Смотреть на сына, находившегося в таком состоянии, было невыносимо больно. И почему именно в тот момент, когда Марта, наконец, почувствовала себя более или менее счастливой, когда научилась жить без сына и воспоминаний об обиде, случилось это несчастье?
Словно рок какой-то повис над Николаем, а Марта Геннадиевна не знала, как ему помочь. Благо, что рядом находился Александр: он поддерживал свою соседку и словом, и делом, прежде всего, финансово поддержал ее, и с помощью денег от Александра Марта получила возможность оплатить для сына курс реабилитации с опытным реабилитологом.
— Запомни, Марта, я делаю это исключительно для тебя, — сразу же сказал Александр, обратившись к ней, — это твое право – прощать сына или нет, принимать его обратно или нет. Имей в виду, что все, что я делаю, я делаю не для него, а для тебя.
— Я понимаю, — отвечала она, кивая и глядя Саше в глаза. Как же она была рада тому, что этот человек появился в ее жизни. Ангел-хранитель, не иначе.
Пока Николай был в больнице, Марта Геннадиевна отправилась к своей невестке. Клава все еще жила в ее квартире, с ней находился и Митя, ставший участником семейных разборок.
— Зачем вы пришли? — с недовольством в голосе спросила Клавдия, увидев на пороге свою свекровь, — я вас не приглашала.
Марта Геннадиевна даже опешила, услышав заявление своей невестки. Прошла в квартиру, оттолкнув Клаву, потом вошла в кухню, заметила на столе две тарелки, приборы на двоих, бутылку вина. Явно не для маленького Мити в доме был приготовлен ужин, и явно не для него невестка Марты облачилась в красивое вечернее платье.
Раньше бы Марта Геннадиевна ни за что бы не оттолкнула жену своего сына, не повысила бы на нее голоса, вообще бы не полезла в личные дела Николая, но сейчас, переполненная гневом и обидой, женщина была полна решимости.
— А я к себе домой пришла, мне приглашение не нужно, — ответила Марта Геннадиевна, оглядывая обстановку в квартире. Ничего тут не изменилось: ни ремонта, ни новой мебели, ни порядка. В квартире царила разруха, точно такая же, какая царила в жизни ее единственного сына, связавшегося не с той женщиной.
— Вообще-то это дом моего мужа, — возразила Клава, ходя по пятам за незваной гостьей, — и мне не нравится то, что вы позволяете себе слишком многое…
— Что-то я ни разу не видела тебя в больнице у постели твоего мужа, — откликнулась Марта Геннадиевна, — или у тебя другой муж появился, пока Коля в больнице лежал?
Кровь отхлынула от лица Клавы. Именно в этот момент в дверь позвонили, и она непроизвольно метнулась в прихожую. Марта Геннадиевна и не собиралась уходить, ей жизненно важно было увидеть своими глазами все то, что происходило в ее доме и доме ее сына в момент их отсутствия. Как вообще Клава посмела приводить кого-то не в свою квартиру, учитывая то, что ее муж лежал в больнице? Неблагодарная мерзавка – именно такими словами Марте хотелось обозвать невестку.
В квартире появился незнакомый мужчина. Протянул Клаве цветы, а потом увидел Марту Геннадиевну, и улыбка мгновенно сползла с его лица.
— Вы кто? — брякнул он первое, что пришло на ум.
— А вы кто? — ответила вопросом на вопрос Марта Геннадиевна, а потом увидела растерянное лицо своей невестки. И выгнать своего ухажера не могла, и пригласить в доме, вроде как, тоже. Неловкая ситуация сложилась, и в другой раз Марта Геннадиевна обязательно от неловкости бы смутилась, а теперь же ощущала себя уверенной и решительной, совсем такой, какой была когда-то в молодости, когда еще муж был жив, и сама она горы свернуть могла.
— Я – жених Клавы, — ответил тот, с недовольством поглядывая на незнакомую ему старушку.
И тут Марту Геннадиевну понесло. Как она кричала, как размахивала руками! Вся обида, весь негатив, накопленный за полтора года отдельной от невестки жизни, вдруг полился наружу, выражаясь словами и жестами.
Любовник Клавы, представившийся ее «женихом», сбежал через четверть часа. Сама невестка, обливаясь слезами и кляня Марту последними словами, сидела на диване, обхватив голову руками и вытирала то нос, то щеки.
— Ненавижу вас! — наконец процедила Клава, а Марта Геннадиевна равнодушно на нее посмотрела.
— Я к тебе, милочка, тоже особой любви не питаю. Не понимаю, почему мой сын связался с тобой, и очень сожалею, что в свое время не отговорила его жениться на тебе. Ты еще и ребенка не от него родила, мерзавка! Как ты вообще смеешь оставаться в моем доме, жить тут, носить мою фамилию?
Клава подняла на Марту заплаканные глаза:
— Митя от Коли. Неправду я ему сказала, чтобы побольнее сделать.
Марта Геннадиевна подлетела к невестке и, замахнувшись, дала той пощечину. Потом успокоилась, даже поплакала, жалея о своем необдуманном поступке и о том, что вообще явилась в этот дом. Зачем она это сделала? Ради сына, ради его блага. А какое благо она Николаю принесла?
