Мы мало знаем о нем. И даже нет точных сведений, какие именно иконописные работы принадлежат ему. Иконопись – анонимное искусство. Только по почерку, по смысловой нагрузке мы можем узнать руку преподобного Андрея. Дело в том, что он был не просто ремесленником и художником. Он был богословом. И сделал для изобразительного искусства примерно то же, что Пушкин для литературы.
«Троица» – единственная работа, которую со стопроцентной точностью относят к авторству преподобного Андрея. И именно в ней – те идеи, которые проникли во всю русскую культуру. Раньше иконописцы подражали уже имевшимся образцам. Икона Троицы, например, была сюжетом из Библии. Как бы иллюстрацией. Обязательно изображался Авраам. Было много бытовых подробностей. Андрей Рублев ушел от деталей и сюжета. Создал очень многозначный, очень емкий образ. Так не делали до него. Смыслы «Троицы» стали критерием научного определения авторства преподобного Андрея.
Например, фреска Страшного Суда во Владимирском Успенском соборе, скорее всего, принадлежит его кисти. Потому что Страшный Суд никогда не изображали так спокойно и радостно. В центре события – явление Христа. Именно это главный смысл. Этому подчинено все движение. И единственное напоминание об аде – геенна огненная в виде маленькой некрасивой собачки в углу...
Образы Звенигородского Деисусного чина – тоже, скорее всего, кисти Рублева. В них нет грозной воинственности. В них больше ласки, чем строгости. Милости.
Все это родилось из атмосферы, окружающей преподобного Сергия Радонежского. Главное, что утвердилось в среде Сергиевых учеников, – это исихазм. Этим словом называют возникшее на Афоне учение о внутренней молитве. Русское сознание все перерабатывает, во всем подмечает особенное. И вот в афонском исихазме ученики Сергия основной акцент сделали на Божьей милости. Точно по этому пути пошел преподобный Андрей Рублев, переплавляя византийские иконописные традиции.
©Мария Тряпкина
Издательство "ВОЛЬНЫЙ СТРАННИК"