...Молодая девушка в подвенечном платье стремительно бежала по темному коридору старого замка. Щеки ее раскраснелись, босые ноги звучно шлепали по дощатому полу, подол и фата развевались, как паруса на яхте, а невестин букет, уже изрядно осыпавшийся и потрепанный, терял остатки лепестков с каждым взмахом руки своей хозяйки. Глаза девушки лихорадочно блестели, и со стороны не понятно было, куда же она так сильно спешит. Может быть, она опаздывает на собственное торжество, потому ей и приходится нестись, сломя голову, чтобы вовремя успеть к алтарю? Или же, напротив, она убегает от кого-то, кто пытается выследить ее в этих мрачных замковых коридорах, больше напоминающих катакомбы?
Добежав до входа в подвал, невеста прислонилась к прохладной стене, перевела дух и прислушалась. Вокруг было тихо, лишь гулко бухало в груди ее собственное сердце, так и норовя выскочить наружу. Погони не было, но она никак не могла понять, радует ее этот факт или расстраивает. Мысли ее путались, руки дрожали мелкой дрожью, а пальцы, судорожно вцепившиеся в ножку букета, побелели от напряжения. Все должно было произойти совсем не так. Сегодняшний день обещал стать знаковым в истории ее семьи и объединить между собой два самых знатных клана в стране. Лейлу (так звали незадачливую невесту) с детства готовили именно к этой роли - стать женой наследника династии Кетеран, свято чтить фамильные традиции и продолжать род. И вот теперь, в день торжественного бракосочетания отпрысков семей Мебат и Кетеран, все полетело в тартарары...
Немного восстановив дыхание, Лейла вгляделась в темную глубину оставленного позади коридора и снова прислушалась. Так и есть, за ней никто не гнался, ее никто не искал. Отчаяние и растерянность начали уступать место нарастающей ярости. "Нет, ну каков подлец, а?" - подумала Лейла, до крови кусая губы и стараясь изо всех сил сдержать подступающие слезы, - Нет, я, конечно, понимала, что наш брак базируется вовсе не на любви. Я даже предполагала, что у него со временем могут появиться другие женщины... Но не в день же свадьбы, в конце-то концов?!"
Перед глазами Лейлы вновь всплыла та отвратительная картина, которую ей пришлось узреть четверть часа назад и которую она старательно пыталась изгнать из своей памяти. Зайдя в комнату служанки Меилин, чтобы попросить ее получше закрепить фату, она увидела страстную постельную сцену в исполнении той самой служанки и Равиля - своего будущего супруга.
В глазах у Лейлы потемнело так, что она едва не упала. Схватившись внезапно ослабевшей рукой за дверной косяк, Лейла в ужасе и оцепенении смотрела на то, как ее жених занимается любовью с другой женщиной. Как вкопанная, она стояла у двери, ожидая, когда же Равиль, наконец, почувствует, что за ним наблюдают, повернется к ней, увидит, что его подлый обман раскрыт. Однако он был настолько увлечен процессом, что, кажется, не видел и не слышал ничего вокруг.
Лейле показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Ее ноги подкосились, и она, негромко охнув, крепче вцепилась руками в косяк. Рыжая же поганка Меилин, медленно повернув на звук свое красивое точеное лицо с огромными глазами, расплылась в довольной и наглой улыбке.
"Это у них не впервые, - мелькнуло в голове Лейлы, - Но почему, почему именно сегодня? За несколько часов до свадьбы? Почему?!" Слезы брызнули из ее глаз, на миг размазав мерзкую сцену, которую она наблюдала вот уже несколько минут. Поспешно вытерев глаза тыльной стороной ладони, Лейла увидела, что Меилин одними губами произносит какие-то слова, не производя при этом ни звука. Лейла присмотрелась внимательнее и все поняла. "Он мой" - беззвучно говорили губы ее бесстыжей служанки, лежащей в объятиях ее же жениха. Бывшего жениха...
...Лейла яростно затрясла головой, пытаясь сбросить с себя наваждение. Ей необходимо было успокоиться, привести в порядок мысли и принять какое-то решение. Очевидно, что после всего увиденного стать женой Равиля она уже не могла - слишком сильно было перенесенное унижение. Знала она так же и то, что ее отец вряд ли сочтет произошедшее уважительной причиной для того, чтобы отменять свадьбу, которая готовилась почти два десятилетия. Понимания от отца своего жениха она тем более не ждала - тот, скорее всего, сочтет поступок сына невинной шалостью и любезно попросит Лейлу поскорее забыть о случившемся. Но как, как она может об этом забыть? Она своими глазами видела, как тот, кого прочили ей в мужья, страстно обнимал и целовал другую! Это слишком большой удар для ее девичьей гордости, и простить подобное она никогда не сможет. Вот только что теперь делать? Куда идти? Ах, если бы только Равиль не натворил подобного, все было бы по-другому! В жизни Лейлы всегда все было понятно и разложено по полочкам. Она с детства знала, кто она и какое будущее ее ждет. И вот, в одну минуту, всего этого не стало, мир перевернулся с ног на голову, и сама она теперь стоит не у алтаря, как и положено невесте, а в темном вонючем коридоре, прижавшись к темной вонючей стене и сжимая в руках облезлый букет.
