Таёжными тропами 93
Лесной дом встретил птичьим щебетанием. Пичужки тоже праздновали Победу. Здесь дышалось легко и свободно.
- Коли Валентина с девчонками от Настасьи уедет, так Ночку надо сюда. Мать там одна и с коровой, и с работой не справится. Только вот не дойдет, наверно, Ночка, - рассуждал Кузьма.
- Да ладно, дед. Сами туда сходим. Травы накосим – насушим, сена наготовим. Может, Шура уже придет. Да Феня скоро приедет, - раскладывала Соня.
Она принялась мыть – убирать, готовить. Под вечер вышла в огород, где Кузьма уже все подгреб, приготовил землю к работам.
Тужил. Сам с лопатой справиться не мог. Весь следующий день Соня копала, не разгибая спины. Кузьма глядел за Пашенькой, за Санькой. Пытался проверить пчел, но с одной рукой ничего не получалось.
Понимал, что один уже ни к каким делам не пригоден. Хотя и дед, а ведь не совсем еще старый. «Как один жить буду? – с горечью думал Кузьма. – Рано или поздно вернется Паша, Соня уедет. Феня учится. Настасья тоже свой завод не бросит. Останусь, никому ненужный». Он тяжело вздыхал. Знал, что надо подчиниться обстоятельствам, радоваться тому, что имел. Ведь и дочка и внучки живы - здоровы, потому и нечего Бога гневить своим недовольством.
Феня прислала письмо. Сообщала, что приехала и пока побудет с маманей. Валентина собралась с Капкой и Нюркой домой, но с завода рабочих не отпускали. По 12 часов уже не работали, смены по времени сократили, но конвейер не останавливали. Война грозилась продолжится, теперь уже с Японией.
Потихоньку начали возвращаться воины. В один из дней пришел Тимофей.
Два брата сидели на крыльце лесного дома. Разговор то замолкал, то вновь начинался. Всё было понятно без слов. Родная кровь позволяла думать в одном направлении.
- Ты опять в председатели? – Кузьма смотрел на поседевшего брата.
- Да, с завтрашнего дня выхожу. Там мужики вернутся, выберем кого помоложе. А пока надо. Ничего, раз уж такую войну выдюжили, так уж в мирное время не пропадем. Хотя туго придется. Многие города и села разрушены до основания. Да ты и сам видел, - говорил Тимофей.
- Галя как? Болела она сильно, - спрашивал Кузьма.
- Да не больно хорошо. В город поедем, к доктору. Тяжело нашим бабам пришлось. Слыхал, у Кирьяна жена то не выдюжила, померла.
- Не слыхал. Кирька, значит, теперь один остался? – Кузьма сразу вспомнил, как еще далеко до войны Кирьян в его Настю влюбился. Не найдя взаимности чуть лесной дом не поджег.
- Один. Говорят, жив, пока не пришел. Настасья как?
- Настасья-то? Ничего, работает. Целый цех на ней. Думал, не сможет, отступит. А она нет, зубы сцепила и тянула эту лямку. А потом похоронка на Шуру пришла. А она знай свое твердит, что жив он. Умом тронулась. Да я уж и не спорю. Видать, так ей легче. Не принимает ее душа его смерти.
Соня вышла звать в дом. Пошли за стол. Опять говорили обо всем на свете. Кузьма и Соня обещали тоже прийти в гости. «Вот уж Семка и Маша вернутся, обязательно придем,» - говорил Кузьма.
Летние деньки нанизывались как бусины, один за другим на невидимую ниточку, не задерживаясь надолго. Дела кружили, забота о детях заполняла каждую свободную минуту. Не успели закончить с посевной, как пришло время косить, смотреть за пчелами, полоть.
В этой кутерьме нагрянули гости. С фронта вернулся Семен. Не один, с невестой. «Мы на той неделе расписываемся, приходите, батя говорит, посидим маленько,» - приглашал он. Аня, невеста его была хрупкой и тихой. Городской.
- Тяжко тебе в деревне придется, - рассуждал Кузьма, глядя на девушку.
- А мы в город поедем, - не удержался Семен. – Далеко. У Ани мама больная. Я работать буду, учиться пойду.
- Оставишь значит, батьку с маткой, - вздохнул Кузьма. Вот и племянники уже решали свою судьбу сами.
- Оставлю. Не могу я без неё, - Семен смотрел на Анну.- Маша письмо прислала, пишет, что тоже вышла замуж, останется с мужем.
- Каждый сам свой путь выбирает, - Кузьма был вынужден признать истину жизни.
- Не расстраивайся дядька Кузьма. У вас вон Санька. Будет один на всех, - успокоил Семен.
- Так то так, да только хочется, чтобы дети рядом были. Но мир нынче другой, молодежь стариков не слушает.
Кузьма представлял, как тяжело, наверное, принять эти новости Галине. Да и Тимофею не сладко. Но у каждого своя судьба.
- Ну будьте счастливы. Хоть издали, но про родителей не забывайте, - наставлял Кузьма. Семен с Аней соглашались.