В этом материале Петр не хотел говорить про себя — хотел говорить про других. Его проекты созданы, чтобы давать голос людям, которые его окружают, но которые остаются незамеченными, сохранять их истории. Вместе с этим через истории людей Петр ищет свое место, исследует свою идентичность. Так через его работы проходят реальные люди, традиционное и современное искусство и мифология народов, к которым он себя причисляет: ханты и русских. Выпуск журнала Contour про современное искусство и креативные индустрии сделан при поддержке Росмолодежь гранты.
А еще Петр поделится историями своей бабушки, сторожилов Югана деда Ефима и его друга, шамана *****, художника Андрея Комфа и его жены Марины, этнографа Петра Бахлыкова и Галины Киняминой, которая играет на тумране.
Петр Юнкер — режиссер, руководитель и создатель медиапроекта «МОХ» и театральной лаборатории «Артланта». Он расскажет про три своих проекта.
Спектакль «кат/дом» — это автоэтнографический спектакль, в котором Петр исследует свои корни.
Подкаст «Простые люди» — это проект, в котором команда «МОХ» беседует с жителями маленьких сибирских глубинок, простыми людьми, которые делают большое дело.
Фильм «Юганские Мадонны» — это первый документальный фильм о женщинах ханты.
Многие проекты Петра начинаются с себя, исследования своего места, семьи
Спектакль: Все, что я пытаюсь делать в этнографическом ключе, — самое больное для меня. Надрывная история. В 2021 году я начал работу над спектаклем, который называется «кат/дом». Это автоэтнографическая вещь про то, что во мне течет хантыйская и русская кровь. Слово «дом» в названии отсылает к русской части меня, «кат» — к хантыйской («кат» в переводе «дом»). В этом спектакле я пытался понять, что есть мое пристанище. 26 лет я живу, не понимая, кто я. При этом я чувствую, что хантыйская часть меня преобладает. Я большую часть жизни посвятил изучению этой темы. Спектакль построен по правилам праздничного, ритуального хантыйского театра. Это моноспектакль, где я и режиссер, и актер. Мой персонаж — собирательный образ тех русских и ханты, которые возле меня существовали. Я исследую отношения между ними и свое отношение к обеим группам.
Подкаст: Все началось с моей бабушки, Куклиной Клавдии. Она — человек, который меня вдохновляет, у нас была сильная связь. Я очень любил приходить к ней домой и общаться о каких-то житейских моментах, чтобы она с высоты своих лет делилась опытом, советами, рассказывала про молодость. В эти моменты я понимал, что для меня ее опыт ценнее всех книг, которые я читаю, фильмов, которые смотрю. Настолько кристально чистая речь у нее, настолько она подвешена жестким многотомным опытом. Его даже какой-нибудь Шолохов не опишет. Меня цепляла атмосфера этой беседы, и мне всегда хотелось это передать слушателю, и так и родилась идея проекта «Простые люди».
Мы хотели разобраться, какой он, герой нашего времени сегодня. Исследовать этот непонятный феномен, и в особенности какой он может быть в сибирской глубинке. Своим проектом нам охота сказать: «Смотрите, такой человек живет здесь, прикиньте, и он вот этим занимается»...
Другие проекты важны, потому что в них можно услышать истории тех, о ком не хотят говорить
Фильм: Еще в школьные годы я заинтересовался этнографическим кинематографом. Я понял, что во многих документальных фильмах акцент делают именно на мужчине. Например, в документалках Головнева. Очень мало показывают женский уклад жизни в юртах (так ханты называют свои поселения). Всегда действующее лицо — мужчина, потому что он — добытчик, хранитель, вся ритуальная и сакральная основа держится на мужском начале. А я сам из этих мест, из села Угут. Там две реки находятся, и много юрт огибают эти реки. В них проживают в большинстве своем именно женщины. При этом о них совершенно не говорят.
Подкаст: Один из героев подкаста — Андрей Андреевич Комф из города Лянтор, художник, который в свое время был директором Лянторского этнографического музея. Раньше он был всем нужен, всеми любим, но сейчас он парализован, и все на него забили просто. Я восхищался им в детстве и никак не мог с ним познакомиться. А когда стал планировать записывать подкаст, до меня доходили слухи, что его вообще нет в живых — он настолько выпал из медиапространства. Но я его нашел, узнал, что он парализованный, и был еще больше удивлен его истории.