Букет... Лейла почти с ненавистью посмотрела на остатки роскошной цветочной композиции, которую ей утром преподнес ее тогда еще жених. Он вручил букет своей тогда еще невесте с пожеланием поскорее встретиться на церемонии, обещал быть хорошим мужем и заботливым отцом будущим детям. Он улыбался и говорил вполне искренне. Что же с ним случилось за несколько часов? Почему он вдруг решил лечь в постель в другой женщиной? Хотя какой там женщиной - со служанкой?! Чем его прельстила эта рыжая тварь без роду и племени?
Конечно, задавая себе этот вопрос и делая вид, что не знает ответа, Лейла вовсю кривила душой. Меилин была красива, и это отметили абсолютно все обитатели замка, когда она только переступила его порог. Огромные, чуть раскосые карие глаза, чувственные губы, густые рыжие волосы, в которые можно было завернуться, как в покрывало, роскошная фигура, изгибы которой не могла скрыть никакая, даже самая невзрачная, одежда. Мужчины часто провожали соблазнительную горничную взглядом, и Равиль не был исключением из правил. Лейла прекрасно видела, что ее жених украдкой посматривает на ее служанку, но предпочитала делать вид, что не замечает этого. Мало ли кто на кого смотрит, это ведь ничего не значит, правда? Действительно, ничего не значит. А потом люди просто оказываются в одной постели. Надо было выгнать взашей эту рыжую нахалку сразу же, как только стало понятно, что Равиль вовсю пялит на нее глаза. И не было бы этого коридора, бегства и облезлого букета. Почему-то букет сейчас особенно раздражал Лейлу - наверное, потому, что напоминал о той жизни, которую ей предстояло оставить, если она действительно не желает быть униженной. Лейла со злостью швырнула букет на пол и пинком отбросила его подальше от себя. Дышать сразу стало легче, но на глаза навернулись слезы.
Лейла прижалась горящей щекой к прохладному камню и беззвучно заплакала. Она не знала, как ей поступить, она не знала, что ждет ее там, в большом мире, за пределами родного замка, который она намеревалась навсегда покинуть. Ну что она там будет делать? Она не умела абсолютно ничего, потому что с самого детства ее не приучали ни к какой работе. Она не сможет себя прокормить, она не выживет за стенами этого дома, да и отец наверняка начнет ее искать. И когда он ее найдет и вернет обратно, ей все равно придется выйти замуж за того, на кого укажут старшие родственники и подчиниться их воле. И она будет жить с человеком, которого никогда не полюбит сама и который никогда не полюбит ее, который будет украдкой или в открытую тискать ее же горничных, а ей останется только закрывать глаза на эти "милые" мужнины забавы и делать вид, что это в порядке вещей. Неожиданно Лейла осознала, что так жили абсолютно все женщины в ее роду - терпели, улыбались сквозь слезы и выполняли то, чего от них требовали и ждали. Хочет ли она такой жизни для себя? Нет, конечно же, нет!
Беззвучный плач Лейлы стих так же внезапно, как и начался. Девушка глубоко вздохнула, потерла пальцами виски, смахнула слезы, потом медленно стянула с головы и без того едва держащуюся на ней фату.
- Ну уж нет, - насмешливо проговорила Лейла, держа фату на вытянутой руке и презрительно ее рассматривая, - Я не стану прогибаться под желания людей, которые меня унижают. Я дочь горного народа, во мне течет горячая и гордая кровь. И я никому не позволю обращаться с собой, как с грязью. И даже если меня ожидает голодная смерть - так тому и быть! Уж лучше это, чем жалкая жизнь бок о бок с подлецом и подонком. А если мне все же удастся остаться в живых, я обязательно отомщу за тот позор, который мне довелось сегодня пережить!
Лейла с отвращением швырнула фату на пол и несколько раз топнула по ней босой ногой. План в ее голове созрел молниеносно. Она неожиданно вспомнила про старый потайной ход, которым уже лет пятьдесят никто не пользовался. Лейла знала, что он ведет в старый дремучий лес, расположенный позади замка и считавшийся гиблым местом. Девушка решила бежать туда и уповать на судьбу - вдруг все эти россказни про непроходимость леса окажутся не более чем обычными страшилками? Вдруг ей удастся отыскать тропу, которая ее выведет... да куда бы не вывела, главное, чтобы подальше отсюда. А чтобы запутать следы, Лейла оставит открытой дверцу погреба - пока слуги прочешут замок, пока найдут разбросанные в этой части коридора фату и остатки букета, пока обыщут огромный погреб - она тем временем будет уже далеко...
Лейла решительно тряхнула головой, с усилием сдвинула крышку погреба, чтобы создать иллюзию своего бегства в недра отчего замка, а затем подобрала длинный подол платья и рысью припустила в самый конец длинного коридора, где находилась та самая потайная дверь, которая должна была вывести ее на свободу...
КОНЕЦ ЭПИЗОДА.