— Завтра же приди к мужу, иначе я тебя выкину отсюда, — сказала Марта, уходя из своей квартиры и глядя на опухшее от слез лицо Клавы, — Коля ждет тебя, он переживает, а ты…
Клава ничего свекрови не ответила. В тот вечер Марта Геннадиевна уходила из своей квартиры, чувствуя себя неоднозначно. Вроде и легче стало, а, вроде, и ничего хорошего она своим визитом не добилась.
А через день, когда мать пришла навестить сына в больнице, выяснилось, что Клава все-таки к Николаю приходила.
— Что ты наделала? — Николай с нескрываемой ненавистью смотрел на мать, — зачем ты в нашу жизнь влезла? Я тебя просил? Я тебе говорил о том, чтобы ты моей жене мозги вправлять ходила?
Марта Геннадиевна опешила, глядя на разъяренного сына. Николай все еще был прикован к постели, но это не мешало ему брызгать ядом в адрес матери. Гнев лился из него потоком, сын уже плохо контролировал себя и почти не подбирал слова.
— Ты мне всю жизнь сломала! — в конце концов выкрикнул Николай, — из-за тебя Клава теперь соберет вещи, Митьку и переедет. Так у меня хоть какой-то шанс на восстановление отношений был, а ты все разрушила!
— Но твоя жена встречалась с другим мужчиной! — Марту Геннадиевну переполняли обида и злость, — пока ты тут лежишь на больничной койке, она крутит с другим у меня в квартире!
— В твоей! — закричал в ответ Николай, — ты только о себе и думаешь! Эгоистка махровая! Все переживаешь, что я у тебя жилье отберу! Да не нужно мне ничего от тебя! И ты сама мне не нужна!
Это было жестоко. Уходя в тот вечер из больницы, Марта Геннадиевна едва сдерживала слезы. Вернулась в свою комнатку в коммуналке, а там уже дала волю рыданиям. Александр, появившийся дома словно по мановению волшебной палочки, тут же принялся утешать свою соседку.
— Марта! Возьми себя в руки! Все ты сделала правильно! Давно нужно было вправить мозги и твоему сыну, и его жене!
— Я не нужна ему, не нужна! — с горечью повторяла Марта, хотя к этому моменту уже отлично знала о том, что с сыном ее ничего не связывает. Не нуждался в ней Николай с такой же силой, с какой нуждалась в нем его мать.
Больше в жизнь сына Марта Геннадиевна не лезла. Приходила в больницу, приносила вещи, еду, но к Николаю не заходила. Было это слишком больно, горько и тяжело для нее. Александр помог ей с поиском сиделки для сына, сам оплатил ее услуги на несколько месяцев вперед, а потом вдруг обратился к Марте с предложением:
— Я дом строю, ты знаешь. В этой квартире жить больше не буду, женюсь на Насте, будем с ней детей воспитывать. Может быть, ты с нами? Внуков моих как своих воспитаешь, будешь рядом. Ты ведь мне как мать почти.
Слушай Александра, Марта ощущала щемящую боль внутри. Ну как же так? Родной сын ее выкинул из жизни, а этот парень предлагает стать частью своей семьи! Ну где же была справедливость?
— Саша, родной мой, — Марта смотрела на Александра, глотая ком слез, подкатывавший к горлу, — ты мне тоже уже как сын. Да, что греха таить, если я отношусь к тебе лучше, чем к Коле, и ближе ты мне стал, и роднее… Только вот нет, не поеду я в твой дом. Живите с Настей, растите детей, будьте счастливы. Не полезу больше я в чужие дела, хоть и знаю, что ты от меня никогда не отвернешься.
Она поддалась порыву и обняла Александра. Тот обнял Марту в ответ, сдавив в своих крепких мужских объятиях. Именно так мечтала Марта Геннадиевна обнимать своего сына, ну что же, не судьба, видимо, была.
В день выписки, спустя два месяца после этого разговора, Марта с сыном все-таки увиделась. Николай передвигался в кресле, просил у матери прощения и звал ее в ее же квартиру, в которой больше не было Клавы. Жена ушла от Николая, подала на развод, и теперь здоровьем сына Марты занималась нанятая и оплаченная Александром сиделка.
— Нет, Коля, не поеду я к тебе, — ответила Марта сдержанно, — ты уж прости, но больше я не хочу жить и ждать, когда снова ненужной буду. Живи сам, так, как ты хочешь и умеешь.
— Тебе этот… сосед ближе стал? — усмехнулся Николай, глядя на мать.
Марта Геннадиевна улыбнулась и кивнула:
— Ближе. Роднее. Ты уж прости, но в этом нет его заслуги. В том, что ты отдалился от меня, стал для меня чужим, его вины тоже нет.
— Выходит, я виноват, да? — снова кривая усмешка появилась на губах Николая.
Марта пожала плечами:
— Не знаю я, кто прав, а кто виноват. Не знаю и знать не хочу. Будь счастлив, сынок, надеюсь, что это рано или поздно у тебя получится. Уже без моего участия
Марта поцеловала сына и отошла от крыльца больницы. Шла вдоль забора больницы, а сама чувствовала, как вибрирует в кармане мобильный телефон. Это был Александр.
— Марта, приезжай к нам на новоселье! Тут весело, только тебя не хватает!
— Ну раз уж только меня, тогда я приеду минут через двадцать, — весело ответила Марта и с удивлением подумала о том, что внутри больше нет сожаления, боли и обиды. Все осталось там, за больничным забором. В ее прошлом, которое она больше не будет ворошить.
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка ;)