Его произведения поднимают социальные проблемы и направлены на то, чтобы приносить реальные изменения
Спектакль: Этот спектакль — социальный рупор. На некоторых фестивалях нам не давали его весь показывать, некоторые сцены пытались цензурировать. Но мы убедились, что зритель понимает, что мы хотим сказать, и понимает, что об этом важно говорить. Самая больная тема в спектакле — это ханты и алкоголь. Она связана со старожилом дедом Ефимом, который от этого и… не стало его. У него была реальная история, я ее просто художественно переиграл. Его друг напился до смерти, как он говорил, и в сугробе у медведя застыл. У него по дороге с охоты сломался «буран», снегоход, и он пошел в тайгу. У ханты есть такой метод выживания — «куропаткин чум». Когда нет возможности согреться, они зарываются в снег. И из-за того, что кислород не поступает, они согреваются. Они там отсыпаются и идут дальше. Вот он и искал этот куропаткин чум, а нашел берлогу. Спустя несколько дней дед Ефим пошел на охоту, увидел берлогу, подошел, чтобы капкан поставить, смотрит, а там пятки торчат. Он залез, а это Валерка лежит. Эта история была в спектакле. Ну, и про довольно трагичные штуки, связанные с алкоголем, я в спектакле говорю.
Подкаст: Мы рассказали историю Андрея Комфа и благодаря выпуску добились, чтобы у него в подъезде появился пандус. Он живет в пятиэтажке на третьем этаже со своей супругой Мариной. Женщина — просто героиня, низкий поклон ей до земли. Марина пришла к Андрею в самый худший период его жизни, как раз когда он травмировался. Приехала за ним на Алтай, помогла перебраться в Лянтор и до сих пор ухаживает за ним. У него работает только указательный палец левой руки, и… глазами шевелить может. Говорит очень плохо уже. Но я к нему приехал, я это все посмотрел, записал, как они живут.
Когда я поднимался на третий этаж, первый банальный вопрос в голове: «Как Марина его гулять водит?». Там нет пандусов вообще, нет лифта. Я спросил, а Марина говорит: «Так на руках спускаю». Буквально физически женщина хрупкая достаточно крепкого мужчину спускает вниз, сажает в коляску и идет гулять. После выхода выпуска я поговорил с главой Сургутского района Трубецким. Просто сказал, что надо помочь. И спустя пару месяцев это все дело ему поставили, и сейчас все хорошо у Андрея Андреевича, он может нормально спускаться.
Помимо современной жизни Югры и ее жителей, в своих работах Петр говорит об этнографии, обращается к традициям и верованиям ханты, их быту и образу жизни
Спектакль: Я в детстве увидел крутой обряд. В нем ханты просят у земли, чтобы она была оберегом, помогала в охоте. Я это синтезировал со славянским ритуалом, когда женщина-мать просит землю-матушку, чтобы она родила росток, который превратится в колос, чтобы женщина могла испечь хлеб. На спектакле у меня была реальная земля, я садился, опускал в нее ноги и проводил ритуал, смешивая в нем русскую речь и хантыйскую. Сам спектакль построен на идее ханты, что человек — это дерево. Корни — про мир умерших, подземный мир. Тело — это ствол и кора, которая цветет, пахнет. Они существуют в среднем мире. И крона, как голова, упирается в небо, она часть духовного мира. Для меня эта идея созвучна с русской поговоркой: «из земли прорастаешь, в землю уходишь». Все циклично. Я обожаю этнику, перемешанную с мистикой. Читаю что-то про это и потом хожу с прозревшим видом. Наполнен, типа что-то осознал.
Фильм: Я был во многих юртах на Югане. Сейчас там до сих пор сохраняются гендерные различия. Особенно в бытовом плане. Женщина — это очаг. Заготовка дров на ней, сбор ягод и грибов, выделка шкур, мехов изготовление одежды, шитье. Например, юганские женщины славны тем, что они делают одни из самых крепких и красивых берестяных коробов для сбора ягод. В Финляндии, Германии если увидишь короба, будь уверен, что это юганские женщины делали. Это узнается по орнаменту, выделке, мастерству.
