(начало книги, предыдущая часть)
Часть 13. «Месье Кафар». Конец фальшивого «графа».
Жесткие требования разведки и контрразведки не позволяют двойному агенту оставаться на месте успешно проведенной операции. Шпион должен немедленно исчезнуть из зоны оперативных действий, как только работа выполнена, по возможности, не оставляя после себя никаких следов.
Что касается меня, то, сорвав хитро спланированное и почти удавшееся покушение на жизнь Великого князя Николая, я уехал в Санкт-Петербург, исчезнув из Луцка, будто меня и не было. Как ни странно, заключительные сцены «дела Николая» разыгрались в Пскове, где я по приказу царя должен был давать показания на тайном процессе.
Граф де Бопье-Жерар на допросе заявил, что его имя и титул были вымышлены и что он служил в австрийской разведке. Часть показаний фальшивого графа, по-видимому, совпадала с архивными данными седьмого управления русского Генерального штаба в частности в том, что касалось подробностей разногласий, существовавших между великим князем Николаем Николаевичем, генералом Радко-Дмитриевым, который одно время был болгарским министром-резидентом в Петербурге и придворной фракцией, желающей отстранения великого князя от решений и действий на германо-австрийском фронте.
Предварительное расследование убедительно показало, что «граф» находился в постоянном тесном контакте с германо-австрийскими агентами в Тондерне, Хузуме, Хадерслебене, Шлезвиге и Рендсбурге. Среди его бумаг был найден список сокращенных имен: графиня О.-Д., мадам де С., мадам З., капитан де К., месье К., монсеньор ди С., Пьер Н. и барон де Р. На отдельном листке химически обработанной бумаги обнаружился единственный инициал: «А». Эти имена, которые, конечно, были прекрасно известны властям, касались ряда самых высоких и влиятельных лиц в придворных, дипломатических и финансовых кругах, особенно в случае единственной первой буквы «А».
Таинственность, окружавшая графа, усугубилась еще больше, когда его нашли застреленным в камере Псковской центральной тюрьмы, причем его рана странным образом не соответствовала калибру револьвера, лежащего рядом с телом.
Шпион, заменивший графа де Бопье-Жерара во второй попытке убить Великого князя Николая Николаевича, назвал себя Владеком Казимиром Сметаной. Это было доказано совершенно точно - в архивах управления Двора Его Императорского Величества хранятся отчеты о предыдущей деятельности Сметаны в прибалтийских губерниях и в Крыму. Сметана был агентом «К.С.» (австрийской разведывательной службы) и, вероятно, подчинялся только своему непосредственному начальнику, генералу Августу Урбански фон Остромьезу, главе иностранного отделения. Шпион признался, что ему была обещана сумма в 10 000 долларов, если он сможет «убрать» русского главнокомандующего, но он отказался сообщить какие-либо подробности этого поручения. Сметана был расстрелян 17 мая, и его тело было похоронено в болотах Стира в знак уважения к старому польскому закону.
Герр доктор Ахт, великий германский шпион, в свое время сообщил мне через некую нейтральную миссию в Санкт-Петербурге, что майор фон Лауэнштейн не хотел даже видеть мой доклад по несостоявшемуся делу «Николая». Берлинское верховное командование предало это дело забвению. Я уже упоминал о том, что политические убийства, хотя они и могут зачастую попадать в сферу разведывательной деятельности службы, никогда даже отдаленно не связаны с этим подразделением военного механизма. Такова часть всемирной тайной игры, известной как «убрать важную фигуру», но, тем не менее, у нее есть свои тонкости.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
ИЛЛЮСТРАЦИЯ СОЗДАНА ИИ СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ЭТОГО МАТЕРИАЛА
