Как там было у Бакмана?
"Десять лет назад на мосту стоял человек...".
Хорошенькое дело! Я вот тоже стою. Тоже в "конце своего жизненного пути". Или в начале? Впрочем, может быть, и в середине. Трудно определиться.
И тоже очень не хочу про себя думать, спасибо большое.
Печеньки - и впрямь тема для размышлений получше... Сладкие или солёные, с джемом или без, можно есть с чаем вприкуску, или мазать на них плавленый сыр, как на хлебцы…
- Так ты решил?
- Нет.
- Но почему?
Как же она меня достала. Стою на мосту. Весна. Ветер треплет волосы, сигарету докурил почти до фильтра - не признаю эти модные "электронки", хоть убейте. Это пар, а не табак. Если уж убиваете себя, делайте это хотя бы со вкусом, вот вам совет.
Я, впрочем, убивать себя быстрее, чем курением, не собираюсь, если что. Что бы вы ни подумали в начале.
Агата рядом стоит. Я её с детства знаю.
Она, в некотором роде, мой Питер Пэн. А я, получается, Венди. Смешно. Та маленькая девочка куда взрослее меня будет.
Если же брать во внимание моего «Пэна»… Росли мы в соседних домах. Дружили. Озорничали, ясное дело. Лазали вместе по заброшенным участкам.
Вместе нашли Дверь.
Дверь была то ли аркой, то ли калиткой, то ли забором. Витая, кованная, с простеньким узором. Обросла вся вьюном, плющом и прочими ползучими тварями растительного мира.
Шагнули за Дверь тоже вместе.
А там... Ну, всё. Иди, куда душе угодно. Хоть в мир, где вместо людей - странные механизмы, хоть туда, где континентов всего два - один в форме птицы, другой в форме рыбы, хоть в мир, где все люди идеальны, хоть туда, где варят божественную вариацию на тему кофе и чая с занятным названием на "к", которое я, как и положено мальчишке, не запомнил.
Там тысячи, миллионы миров, целая вселенная....
Я бывал в некоторых из них. И всё ещё бываю, когда один остаюсь. Меня на части рвёт между нашим миром и теми.
Потому что всё ещё не выбрал.
А вот она - выбрала. И не в пользу родного. "Агата Юханссон, пропавшая без вести девушка двадцати двух лет…»
Помню эти плакаты, как же. Все погоревали пару месяцев, да и забыли. Будто и не было её никогда. Будто я её выдумал.
Впрочем...
Я мог. Способный малый, всё-таки.
- Почему ты просто не можешь выбрать, уйти или остаться? А там уж найдёшь мир по душе... Их ведь бесконечное множество. Наверняка попадётся идеальный для тебя! Мне же попался.
Агата всё не уймëтся. Как об стенку, ей-право.
- Есть пять причин, почему, - говорю ей терпеливо.
- Даже интересно послушать, - обиженно выплёвывает она. - Эрик Ульссон.
Злится. Не понимает. Почему вообще моё полное имя у неё стало символом глубочайшего раздражения? Кто б знал…
Ну, ничего. Сейчас всё поймёт.
- Во-первых, у меня здесь вся жизнь. Семья, в конце концов.
- Не аргумент, сам знаешь, что на тебя тут всем плевать. Тут всем на всех плевать. Так уж этот мир устроен.
- Но было бы обидно спустить в унитаз все усилия, что я уже вложил в своих близких. Очень непрактично с моей стороны, - замечаю ей я. Агата упёртая, её точку зрения в таких вопросах оспаривать - себе же хуже. Надо аккуратнее.
- А вот это уже аргумент, - кивает Агата. - Дальше.
- Вторая причина. Я люблю этот город. Ты же сама на здешние закаты мотаешься смотреть раз в пару месяцев. Мы бы с тобой в противном случае сейчас не встретились.
- Ну, да. Но ты и сам гуляешь вот так не каждый день. Необязательно здесь жить для этого.
- Так. Зато, в-третьих, в нашем мире самая удобная одежда.
- Почти такая же и в других имеется. Нужно только чутка поработать руками, или поискать мир, где она есть. То, что мы с тобой в них не бывали, ещё ничего не значит.
- Подловила. А что насчёт чая?
- Ты сам прекрасно знаешь одну таверну, в которой лучший чай среди всех миров.
- Ладно, последний аргумент - это реальность.
- А что вообще такое реальность?
- В смысле? - оторопел я. Такого поворота диалога даже моё искушённое в словесных дискуссиях сознание не ожидало.
- Как ты понял, что вот именно это - реально?
- Здесь я слышу, вижу, и чувствую... - неуверенно бормочу я. Меня серьёзно начинает нервировать всё происходящее.
- Но ведь и там ты всё это делаешь, - заявила безапелляционно Агата. - Так что, мамочка с папочкой сказали, что вот это - настоящее, а ты и поверил?
- Нет. Я решил, - туманно отзываюсь я. "Решил". Тоже мне, самый умный нашёлся. Чëрт. Она меня подловила.
- Сам ведь понимаешь, - сочувственно смотрит на меня Агата и тоже облокачивается, глядя вниз с моста, туда, в только-только начавший зеленеть овраг. - Ну, и чего тогда…
- Этот мир ничем не отличается от других, - устало выдыхаю я, устремляя взгляд туда же. - Везде свои "но" и свои проблемы. Везде меня будет рвать между тем и другим. Везде я буду вне дома.
- А ты можешь представить всё так, чтобы было без "но"? - с лукавой улыбкой спрашивает, зараза. Знает всё.
- Могу, - отвечаю. - Но пока не готов.
- Торопись. Дверь захлопнется навсегда в любой момент, - хмыкает в ответ, и усаживается на перила, ноги в полосатых разноцветных колготках свешивает вниз.
- Тогда я сам другую открою, - решительно отвечаю я. - Если достаточно захотеть, это возможно.
Она знает, что я не вру. Знает, что мы ещё не раз встретимся, и я снова буду ныть, что ещё не готов выбирать и выбираться. Знает, что могу прокопаться до самой смерти.
Ну и пусть себе знает.
Когда речь идёт о таких вещах, спешка никогда не помогает.
И однажды мы на мосту не встретимся. А вот при каких обстоятельствах - покажет время.