При этом современные мужчины и женщины ханты перенимают друг у друга ремесла. Например, сейчас для фильма записывали Галину Кинямину. Она нам сыграла на тумране. Этот инструмент до ХХ века считался, как и большинство хантыйских музыкальных инструментов, сакральным и поэтому мужским. Женщин не подпускали к этому делу. А сейчас вот Галина на нем играет, и она умеет это круто делать. Интересно, что мы, когда изучали Бахлыкова, поднимали архивы, мы нашли у него картину 1985 года, на которой женщина играет на тумране. То есть в то время уже случился переход, и это круто. Это отсылает к истории тети Гали.
Петр вдохновляется трудами и мыслями земляков, трансформирует их в свои произведения
Спектакль: Ключевой образ спектакля — это реальный человек, дед Ефим. Фигура, очень сильно повлиявшая на меня. Дедок жил на малом Югане. Он ханты. Все, что он выпускал в этот мир посредством речи, — это феерично. Откуда в этом человеке, в тайге вообще рождаются такие мысли. Новый спектакль будет называться «наст — новоявленный». Это его реплика. И он всегда такими речами говорил. Наст — это снежная корка, свежая, недавно застывшая. Она отражает солнце и звезды, как будто небо на снегу. Дед Ефим считал, что «наст» — от слова «настоящий». Вот снег, который под этой коркой, под настом, он ненастоящий, он уже в прошлом. А раз наст — это новый снег, значит, он в настоящем. А еще наст настоящий, потому что крепкий. Дед Ефим считал, что все в мире должно обретать крепкую форму.
Фильм: На название «Юганские Мадонны» подтолкнули работы Петра Семеновича Бахлыкова, художника из Угута, который всю жизнь посвятил изучению юганских ханты. Самые фундаментальные антропологические и этнографические работы про юганских ханты — это все Петр Семенович создавал. За это ему респект большой. Он был создателем краеведческого музея, посвященного юганским ханты. У него есть картина «Мадонна», портрет. Она написана с женщины с Малого Югана. Так возникла идея — объединить это все в «Юганских Мадонн».
Подкаст: В школьные годы я увидел фотокарточки Комфа и влюбился в его работы. Честно говоря, офигел, что со мной, в Сургутском районе, такой человек живет. Пикассо, блин, сургутский просто. Кроме того, добрейшей души, светлый человек. Заходишь к нему в комнату, там такая атмосфера… Все стены в картинах. Он много где выставляется, его работы покупают за рубежом. Он достаточно известный чувак. У него открылся творческий потенциал во время разговора с супругой. Он словил себя на мысли, что их диалог происходит в одном сакральном ритме. Затем он попытался выложить это на картину, визуальным языком передать. И, как ему кажется, у него начало получаться, и я с этим согласен. Его работы после этого стали реально «звучать»: ты смотришь на них, и в них есть какая-то звуковая волна.
История от Петра, как становятся шаманом
В Югре есть шаман, мой знакомый. У него шаманская кровь, он переболел шаманской болезнью… Это у коренных народов моноистория. Знаешь про нее? Нет? Э-э-эх! Ну, кратко, как шаманом становятся? Человека шаманский дух выбирает. Это передается из поколения в поколение. И отец моего знакомого — тоже шаман. Если ты заболел этой болезнью, твоя задача переболеть, чтобы стать шаманом. Тебя эта болезнь проверяет, способен ли ты. И вот после этого ты становишься носителем этого титула, можешь лечить людей, предвидеть будущее, общаться с духами и хозяевами мест. Но не стоит думать, что шаманский титул — это легкая ноша. Как раз потому тебя эта болезнь и проверяет, способен ли ты ее вынести. На самом деле это тяжкий труд. Поэтому шаманами и становятся избранные.
Выпуск журнала Contour про современное искусство и креативные индустрии сделан при поддержке Росмолодежь гранты.