Какую страшную картину я сегодня видела днем. Вот уж вечер, а забыть не могу. Видела подобное в интернете, в тик-токах. А в реальности такого не встречала ещё.
Позвала к себе в сад родственницу. "Если хочешь, то собери себе остатки ягод. Одну гряду я не прополола. Но на ней в осоте и в лопухах есть ягоды."
Вот мы с ней копошимся на грядах и слышим вдруг дикий крик. Кричит кто-то вот так 3 - 5 минут. Соседи потянулись в ту сторону, к воротам сада. И мы тоже. Вышли за ворота и увидели мужчину. Он полз по земле и кричал: "Помогите, не убивайте меня!" И вопил так, как будто его и в самом деле бьют. Кто-то из мужчин садоводов начал к нему подходить. "Не тронь меня, я завтра деньги отдам," - закричал мужик и резво вскочил. Садовод юркнул обратно в сад и ворота прикрыли. Поняли, что человек под веществами. Он подскочил к воротам, приговаривая: "Ребята, давайте договоримся".
И в это время парочка садоводов со словами: "Нам срочно надо домой", - начали выходить. С визгом и воем мужичок перелетел через 3-х метровый забор и оказался лицом к лицу со зрителями. Всех любопытствующих как ветром сдуло. Да и мы на чужом участке спрятались. А болезный рванул вглубь СНТ. Вызвали и полицию, и скорую помощь. Приехали все быстро, побежали искать и ловить.
Мы же с родственницей вернулись к ягодам, взволнованные и испуганные.
Мне же вспомнилась история маминой соседки, Галины Викторовны.
У Галины Викторовны была дочка Танечка. Росла у нас на глазах. Симпатичная, милая девочка, неплохо училась. Появились у неё странные друзья, начала и школу прогуливать, и дома не ночевать.
Галина Викторовна воспитывала дочь одна, замужем не была, уже в возрасте родила ребенка "для себя". (Вот не понимаю я такого: "Пора завести ребенка. Пусть хоть для себя будет." Как будто котенка заводят).
Но судить не мне, конечно. Женщина она была ответственная, старалась дочь вырастить девушкой порядочной, образование мечтала ей дать. Но все пошло не так, как надо.
Галина Викторовна искала Таню, бывало, с милицией. Возвращали домой, пыталась закрывать, она снова уходила. Мать сказала дочке: "Я не буду в милицию ходить. Только ты звони, что живая". Так и договорились.
Лет уже девушке было за двадцать. Нигде не работала. Поблудив где-то по друзьям, Татьяна возвращалась к маме откормиться, выпросить денег, что-нибудь украсть у матери. Пока она жила дома, Галина Викторовна уговаривала её образумиться, готова была лечить от нар-зависимости - эту зависимость Татьяна и не скрывала уже. А Галина Викторовна все время повторяла: "Роди ребенка. Ты его полюбишь, будешь жить для него. А у меня будет внук. Мне нужен внук поскорее, а то я уже в возрасте, не смогу тебе помогать."
И Таня родила. Принесла недельную девочку домой и сказала: "Вот, она же тебе нужна была. Водись теперь." И ушла.
Теперь Галина Викторовна была занята внучкой. Мамаша в дни просветления приходила, приносила гостинцы. Где и с кем она жила, матери не рассказывала.
Маленькая Даша росла, исполнилось ей уже четыре годика. Непутевую маму любила и ждала. У соседских бабушек слезы наворачивались, когда они видели, как с радостными криками бежит ребенок, завидев Татьяну в конце улицы.
И наконец Таня вернулась домой. Худая, бледная. Как говорится, одна кожа да кости. У неё вскоре отказали ноги. Увезли в больницу, но через неделю выписали. Месяца два она лежала дома. Плакала, просила прощения у матери и дочки. И в 28 лет её не стало.
Опекуном Даши назначили младшую замужнюю сестру Галины Викторовны. А бабушке отказали в этом по причине возраста. Но жила девочка с бабушкой, сейчас ей тоже уже лет 25. Как училась, какое у неё здоровье, как сложилась жизнь я не знаю.
Дом мамин давно продан. Новости узнаю от знакомых. Знаю, что бабушка жива. Дашу часто видят у неё.