на Московской улице и сдавала их в аренду торговым фирмам. Сама же торговала пушниной. Дама эта была известна в том числе и своей щедростью. Именно на ее деньги была построена инфекционная больница.
В конце XIX – начале XX века Курск пережил несколько эпидемий, среди которых одной из самых серьезных стала вспышка холеры. Город остро нуждался в отдельном стационаре, в том числе чтобы изолировать заразных больных и таким образом снизить распространение болезней. В 1899 году VII съезд земских врачей принял официальное обращение к губернскому земскому собранию «о побуждении Курска выстроить своё заразное отделение». Его предусмотрели уже в 1900 году в плане организации врачебно-санитарного дела. Оставалось дело за малым – построить. Урегулировать этот вопрос было поручено городскому голове Аркадию Васильевичу Алехину. Он обратился за помощью к вдове купца Гладкова Анне Ивановне.
Согласившись финансировать строительство больницы, она лично изучала все сметы, вела переговоры с архитектором, который разработал проект зданий, в итоге еще и заплатила намного больше, чем планировалось изначально.
Нумерологические загадки
Благотворительница до открытия не дожила. Работы завершал уже ее сын Иван Павлович. В знак признательности за помощь городская управа обратилась тогда к Гладкову стать попечителем лечебницы и установить внутри портрет матери Анны Ивановны. Эту больницу куряне потом еще долго называли «гладковской».
Похоронили Анну Гладкову на Никитском кладбище. На надгробии удивительная надпись – «скончалась 31 февраля 1851 года». «То ли хотели написать 31 января, то ли 3 февраля, – пояснял нам как-то курский краевед и историк Юрий Озеров. – Скорее всего, гравер увлекся и приписал единицу. Или спутал январь с февралем. Некоторые высказывают мнение, что это своего рода шутка».
Версию о том, как появилась эта дата, когда-то озвучила правнучка купцов Виктория Лунина. «Купцы любили размах. И жили громко, и после смерти тоже хотели привлекать внимание. Я считаю, что купцы после своей смерти решили оставить загадку, чтобы могила не пустовала, люди подходили и интересовались. Это людям до сих пор интересно, могила привлекает внимание», – говорила она.
Рядом с Гладковой – могила ее сына Антона. Здесь тоже нумерологическая интересность – умер он в возрасте 27 лет 27 апреля 1827 года. Возможно, во многом благодаря казусам и совпадениям эти две могилы уцелели.
С родом Гладковых связана еще одна городская легенда. Жутковатая. Якобы на следующий день после похорон купца гроб с его телом был выкопан и приставлен к дверям дома покойного. Говорили, это сделали нищие, обижавшиеся на купца за то, что при жизни тот мало подавал милостыню. В поисках драгоценностей они раскопали его могилу, но ничего там не нашли и не придумали ничего лучше, как отнести гроб к дому.
Мода на надгробия
Около главной аллеи похоронена Александра Максимова-Рожина. На ее могиле установлена скульптура женщины. На протяжении многих лет на лице статуи были видны бледно-розовые дорожки – следы от «слез». По мнению краеведов, не стоит здесь искать мистического объяснения. Скорее всего, кто-то постоянно подрисовывал эти самые «слезы». Иногда подростки помадой красят губы у скульптур. Просто ради шутки.
В XIX веке в Курске работало несколько похоронных контор. Самые известные – бюро Марии Псаревой и купца Алексея Наумова. Они предлагали широкий ассортимент ритуальных товаров и услуг: катафалки, найм похоронной прислуги, весь погребальный антураж, гробы (бронзированные, деревянные, крашеные, даже с окошечком).
Среди изготовителей памятников была жесткая конкуренция. Надгробия делали не только в Курске. Их везли из Харькова, Москвы, Вильно, Витебска, Житомира. На продукции выбивали фамилию и адрес – реклама и тогда была двигателем торговли. Пример этому можно увидеть на Херсонском кладбище – на одном из памятников значится: «И. М. Кабанов. Против почтамта в Москве».
Была и мода на надгробия. Так, в первой половине XIX века на большей части памятников значатся лирические эпитафии, ощущаются веяния романтизма: колонны, обвитые виноградной лозой, обелиски, увенчанные чашами, статуи. Ближе к ХХ веку стали доминировать религиозные символы и цитаты из Библии. Примечательно, что раньше первым делом писали имя, а только потом фамилию и положение в обществе – купец, дворянин или мещанин И такая информация оказалась не только интересной, но и полезной с точки зрения истории.
В начале XX века, когда шла индустриализация, многие надгробия пошли на хозяйственные нужды: ими мостили улицы, использовали для строительства.
«Это была общероссийская тенденция, даже создали специальную организацию – «Рудметаллторг», – пояснял в интервью «ДДД» Юрий Озеров. – В то время были планы по поставке металла и природного камня. А где взять? Первым делом выкорчевывали памятники бесхозных могил, а потом и остальных. В Москве, например, из переработанных каменных постаментов выложили станцию метрополитена. После войны на уцелевших надгробиях стирали старые надписи и наносили новые. Эти плиты ставили уже на свежие могилы».
Есть на Никитском кладбище и могила генерал-майора Павла Ильича Бырдина, начальника Коренево-Курского отделения Орловского жандармского полицейского управления железных дорог. Есть предположение, что благодаря ему парк Героев Гражданской войны стали называть Бородино.
Изначально на этом месте находилась Подвальная площадь. Там располагались соляные амбары, а позже винные подвалы купца Бырдина. Вскоре куряне стали называть эту площадь «Бырдино поле». Искажение фамилии привело к Бородино.
Если верить городской легенде, то генерал-майор Бырдин – это и есть тот самый купец.
На погостах орудовали банды
На Херсонском кладбище похоронен известный русский поэт Ипполит Богданович. Памятник автору «Душеньки», которого ценила царица Екатерина, в свое время поставил курский губернатор Демидов. Постамент венчала скульптура Психеи в тунике, олицетворение души. В 1894 году ее перенесли в городской сад (ныне Первомайский парк). Уже в советские годы скульптуру решили переселить к фасаду краеведческого музея. Что тогда случилось – доподлинно неизвестно, но Психея исчезла. По предположению краеведов, причина банальна. Во время демонтажа рабочие ее нечаянно разбили. Возиться с восстановлением скульптуры не стали, просто избавившись от фрагментов. Постамент же в 50-е годы прошлого столетия вернули из Первомайского парка на могилу поэта.
Над могилами возвышается 4-метровая колонна, сложенная из кирпича в память о купчихе Анастасии Федоровне Свешниковой, умершей в 1844 году. Это самое высокое старинное надгробие. Здесь же памятник действительного статского советника Павла Аверина. В 1813 году он привел польский Краков к присяге на верность русскому царю.
В смутные 20-е годы прошлого века на погостах орудовали целые банды. В архивах сохранились письма кладбищенских сторожей, просивших выдать оружие, – служба стала небезопасна. Грабители раскапывали могилы в поисках драгоценностей. Но, как правило, их улов составляли пуговицы, металлические части мундиров, редко – награды.
Александра БЕРЕГОВАЯ
Постоянный адрес статьи на сайте «Друг для друга» ~ https://dddkursk.ru/number/1553/new/019391/.
Архив статей газеты ~ № 30 (1553) 23 июля ~ 2024 год.